собеседницу.
Платье на ней имело слишком глубокий вырез, чем и притягивало взгляды мужиков за соседними столиками. Жены на них шипели и хмурились.
— Сегодня я ночевала у Толи, — начала рассказывать Варя. — А под утро он куда-то уезжал. Думал, что я не замечу, но я чутко в этот раз спала.
— Вот как! И куда же?
— Не знаю… Я не спрашивала, чтобы не вызывать подозрений. Он не должен догадаться, что я за ним слежу… Но перед его отъездом ни звонков, ни визитеров в квартире не было. Толя выскользнул в темноте из постели и был таков. Отсутствовал часа два. Вот скажи мне, Андрей… Куда он мог отлучаться?
— Убийств в эту ночь не было, — задумчиво и полушутливо проговорил я. — Во всяком случае, трупы не находили. Пока…
Варя поджала губы.
— Умеешь ты успокоить.
— Да не волнуйся, мало ли куда он мог смотаться по-быстрому, — попытался успокоить я, а у самого в голове крутилась навязчивая мысль, куда Толя мог наведаться.
— А ты говорил, что Приходько так и не нашли, — будто прочитав мои мысли, перебила меня Варя. — Вы предполагаете, что Литератор держит ее у себя где-то… А что, если?.. Ой, мамочки, подумать страшно…
— Уйти ночью тайком, чтобы навестить заложницу — как-то это все не очень удобно. Проще сделать это днем, — высказался я, но сам себе не поверил.
— Так днем-то мы вместе, — Варя вертела в руках чайную ложечку, в который раз помешивая ей кофе. — Вот он ночью и сиганул…
— Логично, — кивнул я. — Но это пока ничего не доказывает… И часто он так по ночам уходит?
— Вроде, первый раз… а может, я просто не замечала. Я потом утром, раз уж есть повод, посмотрела на его автомобиле указатель уровня топлива. Стрелка почти на нуле была. А я точно помню, что накануне вечером мы на заправку заезжали.
— Может, слили бензин — шантрапа всякая во дворе?
— Нет, Толя не жаловался… И машина по-другому стояла. Вроде постарался также под черемуху поставить, да только там трещинка на асфальте. Вечером мы поставили машину, колесо на трещинке было. А утром — рядом с ней. Значит, ездил на ней ночью. И куда-то далеко.
— А машина-то какая у него? Белая шестерка?
— Она самая.
— Какая ты наблюдательная. И про трещинку заметила…
— Ну так я где работаю… — Варя чуть улыбнулась. — Ты мне скажи, Андрюш… Что дальше делать? После его сегодняшней отлучки я все больше и больше надумываю себе разное. Иногда мне кажется, что он, точно он — и есть Литератор.
— Не накручивай, у нас есть подозреваемый. Ковригин, он ненавидит твоего отца, но, правда, пока не признался.
— Сильвестр Велиарович? — приподняла аккуратные дуги собольих бровей Варя. — Бывший папин друг?
— А они еще и друзьями были? — в этот раз уже я приподнял брови.
— Во всяком случае, вместе на рыбалку и в баню ездили. И домой он частенько приходил к нам. А потом пропал. Я отца спрашивала, что случилось, куда делся его друг, он только плечами пожимал и отмахивался.
— В общем, сейчас они враги, там все мутно, не поделили что-то в книжной сфере. — я, конечно, не стал ей сейчас рассказывать про их соавторство. — Так что у Ковригина есть мотив подставить твоего отца. Ну и покушение на него организовать, соответственно…
— Кстати, насчет покушения, — Варя взяла меня за руку, я почувствовал тепло ее горячей ладони. — Спасибо тебе, что спас папу. Он мне все рассказал.
— Так получилось, — пожал я плечами. — Любой бы милиционер поступил так же на моем месте.
— Не любой… Ты его еще и догнал. Вот только ума не приложу, почему этот уголовник Ибрагимов покончил с собой в больничной палате?
— Наверное, очень боялся того, кто его послал. Решил самоустраниться, пока не достали посланники от его босса. Или ему это помогли сделать. Но пока доказательств насильственной смерти нет у нас.
— Я про это и хотела тебе сказать… Кому нужно убивать моего отца? Он просто писатель… Хоть и популярный.
— Вот как раз Ковригину… Разве нет?
— А кроме него? — настаивала девушка.
Я замолчал, почесывая подбородок и раздумывая, насколько можно посвящать в расследование Варю. Пока больше, чем она могла бы получить информации с места своей службы, я ей не давал. Но человек она — явно с жилкой сыскаря. Может полезной быть в расследовании. Пока я сомневался и раздумывал, Варя взяла инициативу в свои руки.
— Туз… Вот кто мог организовать покушение на отца. И я не удивлюсь, если он и есть Литератор.
— Туз? — я попробовал сделать вид, что впервые слышу это прозвище.
— Андрей, — вздохнула Варя, — мы на одной стороне… когда ты уже будешь мне доверять?
— Что тебе известно об этом персонаже? — перевел я разговор в деловое русло, но про себя отметил, что маленько неудобно вышло перед Варей. Все-таки моя профдеформация иногда ставит в неловкое положение.
— В прокуратуре о нем молчат, но при этом все высокопоставленные чиновники и правоохранители знают, что есть у нас в городе такой теневик. Прибрал к рукам нелегальное производство и торговлю.
— Фарцу? — уточнил я. — Что-то я не наблюдал в Литейске наплыва иностранцев.
— Фарца — это дурачество по сравнению с делами Туза. Спекуляция и распределение дефицита, незаконное списание, реализация неучтенки. В общем, в городе орудует торговая мафия, на которую когда-то охотился мой отец, будучи еще при погонах.
— Он, вроде, и сейчас не оставил эту затею.
— Что? Это он тебе сказал?
— Да.
— Вот старый дурак… — сжала кулачки Варя. — Доиграется когда-нибудь… Сидел бы, книжки писал, и не лез куда не надо…
— Думаешь, Ибрагимова подослал Туз?
— Я не знаю… — вздохнула Варя. — Говорят, что Туз промахов не допускает. Если бы это был он, то…
Девушка осеклась, всхлипнула и подалась ко мне через столик, будто прося поддержки. Я по наивности предложил ей свою «жилетку». Варя прижалась к моей груди и тут же поцеловала меня в губы. Односторонне. Быстро и коротко, словно по-дружески, но друзей в губы не целуют. Дьявол кроется в деталях, и эти детали были горячие, мягкие и чувственные.
