По подсчетам Пэйтон это произошло четыре года назад. И вот она достигла брачного возраста, но никакого предложения не будет.
Потому что он нашел более привлекательную невесту.
Глядя через стол на мисс Уитби, Пэйтон не могла не признать, что Бекки Уитби стала бы завидной женой для любого мужчины, неважно есть у нее деньги или нет. Она была именно такой, какой должна быть женщина — мягкой, нежной и милой. Мисс Уитби никогда не сквернословила, не находила вшей в своих волосах, не имела веснушек на носу. Мисс Уитби никогда не хулиганила, не тыкала официанта палочками для еды и не заявляла чьей-либо бабушке, что ненавидит будущую супругу ее внука. Мисс Уитби, а Пэйтон была в этом совершенно уверена, не смогла бы даже зарядить дерринджер[12], не говоря о том, чтобы выстрелить из него.
Мисс Уитби была совершенством.
Вот почему Пэйтон сняла шелковую ленту с меню и, не развязывая бантика, надела ее на руку. Таким образом она решила носить при себе постоянное напоминание о том, что желаемое для нее недостижимо. Капитан Коннор Дрейк никогда не рассматривал ее иначе, как маленькую сестренку трех своих лучших друзей. Он никогда не думал в ней как о женщине, более того, вообще не видел в ней существо женского пола. Он женится на Бекки Уитби, и ничего с этим не поделаешь.
И чем скорее она осознает это своей глупой головой, тем лучше.
Ленточка помогала. Она смотрела на нее всякий раз, когда ее братья поднимались и произносили в честь счастливой пары тосты, которые, по мере того, как вечер продолжался, становились все фривольнее. Она смотрела на нее каждый раз, когда мисс Уитби хихикала и прятала лицо за веером. Пэйтон посмотрела на ленточку, когда рука Дрейка, потянувшегося за бокалом, соприкоснулась с рукой мисс Уитби, которая также потянулась к своему бокалу, и Дрейк, выглядевший, как человек с каждым часом все более приближающийся к своей казни, а не к счастливейшему дню в своей жизни, пробормотал: «Прошу прощения».
Она смотрела на ленту так часто, что наконец Хадсон заметил это и сказал:
— Боже мой, Пэйтон, ты что, настолько любишь побрякушки, что начала носить безделушки с праздничного стола?
К счастью, его никто не услышал. Вечер был в самом разгаре, все были в приподнятом настроении и говорили одновременно, перебивая друг друга. Пэйтон, со своим многолетним опытом, могла легко выделить в этом шуме голос Дрейка, который разговаривал со своей невестой и бабушкой. Пэйтон полагала, что теперь, когда обе женщины, играющие важную роль в жизни Дрейка, встретились, они постараются лучше узнать друг друга. Леди Биссон, вероятно, поведает о каком-нибудь интересном событии из детства ее внука, а мисс Уитби расскажет такой же интересный случай из своей жизни. Таким образом, как видела Пэйтон, происходило знакомство брата с семьей его невесты.
Но в данном случае ничего подобного не произошло. Леди Биссон упорно молчала, время от времени открывая рот лишь для того, чтобы сунуть туда ложку с супом. А мисс Уитби просто сидела, внимая каждому слову Дрейка.
И что же Дрейк говорил им в эту ночь перед самым важным — по крайней мере, как оно должно было бы быть — событием в его жизни? Вовсе не о своих планах на будущее. Он также не рассказывал бабушке, как они с невестой повстречались (не подозревая, что Пэйтон, хотя и нечаянно, все уже выболтала). Нет. Он рассказывал им обеим о своем последнем рейсе к Сандвичевым[13] островам. Пэйтон не верила своим ушам, а он все говорил и говорил о тамошних туземцах, словно это была самая интересная тема для разговора. И голос его был странным такой, какого Пэйтон никогда не слышала, полностью лишенный той индивидуальности, присущей только Дрейку, благодаря которой она могла отследить его в любом месте на корабле, каким бы большим тот ни был.
Пэйтон кое-что знала об уроженцах Сандвичевых островов, и по ее мнению, хотя туземцы и их обычаи были весьма интересны, сейчас у этих троих имелось множество других, более важных тем для обсуждения. Например, собирается ли жених оставить свою морскую карьеру теперь, когда он получил баронетсво, и почему он женится на женщине, о которой он знает только то, что у нее хорошенькое лицо и замечательно упругая грудь.
Слушая, как Дрейк распространяется о том, что он называл очаровательными ритуалами туземцев, Пэйтон настолько рассердилась, что прервала его едким советом рассказать своей бабушке об еще одном очаровательном обычае жителей Сандвичевых островов, согласно которому любую женщину, уличенную в безнравственном поступке, заключали в тюрьму, а по ночам принуждали обслуживать местных офицеров. Разве это не очаровательно?
Это замечание заставило Дрейка умолкнуть. К сожалению, оно также заставило замолчать всех в пределах слышимости. Пэйтон, которая в действительности только хотела, чтобы Дрейк перестал разговаривать таким чужим, отстраненно-вежливым тоном, несколько раз моргнула. Дрейк застыл, не донеся до рта вилку с лобстером. Леди Биссон наклонилась вперед, чтобы взглянуть на Пэйтон из-за Хадсона, уставившись на нее через лорнет, словно она была интересным научным объектом. Джорджиана прикрыла лицо руками, а Росс, Рэли и Хадсон пытались смотреть куда угодно, но только не на Пэйтон. Только ее отец и одиозная мисс Уитби выглядели вполне довольными: сэр Генри потому что всегда гордился свой маленькой девочкой, независимо от того, чтобы она не брякнула, а мисс Уитби — оттого что Пэйтон опять показала себя совершенной дурочкой.
Но Пэйтон не собиралась отступать. Промокнув уголок рта салфеткой, она чопорно заявила:
— Но это правда, — и послала укоризненный взгляд Дрейку. — Ты не должен заставлять людей думать, что там одни голые груди и водопады.
Тишина, последовавшая за этим высказыванием, вероятно, длилась одну секунду, но Пэйтон это время показалось десятилетием. Наконец, Хадсон не выдержал и ужасающе громко захохотал, к нему тут же присоединился Рэли. И вскоре все — за исключением, как заметила Пэйтон, леди Биссон и мисс Уитби — смеялись.
Включая Дрейка.
Вот только Пэйтон не собиралась никого забавлять.
Однако было очень трудно удержаться, когда все вокруг смеялись.
Пэйтон старалась не улыбаться, но не смогла, особенно после того, как Хадсон похлопал ее по спине, в результате чего она уронила котлету себе на колени.
Ну и здорово, она и так собиралась найти предлог, чтобы уйти из-за стола. Одним из многих недостатков корсета являлось то, что он давил на мочевой пузырь. Ей требовалось удалиться, и не только для того, чтобы вытереть соус с юбки.
Когда через некоторое время она спускалась вниз, то чуть запоздало поняла, что чувствует себя не просто слегка выпившей, а практически пьяной — и как же она собирается танцевать? Джорджиана потратила много времени, чтобы научить ее шагам танца, и теперь все эти усилия оказались потраченными впустую. Нетерпящий возражений голос привлек ее внимание, она посмотрела вниз и увидела бабушку Дрейка, которая поджидала ее на нижней лестничной площадке.
