неприступным видом проследил, чтобы я ни на йоту не превысил договоренную степень присутствия в виртуальной реальности, и с достоинством кивнул. Я не стал точить лясы — и нырнул в сине-сиреневое многоцветье Седьмого.
А когда через пару часов вынырнул, то понял — я был прав. Все здешнее зверье и половина растительности общается странным образом, вкус которого я только-только начинал распознавать на осознанном уровне. И, попробовав зависнуть, притворившись деревом, рядом с враждебно настроенными друг к друг роями мошкары, я этот постулат для себя подтвердил: менее волевой рой, не выдержавший коллективного эмоционального давления со стороны другого, был разобщен и сожран. А в тех случаях, где воли и наглости хватило обоим роям с избытком — схарчили самых эмоционально неустойчивых с двух сторон.
Как только я понял принцип, дело пошло семимильными шагами. Разве что приходилось иногда уворачиваться от чрезмерно раздражительных деревьев, коим не нравилась моя виртуальная мимикрия под бревна, и крупных плотоядных растений наподобие росянки. Этим категорически не нравились запах и вкус планетохода. Задумываться над тем, как это все может работать, если я не лично присутствую, а только виртуально, и то в погружении чуть больше, чем наполовину, я пока не стал — а то и без того примитивная моя пародия на логику поломается, а мне этого не надо было, критическое мышление всегда пригодится.
Глава 24
Пространственная дезориентация
Бывает, что у твоего руководителя случаются не самые лучшие в его жизни дни. Встал не с той ноги, настроение не то, кофе убежал, яичница пригорела, да мало ли.
Первопроходцы плохое настроение у Честера настропалились видеть практически сразу, с первых его реплик: рыжеглазый обычно здоровался с оперативным отделом с неизменной полуулыбкой и утренней воодушевленностью. Не поздоровался, буркнул что-то невразумительное и исчез в кабинете — все просто. Не беси начальство, делай свою работу безупречно, глядишь, через пару часов проблема исчезнет сама собой. А если не исчезнет — есть Берц и Тайвин, они умеют беспокойному коллективному питомцу всея оперативного отдела возвращать душевное равновесие на место.
Но исчезновение обоих руководителей сразу показало страшную правду рабочих будней большинства людей: очень сложно жить, если после хорошего руководителя попасть к начальнику. Первыми горький плод коварных козней от ревизора и мироздания вкусили оперативники, следом за ними причастился и научный отдел.
Поутру, забрав с собой Дженка, Санникова, Али, Вика и великолепную пятерку — спаянную микрогруппу первопроходцев, вышедших из военных кругов — Берц покинул пределы колонии и защитного купола. Надо было проверить предположение Лекса — угрожает ли поселению новая опасность.
Но свято место пусто не бывает — и если покомандовать оперативниками вместо Чеза был горазд Андервуд, то ученые без Тайвина могли организоваться и сами, им указок, чем заняться, не требовалось, и без того дел по уши и еще немного сверху. Но закон Мерфи — все, что может пойти не так, именно не так и пойдет — неумолимая, в сущности, штука, работающая везде и всюду. И он, разумеется, не замедлил проявить себя во всей красе.
К полудню ровно посередине научного отдела возник некий нетипичный для Корпуса субъект. Зычным баском мужик, больше похожий на одетого по недосмотру в дорогой костюм-тройку фермера, не удосужившись и поздороваться, безапелляционно заявил:
— Я наведу у вас порядок.
Ученые Корпуса в полном составе в недоумении остановились, кто где стоял, а Гайяна, старший научный сотрудник, вторая по величине звезда их отдела и очень амбициозный по духу и букве науки человек, уперла руки в бока и не менее ответственным тоном парировала:
— А что вас заставляет думать, что порядка у нас не присутствует?
— Отсутствие Тайвина и Санникова, — высокомерно произнес новоприбывший. — Зовут меня…
— Ветров Николай Николаевич, — хором проскандировали трое из девяти сотрудников научного отдела.
Ветров зло прищурился и прокомментировал:
— А с вами у меня будет отдельный разговор.
— Пока Тайвин и Александр Николаевич отсутствуют, я тут ИО завлабораторией, — выступила вперед Гайяна и злобно прищурилась. — Так что, если хотите с кем-то отдельно поговорить — сначала поговорите со мной. И вообще, кто вам сказал, что у нас сегодня начальства в отделе нет?
Ветров слегка опешил. Отпор получать он не привык и оказался порядком обескуражен. Но быстро вернул себе высокомерный вид, поддернул края рукавов — так, чтобы стало видно край шелковой рубашки и платиновые запонки — и надменно пояснил:
— Вернер.
— Не может быть, — хором постановила троица ученых, Нил, Кевин и Михаил, уже имевшие с Ветровым дело раньше. Гайяна только кудряшками тряхнула возмущенно.
— Может, не сам лично, — плотоядно осклабился незваный гость, — но подпись его.
Ветров развернул документ, где на голограмме черным по оранжевому светились имена и должности: Тайвин Дин, руководитель научного отдела Корпуса первопроходцев. Замещающий в случае отсутствия: Санников Александр Николаевич, координатор от Всемирной ассоциации наук. Замещающий в случае отсутствия: Ветров Николай Николаевич, доктор естественных наук, профессор, завкафедрой биологии и ксенозологии Межпланетарного университета. Списочный состав научного отдела: старший научный сотрудник Гайяна фон Иммельштайн… В конце документа светился папиллярный узор большого пальца правой руки Вернера. Его знал наизусть каждый в Корпусе, сколько раз уже эту завитушку, уходящую вправо, видели.
Гайяна скрипнула зубами, но промолчала — парировать было нечем.
* * *
Оказавшись в поле, великолепная пятерка мгновенно взяла Санникова в кольцо, и тот широко улыбнулся. Не в первый раз вместе работали, привык,
