Клерк сверился с карманными часами:
– Если вы придете сегодня перед закрытием офиса, я подготовлю для вас копии этих списков.
– Спасибо, вы очень помогли нам, – поблагодарил его Ардженти.
Когда они, выйдя из здания офиса, садились в кеб, он повернулся к Джеймсону:
– Шесть дней! Как вы думаете, успеем мы получить окончательный список из Лондона за это время?
– Да, времени в обрез, – согласился Финли.
В их распоряжении имелись два из последних списков команды «Фриза», стоявшего в гавани Лондона в то время, когда там произошли убийства, но не было третьего, о котором они запрашивали телеграммой этим утром.
Лоуренс щелкнул кнутом, и кеб влился в плотный транспортный поток Пятой авеню.
Однако когда курьер с окончательным списком отплыл из Лондона на корабле «Блю риббон» в надежде догнать тихоходный «Дельфин» в Атлантике, оказалось, что благодаря хорошей погоде «Дельфин» прибыл в гавань Нью-Йорка на четыре часа раньше, чем планировалось.
Сыщики решили во что бы то ни стало попасть на «Дельфин» до того, как он встанет под разгрузку, когда вся команда будет находиться на борту. Но когда они приехали в доки, разгрузка уже началась и часть моряков, включая капитана, сошла на берег.
– Пропустив стаканчик рома и чашку горячего чая в ближайшем баре, он непременно вернется, – успокоил напарников первый помощник, мужчина внушительных размеров по имени Ник Сквайрз. – Как бы они там не переломали ноги половине джерсийских коров при разгрузке!
По его словам, корабль привозил из Лондона в Нью-Йорк молочных коров, консервы и другие продукты, а обратно увозил длиннорогий скот, зерно и хлопок. Ардженти заметил, что смазанные воском и лихо закрученные усы матросов, выгружавших джерсийских коров, были очень похожи на коровьи рога.
Первая палуба была уже освобождена от скота, и оставшиеся на борту члены команды разгружали вторую. Две большие секции верхней палубы были отодвинуты назад для обеспечения доступа на нижнюю, где перевозились животные. Их выгрузка представляла собой довольно тонкую операцию. Оператор подъемника опускал крюк с ремнями вниз, и он исчезал из его поля зрения. Когда члены команды заканчивали перевязывать очередную корову ремнями, их товарищ, стоявший на верхней палубе, свистом подавал оператору сигнал к подъему.
Ардженти и Джеймсон стояли рядом со Сквайрзом на капитанском мостике, наблюдая за процессом разгрузки.
– Вы можете показать нам список команды на этот рейс? – спросил Джозеф старшего помощника.
– К сожалению, нет, – ответил тот. – Список хранится в столе капитана Берроуза. Сдвиньте ее чуть левее! – крикнул он членам команды на нижней палубе и затем продолжил спокойным голосом, повернувшись к детективу: – Прошу прощения, но вам придется дождаться его возвращения.
Следователи были так увлечены беседой с ним, что не обратили внимания на одного из находившихся на нижней палубе членов команды. Матрос в клетчатой рубашке бросал на них встревоженные взгляды после того, как увидел, что Ардженти предъявил первому помощнику значок Департамента полиции Нью-Йорка.
– Я было подумал, что вы пришли по поводу того пиратского нападения на реке, которому мы подверглись в прошлом году, – сказал Ник Сквайрз. – Двое из моих людей получили тогда серьезные ранения.
– Это компетенция другого отдела, – покачал головой Джозеф.
Джеймсон удивленно поднял брови:
– Речные пираты?
– Эти ублюдки приплывают на лодках вон оттуда, – Сквайрз поднял руку, указывая в сторону вереницы ветхих зданий, протянувшейся в квартале от доков. – Они используют детей не старше восьми лет, которые проникают на судно через иллюминатор.
Ардженти понимающе кивнул. Он объяснил Джеймсону, что потом эти дети впускают взрослых участников банды на судно, и те грабят, а зачастую и убивают членов команды.
Тем временем Ник набил глиняную трубку, раскурил ее и принялся неторопливо дымить.
– Все правильно, – подтвердил он. – Хорошо еще, что у одного из оставшихся тогда на борту был мушкет и нам удалось отбиться от них.
Но Финли слушал их невнимательно. Матрос в клетчатой рубашке взглянул на них с нижней палубы с выражением откровенного беспокойства на лице, и англичанин заметил это боковым зрением. Когда моряк сделал то же самое в следующий раз, Джеймсон повернул голову и встретился с ним взглядом. В глазах матроса вспыхнули огоньки страха.
– Эй, вы! – крикнул Финли.
