— Соревнуются, кто кого переглядит.
— Но они же смотрят на небо.
— Это все проклятая Диаманда! Она захотела, чтобы Эсме переглядела солнце! Причем нельзя ни моргать, ни отводить взгляд…
— И долго они смотрят на солнце?
— Около часа, — мрачно ответила нянюшка.
— Ужас какой!
— Да не ужас, а глупость! Чертовская глупость! — фыркнула нянюшка. — И что это нашло на Эсме?! Никак не пойму. Будто ведьмовство зависит только от силы! Она же сама прекрасно знает: ведьмовство это ведь не сила, а умение с ней обращаться.
Магический круг был окутан бледно-золотистой дымкой от обильно выпадающих магических осадков.
— Так или иначе, скоро закат и… — проговорила Маграт.
— Эсме до заката не дотянет, — отрубила нянюшка. — Ты посмотри на нее. Едва держится.
— Ну а если пустить в ход какие-нибудь чары и… — начала было Маграт.
— Ты думай что говоришь! — рявкнула нянюшка. — Да если Эсме узнает об этом, то будет гонять меня пинками по всему королевству. Кроме того, чарами тут не воспользуешься, люди сразу заметят.
— Может, нам все-таки удастся создать маленькое облачко или еще что навроде? — предложила Маграт.
— Нельзя! Это жульничество.
— Но ты-то всегда жульничаешь.
— Я жульничаю за себя. А за других людей жульничать нельзя.
Матушка Ветровоск заметно осела на своем стуле.
— А если я своей властью остановлю поединок? — задумчиво промолвила Маграт.
— То заполучишь себе врага на всю жизнь.
— Мне казалось, мы с матушкой и так уже враги.
— Ничего-то ты не понимаешь, девочка, — покачала головой нянюшка. — Но когда-нибудь наступит день, и ты поймешь, что Эсме Ветровоск твоя лучшая подруга.
— Надо же что-то делать! Неужели ты ничего не можешь придумать?
Нянюшка Ягг задумчиво уставилась на круг, попыхивая своей верной трубкой.
Впоследствии данный магический поединок был весьма подробно описан в книге Птицесвистля «Лигенды и Дрефности Овцапикских гор», и вот что там говорилось:
«Паидинок вот уж дивяноста минут как прадалжался, кагда в магичиский крук рибенок мушского пола вбижал каторый (рибенок, не пол) тут же упал са страшным криком и спышкой. Старая ведьма агляделась, са стула сибя падняла, затем падняла рибенка и атнесла его бабушке, в то время как ведьма младая ни разу не атвела взгляда ат Сонца. Но другие младые ведьмы тут же прикратили паидинок славами: „Се, Диаманда победила, ибо атвела Ветравоск свой взгляд“. Однако бабушка младенца ватвет на то рекла голасом громким: „Неушто? Зелены вы ище, павзраслейте сначала. Не спор это силы, но ведьмовства, кагда ж вы паймете, што это такое — БЫТЬ ведьмой?“
Та ли ведьма настаящая, кто, услышав крик детский, ни аглянется по старанам?
И Гаражане закричали: „Не-е-ет!“, и присудили пабеду матушке Ветравоск».
— Это было невероятно! — воскликнула жена лавочника госпожа Кварней. — Весь город приветствовал ее. Вот оно, настоящее благородство.
Они находились в задней комнате таверны. Матушка Ветровоск лежала на скамейке с влажным полотенцем на лице.
— Настоящее, — подтвердила Маграт.
— А девчонку осуждают все без исключения.
— Ага, — согласилась Маграт.
— Утерла ей нос матушка.
— Вот именно, — кивнула Маграт.
— С малышом все в порядке?
Все посмотрели на счастливого Пьюси, который, забившись в угол, сидел в подозрительного вида луже с кульком конфет в руках и перепачканными липкими губами.
— Цел и невредим, — успокоила всех нянюшка. — Обжегся чуточку, а так ничего особенного. Вопит как безумный по каждому пустяку, — добавила она с некоторой гордостью, будто это было редким талантом.
— Гита, — позвала ее матушка из-под полотенца.
— Да?
— Тебе известно, я никогда не прикасаюсь к крепким напиткам, но ты как-то говорила о применении бренди в медицинских целях.
— Уже несу.
Матушка приподняла полотенце и одним глазом уставилась на Маграт.
— Добрый день, ваше предвеличество. Пришли меня пожалеть?
— Отличный был поединок, — холодно похвалила Маграт. — Ня… госпожа Ягг, можно перекинуться с вами парой словечек? На улице.
— Конечно, моя королева.
Едва они вышли в переулок, Маграт резко повернулась.
— Ты…
Нянюшка успокаивающе подняла руку.
