— Наглый мальчишка! — страшно возмутился невидимка. — Я самый могущественный дэв в этой части сказочного леса. Хозяин этих мест и всего, что здесь произрастает. В том числе и арбузов, которые вы у меня украли.
Неожиданно прямо перед ребятами из воздуха возник необыкновенно уродливый, заросший шерстью, громила. Руки у него были длинные, со страшными железными когтями. Из раскрытой пасти торчали огромные желтые клыки, а глаза полыхали красным огнем. Из одежды на дэве был лишь широкий шелковый пояс, за которым висел многопудовый кривой меч и такая же тяжелая палица.
— М-мама моя! — едва не грохнувшись от страха на землю, тихо пролепетал Филипп.
— Да, мама здесь не помешала бы, — так же тихо произнес Кинтохо. — И дядюшка упырь пожалуй пригодился бы.
— Поздно маму вспоминать, — зарычал дэв. — Давай, говори свое доказательство. Но смотри, если оно мне не понравится, я сожру вас вместе с арбузными корками, которые вы набросали под моим деревом.
— Понравится, — не дрогнув ответил подменыш. — Еще добавки просить будешь.
Надо сказать, что своей отвагой Кинтохо поразил хозяина этих мест. Лесной забияка так дерзко отвечал дэву, что у того во взгляде появилось что-то вроде уважения. А смелый подменыш уверенно подошел к страшилищу, попросил наклониться пониже и подставить огромное волосатое ухо. Затем он набрал в легкие побольше воздуха, пошире раскрыл рот и так завизжал, что даже Филипп закрыл уши ладонями и отпрыгнул в сторону. От этого чудовищного вопля дэв упал на колени, накрыл голову руками и жалобно запричитал:
— Все! Все! Я верю! Верю!
— То-то же, — самодовольно усмехнулся Кинтохо и добавил: — Ну что, второе доказательство нужно предъявлять?
Совершенно оглохнув, дэв не услышал его. Он хлопал себя по ушам, мотал головой и не переставая бормотал:
— Что ты наделал? Я ничего не слышу! Что ты наделал? Черт меня дернул подойти к вам!
— Надо бежать, — быстро проговорил Филипп.
— Погоди, успеется, — остановил его подменыш.
Обманув страшилище, Кинтохо сделался очень важным. Ему явно хотелось подольше покрасоваться перед своим спутником. А Филипп схватил его за руку и умоляюще попросил:
— Бежим, потом будешь выпендриваться. Он скоро придет в себя и тогда…
— Ох! Я уже пришел в себя, — неожиданно отозвался дэв и тяжело поднялся с колен. — Да, очень серьезное доказательство. До сих пор звенит в ушах. Теперь я понял, что ты сын кикиморы и наверное самой поганой кикиморы на всем белом свете. Такого гаденыша надо ещё суметь воспитать. А ты чей сын? — обратился он к Филиппу.
— Я? — застанный врасплох, растерялся Филипп. — Я ничей. Вернее, чей, но не кикиморы.
— Это племянник дядюшки упыря, — пришел ему на помощь подменыш.
— Да, племянничек мертвеца, — пожал плечами Филипп. — Вот, встал из могилки. Очень арбуза захотелось. А то все жабы, да жабы.
— Подставь ему второе ухо, и он докажет, что это правда, — сказал Кинтохо и заговорщицки подмигнул Филиппу.
— Не надо! — испугался дэв. — Я уже убедился, что вы способны на любую мерзость. И с твоим дядюшкой я неплохо знаком. Отпетый паразит. Тьфу! Одна облезлая рожа чего стоит. Так что, с дядюшкой тебе сильно повезло. Передавай ему привет и всяческие пожелания: чтобы поскорее облысел, ослеп, оглох и околел.
— Спасибо, обязательно передам, — поблагодарил Филипп.
— Ну ладно, — подобрев, проговорил дэв и посмотрел под дерево, где валялись арбузные корки. — Так и быть, по старой дружбе уберу сам. В конце концов, вы же гости.
Дэв хлопнул в ладоши, сказал: «абалама-ахлама-улама», и рядом с ним образовался песчаный вихрь высотой с пятиэтажный дом. Он быстро докатился до дерева, под которым ребята завтракали, вобрал в себя корки и, раскачиваясь из стороны в сторону, унесся вдаль.
— Здорово! — с восхищением воскликнул Филипп.
— Это здорово? — презрительно оттопырив нижнюю губу, удивленно спросил дэв. — Ты что, никогда не видел волшебства?
— Видел, — смутился Филипп. А подменыш, чтобы спасти положение, выкрикнул:
— Дядюшка упырь совсем недавно его уплемянничал. Неграмотный еще. Ничего, пооботрется, научится колдовать, глядишь и станет нормальной нечистью.
— А ко мне в гости зачем пожаловали? — начиная подозревать, что его обманывают, поинтересовался дэв.
— Ночью гнались за одним очень вредным лесовиком и заблудились, продолжал сочинять Кинтохо.