Матрос стремглав бросился в сторону кормы, огибая еще не выгруженных коров.
Джеймсон побежал по лестнице вниз. Джозеф последовал за ним.
– Стой! – крикнул англичанин, оказавшись на палубе со скотом.
Беглец почти достиг своей цели, оказавшись у двери, ведущей в кормовую часть судна и на нижние палубы.
Большинство коров все еще стояли в деревянных стойлах, по восемь-десять в каждом, но шесть животных из последнего открытого стойла свободно разгуливали по палубе. Они заволновались при появлении бегущих и кричащих людей.
Вероятно, если бы Джеймсон обратился к Сквайрзу, тот не посоветовал бы ему пускаться в погоню подобным образом, но ситуация требовала безотлагательных действий: если бы матрос выбежал за дверь, он затерялся бы в лабиринте кают и служебных помещений судна или выбрался бы через иллюминатор и скрылся на суше. Финли вытащил револьвер и выстрелил поверх головы беглеца.
– Стой!
Матрос подбежал к двери и выскочил через нее. Звук выстрела отозвался громовым эхом в железном корпусе судна. Волнение среди коров мгновенно переросло в панику. Сломались доски сначала в одном стойле, потом в другом, и вскоре палуба заполнилась обезумевшими от страха животными, которые принялись беспорядочно носиться взад и вперед, грохоча копытами.
Перепуганные члены команды вжались в стенки. Ардженти втиснулся за одно из последних сохранившихся в целости стойл и стал отыскивать взглядом Джеймсона. В воздухе повисла пыль от соломы и сухого навоза, значительно ухудшив видимость.
– Финли! – крикнул детектив.
Никакого ответа.
– Финли!
Вновь не услышав ответа, он испугался, что напарника могли затоптать коровы. Глядя на мечущихся по кораблю животных, было трудно представить, что кто-то мог выжить, оказавшись среди них.
Через три пирса, в двухстах ярдах от «Фриза», стоял речной пароход Тома Декстера. Но расстояние между ними казалось бесконечным.
Это было старомодное судно, курсировавшее между Нью-Йорком и Чарльстоном и задерживавшееся в каждом из них на пять дней, прежде чем отправиться в обратный путь. На нем устраивались шоу с танцующими девушками, иллюзионистами и комиками, выступавшими на передней палубе, в то время как на задней собирались любители азартных игр. Вверху располагались каюты высшего класса, внизу – первого.
Вообще-то, играть разрешалось только во время плавания, но, как и в случае с двумя другими его клубами в центре Манхэттена, Декстер платил муниципальным чиновникам и полицейским, чтобы они закрывали глаза на нарушение запрета. К тому же, для того чтобы смотреть шоу и играть, не требовалось быть пассажиром парохода, и когда «Плавучий театр» Тома стоял в Нью-Йорке или Чарльстоне, он привлекал многочисленных посетителей.
Привлекал не в последнюю очередь большим количеством красивых девушек. Танцовщицы и проститутки, грань между которыми была очень тонкой, старались выжать из зрителей и игроков как можно больше денег, тратившихся на шампанское, рулетку и запретный секс. В наличии всегда имелось несколько свободных кают, где любой желающий мог уединиться с девушкой на час или два.
На верхней прогулочной палубе, устремив задумчивый взгляд на Ист-Ривер, стоял мужчина. При этом боковым зрением он наблюдал за человеком, лежавшим поверх спасательной шлюпки с зажатой в руке бутылкой шампанского. «Достаточно ли он уже пьян? Заметит ли, что к нему приближается незнакомец?» Наконец, увидев, что у человека закрываются глаза, мужчина подошел к нему, наклонился и извлек из кармана его пиджака ключ. Это был ключ от пассажирской кабины, что объясняло состояние его обладателя: если бы он направлялся в каюту для встречи с проституткой, то постарался бы сохранить форму.
Незнакомец скользнул обратно в тень и затем слился с публикой в зрительном зале, на сцене которого иллюзионист под испуганно-восхищенные возгласы посетителей пронзал шпагой сундук со своей ассистенткой. В конце зала мужчина увидел нескольких девушек. Казалось, они увлеченно следили за шоу и не замечали его.
Спустя некоторое время одна из них – с ярко накрашенными губами и густо нарумяненными щеками, в коротком черном болеро – встретилась с ним взглядом. Но не этот всплеск красного в задымленном зале привлек его внимание. Незваного гостя заинтересовало то, что эта девушка напоминала заблудшую душу. Такой же заблудшей душой ощущал он себя несколько мгновений назад. Ему подумалось: отныне их судьбы связаны неразрывно.