— Я знаю, знаю, что ты хочешь сказать. Но малышу ничто не угрожало.
— Но ты…
— Я? А что я? Никто ж не знал, что он забежит в круг, верно? И обе ведьмы повели себя совершенно естественным образом. Так что все справедливо.
— Да, в некоторой степени, но…
— Никакого жульничества не было, — перебила ее нянюшка.
Маграт подавленно замолчала. Нянюшка похлопала ее по плечу.
— Значит, ты никому не скажешь, что я помахала ему кульком с конфетами?
— Нет, нянюшка.
— Так и подобает поступать будущей королеве.
— Нянюшка?
— Да, дорогуша?
Маграт глубоко вздохнула.
— А как Веренс узнал, когда мы возвращаемся?
Маграт показалось, что нянюшка обдумывала ответ несколько дольше, чем нужно.
— Понятия не имею, — ответила та наконец. — Видишь ли, короли — они ж немного волшебники. Умеют избавлять от всякого рода болезней, от перхоти например. Наверное, это все королевские привилегии, они ему что-то там подсказали — проснулся утром и почувствовал: все, сегодня прилетит…
Беда нянюшки Ягг состояла в том, что она всегда выглядела так, будто говорила неправду. К правде нянюшка относилась сугубо практически: говорила ее, только если так было удобно или если лень было придумывать что-нибудь поинтереснее.
— Наверное, ты сейчас сильно занята? — спросила она.
— Большое спасибо, мы справляемся, — промолвила Маграт, постаравшись вложить в свои слова как можно больше истинно королевского высокомерия.
— Который из вас? — спросила нянюшка.
— Что который из нас?
— Который из вас справляется?
— Я!
— Вот так и говори, — кивнула нянюшка с непроницаемым, как у игрока в дуркер, лицом. — Для королевы очень важно быть сильно занятой.
— Он знал, что мы возвращаемся, — вернулась к прежней теме Маграт. — Даже разослал приглашения. Ах да, кстати, тебе приглашение тоже послано…
— Знаю, получила еще утром, — ответила нянюшка. — С причудливыми завитушками по краям, золотом и всем прочим. Да, там какой-то Пыс просил меня ответить, приду я или нет. Это еще кто?
Маграт давным-давно научилась мириться с нежеланием нянюшки Ягг следовать новейшим изобретениям в области этикета.
— Это называется постскриптум, — важно объяснила она. — Просто ты должна сообщить нам, то есть мне, будешь ты на свадьбе или нет.
— О, мы, то бишь я, придем, можешь не сомневаться, — успокоила нянюшка. — А ваше скорокоролевское величество получило приглашение, которое послал им наш Джейсончик? Вряд ли… Он не слишком хорошо владеет пером, наш Джейсон.
— Мы… Нас… А я куда-то приглашена? — удивилась Маграт. Она почувствовала, что сама начинает путаться в обращениях.
— А разве мы не были извещены Веренсом? — спросила нянюшка. — Специально для мы была написана пьеса.
— Ах да… — припомнила Маграт. — Представление.
— Именно, — подтвердила нянюшка. — Оно состоится в канун Праздника Середины Лета.
— К празднику мы должны быть готовы, — категорически заявил Джейсон Ягг. — Времени осталось всего ничего.
Дверь была надежно заперта. Внутри кузницы собрались все шесть членов танцевальной команды Ланкра, шестикратные победители Пятнадцатигорного Открытого Чемпионата По Народным Танцам[9], и сейчас они отчаянно пытались овладеть новым видом искусства.
— Честно говоря, места себе не нахожу от волнения, — пожаловался Скот Возчик, единственный в Ланкре пекарь. — Подумать только, я — и в платье! Увидь меня жена…
— Здесь говорится, — сурово произнес Джейсон Ягг, водя здоровенным указательным пальцем по строчкам, — что это при-лест-ная история о любви Королевы Фей, это ты, Скот…
— Большое тебе спасибо…
— …К простому смертному. С у-мо-рис-тич-ной ин-тер-лю-дией про Комических Куртизанов.
— Кто такие Куртизаны? — спросил кровельщик Ткач.
— Не знаю. Что-то навроде колодца, насколько я помню. — Джейсон почесал в затылке. — Да, точно. Там, на равнинах, есть такие. Я как-то ремонтировал специальный насос для одного из них. Ага, так и называется — куртизанский колодец.
— И что смешного в колодцах?
— Может, люди как-то смешно туда падают?
— А почему мы не можем показать нормальные народные танцы? — спросил Обидия Плотник, он же — портной[10].
— Народный танец — это на каждый день, — объяснил Джейсон. — А сейчас нам нужно показать что-нибудь культурное. Вот это, — он потряс листами, — прислали из самого Анк-Морпорка.
