по своей вине, а по несчастливому стечению обстоятельств, попавшему в лапы к врагам? Или дело в том, что попавшихся шпионов было двое, а это уже могло нанести значимый урон норденийской монархии?
Однажды Дейна обязательно спросит об этом герцога Виенто.
Если выживет и соберется с силами.
И ведь неизвестно, что из этого проще.
— Не вини себя, — то ли попросил, то ли посоветовал Леон усталым голосом, нежно держа ее за руку. — Дело в черном платье, в котором ты приехала туда. Потому что рантеранская девушка прибыла в Нордению в похожем. И проболталась, думая, что никто не знает языка.
— Но Райто был в таверне? — уточнила испуганно Дейна. — Случайно ли?
Леон опустил глаза и смущенно улыбнулся.
— Он имел какие-то свои цели.
Вяло махнув забинтованной рукой, девушка откинулась на жесткую спинку сидения.
— Райто Сино — хоть и пекарь, но почувствовал себя храбрым воином. Он решил отомстить за брата.
Чтобы не заплакать, Дейна упрямо сжала губы и отвела глаза, шмыгнув носом. Боль продолжала терзать ее душу, но сейчас к солоноватой скорби прибавилось еще и глубокое чувство горькой вины за сорванное задание.
Если бы она только знала про обычаи и традиции Рантерана! Но откуда? Братья Сино предпочитали умалчивать о своей второй родине, а в магической школе и в королевской академии учили только норденийским истории, магии, и всем остальном.
— Он, должно быть, здорово винит себя в случившемся с Наоко, — девичий голос чуть дрогнул от боли. — Или меня.
Увы, узнать правду ей не удалось — ни в поездке, ни позже, после возвращения в Нортэн. Как только два всадника и карета миновали услужливо распахнутые стражей ворота, Райто остановил коня и спешился. Герцог Виенто внимательно наблюдал за каждым его движением, ничего не говоря, а потом сделал то же самое.
Прильнув пылающим лбом к холодному стеклу окошка, Дейна внимательно наблюдала за Райто и Даниэлем. Первый удивился и обернулся, уже собираясь уходить восвояси, второй что-то сказал ему. Выражение лица пекаря осталось не увиденным, но Дейне показалось, что он скорее порадовался, чем удивился или напугался.
А потом двое мужчин пожали друг другу руки.
— Что там? — шепнул Леон. — Я не вижу…
— Кажется, они прощаются хорошими друзьями, — предположила Дейна. — Но мы не станем уточнять у герцога, правда?
— Конечно. Лучше держать язык за зубами, иначе он решит, что мы шпионы всегда и во всем.
Дейна и Леон неловко переглянулись и дружно рассмеялись, впервые за последние недели почувствовав себя спокойными, беззаботными, веселыми.
* * *
Карета привезла Дейну прямо к знакомому маленькому дому — белому, с крышей из красной черепицы. Стоило ей его увидеть, как девушка погрузилась в воспоминания. Здесь прошли ее детство и ранняя юность, здесь же ей придется жить до полного восстановления магических сил. Пытка и выброс стихий ударили по Дейне чуть ли не сильнее всех предыдущих испытаний.
Она осторожно вышла из кареты и Леон услужливо подал девушке руку.
— Спасибо, — пробормотала Дейна, и сделала первый шаг по шуршащим желтым листьям.
Готова ли она увидеть свою любимую маму? Готова ли опять столкнуться со сварливой бабкой Софи, про которую все твердят, мол она души в Дейне не чает? Готова ли без дрожи в ногах и боли в груди проходить мимо пекарни Сино? Не пожалеет ли о том, что осталась здесь, а не в особняке герцога Виенто?
Очень скоро она это поймет. А пока…
— Господин герцог…
Даниэль давно спешился и внимательно смотрел на то, как Дейна и Леон направляются к нему рука об руку. Кажется, ему это не понравилось из-за мнения, что шпионы, работающие вместе, должны держаться на безопасном друг от друга расстоянии. Не может же он ревновать?
Глупая мысль. Конечно, не может. Зачем ему болезненная одаренная?
— Княгиня Дейна, — сдержанно произнес Даниэль, — я бесконечно благодарен вам за верную службу. Надеюсь, что после восстановления сил вы сможете ко мне вернуться.
К горлу подступили злые слезы, но Дейна ровно ответила из последних сил:
— Да, конечно смогу, Ваша Светлость.
Даниэль Виенто промолчал и пристально вгляделся в ее лицо. Он не поверил ее спокойствию и покорности, но счел за лучшее не устраивать расспросов прямо здесь. А Дейна вымученно улыбнулась — сначала ему, потом Леону. Сердечно попрощалась с обоими и твердым шагом, не оглядываясь, пошла в дом.
Уже наступил месяц Датин и подули холодные ветры. А из приоткрытых дверей веяло домашним теплом и запахом свежей выпечки. Дейна вспомнила, что ее мать Лилиана осенью всегда печет яблочные пироги. Улыбнувшись, девушка потянула на себя дверную ручку, быстро вбежала в дом и скоро оказалась на кухне.
Она не ошиблась — мать пекла пирог. Поставив его в печь, Лилиана напевала какой-то северный мотив и мыла посуду в тазу. А за столом сидел Серхио с чашкой горячего шоколада в руках, и негромко что-то рассказывал о магии.
Услышав шаги, они оба обернулись к ней.
— Мама! — воскликнула Дейна, мигом придя в себя. — Господин Рэд! Как я рада вас видеть!
Лилиана бросила свое занятие, вытерла мокрые руки о передник и порывисто обняла свое ненаглядное дитя. Серхио с грустной улыбкой наблюдал за ними. У него так и не получилось создать семью, потому что Лилиана продолжала отказываться от брака. Интересно, ползают ли до сих пор по городу злые и насмешливые слухи о них?
Дейна надеялась, что нет.
Она обняла и расцеловала в обе щеки мать, потом пожала руку Серхио, и только потом вспомнила, что забыла поставить на пол вещевой мешок.
— Бинты? — ахнула Лилиана, присмотревшись к ее запястьям. — Что с тобой случилось, дочка?
— Ммм… Полагаю история о том, как меня исцарапали рантеранские коты, вас не убедит?
— Ни в коем случае! — ответили дружным хором Лилиана и Серхио.
— Хорошо, — Дейна одарила их доброй улыбкой, хотя на душе было так же тяжело. — Я расскажу все за чашкой горячего шоколада. Очень проголодалась в пути.
Она села за стол напротив Серхио. Девичий задумчивый взгляд пробежался по первым морщинам на усталом лице матери, слабой седине, запутавшейся в волосах Серхио. Даже маги стареют, слабеют и сдаются. Когда-нибудь она, Дейна, смирится со своим поражением в Рантеране.
В натопленной кухне было тепло и чисто — Лилиана всегда следила за порядком. Пахло мукой, травами, какао-бобами. Дейна пила горячий шоколад, ела вкуснейший пирог с яблоками и потихоньку рассказывала свою невеселую историю. Про странные отношения с Леоном она умолчала. Так лучше. Слухи по маленькому городу расползаются быстро, и так же быстро доброхоты могут испортить репутацию любой ведьмы.
Мать
