Рейвен совершенно серьезно ответил:
- Знаешь, я, конечно, в первую очередь люблю хорошее вино и книги, а уж потом справедливость, но если это вино и книги у меня начинают отнимать, то моя любовь к справедливости становится гораздо сильнее. А если орденские рыцари разгуливают по столице, значит у нас уже земля под ногами трясется. Только вот пока мы единственные, кто это заметил.
Возможно, он сказал и еще что-то, только Дэниел этого не запомнил, потому что просто заснул в кресле.
Часть 2.
1.
Лето в Каринтии опять выдалось мерзко-дождливым. Правда, сам дождь удрал куда-то на середину озера и висел там серой стеной, полностью скрывая донжон Аррехта на противоположном берегу, но легче от этого не становилось. В воздухе висела всепроникающая сырость. Плащ, казалось, стал вдвое тяжелее, насквозь пропитавшись влагой. И даже со шлема временами стекали за шиворот струйки воды. Но Дэниел уже перестал обращать на них внимание. После Волчьих болот, из которых они выбрались только сегодня к полудню, поездка по твердой земле казалась просто развлечением. И под ровный глухой стук копыт, вминающихся в слегка влажную почву, он покачивался в седле, колеблясь между сном и воспоминаниями.
Нет, в одиночку, без Рейвена, ему никогда не удалось бы добраться так быстро и безопасно до самого Аррейского озера. С выездом из столицы проблем не возникло вообще. Начальник стражи у Северных ворот только рукой махнул, увидев обоз из трех повозок, сопровождаемый дюжиной всадников. Эка невидаль, втемяшилось в голову какому-то мелкому сеньору отправиться в поместье на ночь глядя, вот и тащит с собой и посуду, и мебель, и добрую половину свиты. И уж конечно, не стал сивоусый начальник приглядываться к этой свите и не узнал под шлемом и серым плащом бывшего своего капитана, некогда лично вручавшего ему сержантский значок и медный чеканный кубок за отличие. И Дэниел подумал тогда, что самое сложное позади. Если бы это было так...
Интересно, что бы он делал один в безымянном придорожном трактире, где бросился к нему Лоран, бывший офицер пограничной стражи, которому сам он выхлопотал разрешение дослуживать свой срок в тихих местах после тяжелой раны? Так, наверное, и стоял бы столбом, разинув рот и не зная, что в таких случаях надо говорить. Но появился Рейвен и все тут же встало на свои места. Ох и дал господин взбучку нерадивому наемнику! Сразу за все досталось: и за невычищенных лошадей, и за незаказанный ужин, и просто на орехи... Вот и отошел Лоран без тени сомнения, ругая себя за то, что спутал безвестного вояку с любимым командиром. И за весь ужин больше и не взглянул в их сторону.
А чего стоил безымянный мостик, перегороженный бревном, чтобы удобнее было местному барону собирать за проезд плату. Дэниел-маршал, увидав такое безобразие, отхлестал бы разномастных оборванцев, нацепивших двухцветные значки, ножнами, да еще и самому барону бы визит нанес, притом разговор бы пошел вовсе не о борзых собаках и трясся бы жадный феодал, как осиновый листок на ветру. А вот Дэн-наемник, наемником быть пока что не привыкший, от подобной наглости просто растерялся. Зато Рейвен не растерялся. Он мигом объяснил оборванцам, кто они такие и какого роду-племени, кольнул самого наглого длинным клинком пониже спины, и забегали самозваные сборщики дорожных пошлин, как тараканы, бревно оттаскивали, просто сопя от усердия. Вот что умел Рейвен хорошо, так это сыграть такого благородного хама, что аж противно становилось. И Дэниел впервые убедился, насколько хорошо это иногда действует.
А идея лезть в Волчьи болота, которая сократила их путь на два дня! Дэниел злился и доказывал:
- Ну на кой ляд тебе соваться в трясину, если есть нормальная дорога! Да это и не в ту сторону. Вылезем куда-нибудь западнее Аррехта, а там не проселки, а пес его знает что, хлябь одна. Я же карту хорошо помню.
Рейвен тыкал пальцем в какой-то заплесневелый кусок пергамента и горячился:
- Нормальная дорога, говоришь? Змея это пьяная, а не дорога. Сначала на восток, потом на запад, потом опять на восток, а потом еще и на север. А тут мы сейчас свернем налево у каменного столба... Есть здесь столб, знаток-путешественник?
- Есть, - отвечал удивленный Дэниел, силясь понять, откуда Рейвен это знает.
- Вот, смотри, здесь у столба отмечен поворот. Полдня до топи, а здесь ее старая дорожка пересекает в самом узком месте и выходит из Волчьих болот на гать, ровненько по ближнему берегу озера. А там до прямой дороги от Кариссы на Аррехт рукой подать.
И настоял-таки на своем, провидец хренов. А старая карта оказалась точнее многих новых. Но и заплатили они за короткую и прямую дорогу недешево. Комары, подлые твари, кусались так, что прошивали насквозь кольчугу и кожаный дублет. Бронебойные попались комары, с жалами, как арбалетные стрелы. Вот и сейчас почесывается спина, хоть железо задирай.
Правда, все это мелочи, ерунда. Все. Не ерунда - влажный и тяжелый, такой знакомый воздух Каринтии и то, что до такой родной серой цитадели остались всего сутки пути.
Но тут размышления прервал резкий голос Рейвена:
- Что размечтался, маршал? Ты лучше подумай, где мы ночевать сегодня будем.
Потом добавил по-детски плачущим голосом:
- Сударь, неужели вы хотите сказать, что мы проведем еще одну ночь с этими ужасными пискучими тварями? Избавьте меня от этого, ради всех богов! - и расхохотался, после чего продолжил:
- И вообще, я хочу крышу над головой, мягкий матрас, холодное пиво, свежевыпеченный хлеб и крутобедрую крестьянку. Сенешаль, вы не знаете в окрестностях никакой крутобедрой крестьянки?
Естественно, Дэниел не удержался от смеха:
- Ладно, кончай трепаться. Сейчас с этой гривы съедем, там будет речушка коню по колено, а за ней - хутор. Будет тебе там и крыша и пиво.
- А крестьянка? - обиженно спросил Рейвен. - Неужели я не могу понравиться крестьянке? - И гордо расправил плечи, которые прикрывал когда-то дорогой, а ныне покрывшийся непонятными бурыми потеками плащ.
Ответа не последовало. Рейвен подождал и добавил, уже серьезно:
- Ночевать надо, иначе наши коняги лягут и не встанут. А без коней мы с тобой как без рук. Может, лучше не полезем на этот хутор? Дров здесь навалом, топорик у меня в сумке.
- А как же крестьянка? - улыбнулся Дэниел. - Да и вообще, не нравится мне это: мокнуть под открытым небом в трех шагах от дома.
Рейвен пожал плечами так, что на спине его недовольно звякнул кольчужный капюшон, и хлопнул пятками коня по бокам.
Когда они переправились через речушку и поднялись на следующий холм, Рейвен присвистнул:
- Похоже, с пивом придется обождать.
Хутор выглядел так, будто его брали штурмом. Ограда в нескольких местах была пробита и поломана, ветер покачивал распахнутые настежь двери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