— Мы идем к Черному Камню, — честно признался Филипп.
— Зачем? — удивился дэв.
— Этот вредный лесовик, за которым мы гнались, живет как раз у Черного Камня, — быстро ответил за Филиппа подменыш.
— Может вы подскажете, как туда добраться? — попросил Филипп.
— Ладно, — согласился дэв.
И тут Филипп заметил что-то странное и едва уловимое во взгляде дэва.
Тот напряженно вглядывался в Кинтохо и пытался понять, чего он хочет. От усердия дэв даже раскрыл пасть и подался вперед. Филипп резко обернулся и успел заметить, как его провожатый отрицательно покачал головой. После этого Филипп обо всем догадался.
Потеряв от возмущения всякий страх, Филипп едва не бросился на подменыша с кулаками, но вовремя взял себя в руки. Он лишь смерил обоих уничтожающим взглядом, в сердцах тихо чертыхнулся и зашагал прочь. Кинтохо, которому Филипп опять поверил, дал дэву знак, чтобы тот не объяснял дорогу к Черному Камню. Очередное предательство подменыша так возмутило Филиппа, что он даже не стал выяснять, в какую сторону идти. «Еще раз попадется мне на пути, я его изобью, — подумал Филипп. — Бывают же такие! И как это предатели не стесняются предавать?!»
— Эй, упыреныш! — вдогонку ему гаркнул дэв. — Ты куда? Я пока не разрешил тебе уйти.
— А мне и не надо вашего разрешения, — дерзко ответил Филипп.
В одно мгновение хозяин окрестных мест оказалось впереди него и загородил дорогу. Но Филипп не растерялся. Он вспомнил заклинание, хлопнул в ладоши и быстро произнес: «абалама-ахлама-улама». И тотчас перед ним образовался гигантский песчанный вихрь. Он подхватил дэва, закружил его и унес вдаль. Филипп отправился дальше.
— Постой, — бросился за ним вдогонку Кинтохо. — Ты ничего не понял!
— Я все понял, — не оборачиваясь, сквозь зубы проговорил Филипп. Если встретишь ещё какое-нибудь страшилище, передавай привет от моего дядюшки упыря. А я пошел. Пусть меня лучше сожрут в лесу. А ты так никогда и не станешь человеком.
— Ничего-то ты не понял, — остановившись, печально произнес подменыш.
Глава 9
Филипп шел в сторону заката солнца, широко размахивал руками и старался не глазеть по сторонам, чтобы не отвлекаться и не терять драгоценного времени. В лесу, где они с Кинтохо встретили дэва, он потерял целых пол дня, и сейчас Филипп торопился. Он был уверен, что подменыш специально завел его в эти места, чтобы помешать вовремя попасть к Черному Камню. «И зачем этот дикарь таскается за мной? — размышлял он. — Чего он хочет? Хотя, дураку понятно, что Кинтохо все время старается помешать мне. А врал-то, врал, что был здесь всего один раз. Что мы попали сюда случайно. Правильно говорят: «яблоко от яблони не далеко падает». Такой же подлый как кикимора. Одно слово, нечисть» Постепенно горячий песок и камни под ногами сменила земля, а вместо незнакомых плодовых деревьев начали появляться более привычные осины, тополя и клены. Арбузный лес остался далеко позади, вокруг на открытых местах росла высокая сочная трава и много разных полевых цветов. Когда же солнце опустилось до крон деревьев, и спала дневная жара, из листвы начали выпархивать крохотные крылатые существа в длинных белых балахончиках. Они собирались небольшими стайками, играли в догонялки, и часто до Филиппа доносился их мелодичный смех. Несколько раз воздушные игруны принимались кружить над Филиппом, и он сумел хорошенько рассмотреть их. Они были почти совсем прозрачными, походили на человечков и имели очень веселый нрав.
— Вы кто? — поинтересовался Филипп, когда в очередной раз у него над головой зависла целая компания.
— Эльфы, — тончайшим голосом ответило сказочное создание. — Мы живем на этих деревьях и цветах. А что делаешь здесь ты?
— Разве не видишь? Я иду, — ответил Филипп. — Если бы умел, как вы летать, давно бы улетел.
— А почему ты такой грязный? — спросил другой эльф, и вся стайка залилась смехом.
— Не ваше дело, — грубо ответил Филипп и замахал на эльфов рукой. Кыш, кыш, мелкота! Я тороплюсь. Отстаньте.
Вскоре Филипп заметил густые заросли неизвестного кустарника. Еще через пару сотен шагов он почувствовал знакомую прохладу, какая бывает поблизости от рек и ручьев. Несколько часов на жаре изрядно утомили Филиппа. Он изнывал от желания поскорее добраться до воды и потому нашел в себе сил прибавить шагу.
Филипп уже слышал журчание ручья, радовался, что наконец напьется и хорошенько вымоется. Не сбавляя скорости, он нырнул в заросли и тут же понял, что сильно поторопился. Сразу за кустами начинался глубокий овраг с крутым склоном.
