— Я принесу ваш заказ, когда он будет готов, — говорит она и поворачивается к огромной духовке. Всовывает туда громадную лопатку, похожую на язык, и вытаскивает рулет.
— Как дела в школе? — спрашивает Джесс.
— Нормально.
— Домашнее задание сделал?
Она имеет в виду не уроки, которые я делаю всегда. Она имеет в виду домашнее задание по социальным навыкам. Я скривился, вспоминая наш последний урок.
— Не совсем.
— Джейкоб, ты же обещал!
— Я не обещал. Я сказал, что попытаюсь завязать разговор с ровесником. Я попытался.
— Так это отлично! — восклицает Джесс. — И что получилось?
Я был в библиотеке, возле компьютеров. Рядом со мной сидел парень. Оуэн вместе со мной посещает спецкласс по физике. Он спокойный и очень умный; по-моему, у него тоже прослеживаются симптомы синдрома Аспергера. Рыбак рыбака, так сказать…
Шутки ради я занимался исследованием толкования характера изломов в черепе: насколько различаются травма от удара тупым предметом и травма от огнестрельного оружия с точки зрения концентрических трещин. Это сомнительное исследование показалось мне отличной темой для начала разговора. Но я вспомнил слова Джесс, что не все в восторге от людей, такого себе живого воплощения «чая со льдом». Поэтому я начал так:
Я: Будешь сдавать в мае тест?
Оуэн: Не знаю, наверное.
Я (посмеиваясь): Что ж, я уверен, что сперму они не обнаружат!
Оуэн: Что за чертовщина?
Я: Тест — проба на кислую фосфатазу — проводится при специальном освещении, чтобы выявить наличие спермы. Она не настолько убедительна, как анализ ДНК, но, опять же, если поймали насильника, которого стерилизовали, следов спермы не будет, но если проба на фосфатазу и 530-нанометровый фильтр — единственное, что под рукой…
Оуэн: Отвали от меня, придурок!
Джесс залилась краской.
— Хорошо уже то, — невозмутимо сказала она, — что ты попытался завязать беседу. И это на самом деле большой шаг вперед. Но выбор темы — о сперме — к сожалению, неудачен. И все же…
Мы уже подошли к столику, за которым нас ждал Марк. Он жует жвачку с широко открытым ртом, и на нем опять эта дурацкая оранжевая куртка.
— Привет, шеф! — восклицает он.
Я качаю головой и делаю шаг назад. Эта куртка! Когда мы познакомились, он был в другой одежде. Держу пари, он нарочно ее надел, потому что знает, что мне она не нравится.
— Марк, — говорит Джесс, бросив на меня взгляд. — Куртка! Сними ее.
Он усмехается.
— Намного прикольнее, когда это делаешь ты, детка, — смеется он, хватает Джесс и тянет за столик, практически усаживая себе на колени.
Позвольте мне уйти и сказать, что я не понимаю фривольностей. Я не понимаю, почему такие, как Марк, который зациклен на обмене телесными флюидами с Джесс, не поддерживает разговор о том, что сопли, белизна и хрен могут исказить результаты анализа крови, если таковой провести. И я не понимаю, почему эмоционально неустойчивых парней так заводит женская грудь. Я думаю, что иметь при себе нечто постоянно выступающее из грудной клетки чудовищно мучительно.
К счастью, Марк снимает свою оранжевую куртку, Джесс сворачивает ее и кладет на стул так, чтобы мне не было видно. Честно признаться, мне уже не по себе от одной лишь мысли, что она там лежит.
— Вы заказали мне грибы? — спрашивает Марк.
— Ты же знаешь, Джейкоб грибы не жалует…
Я на многое готов пойти ради Джесс, но только не есть грибы. Даже если грибы касаются корочки противоположного края пиццы, меня может вырвать.
Она достает из кармана свой сотовый и кладет на стол. Он розовый, в него занесено мое имя и запрограммирована кнопка для быстрого набора номера. Это, наверное, единственный сотовый телефон, где значится мое имя. Даже в мамином телефоне наш номер значится как «домашний».
Я не отрываю взгляда от стола, продолжая думать о куртке Марка.
— Марк, — одергивает Джесс, убирая его руки со своей спины. — Перестань. Здесь люди. — Потом обращается ко мне: — Джейкоб, пока мы ждем заказ, давай попрактикуемся.
Попрактикуемся в ожидании? В этом нет необходимости. Я настоящий гуру в этом деле.
— Когда разговор иссяк, нужно подбросить тему, чтобы люди опять заговорили.
— Да, — говорит Марк. — Например: куриная грудка в панировке — не грудка и не куриная. Обсудим?
— Ты только мешаешь, — бормочет Джесс. — Что у тебя на будущей неделе в школе, Джейкоб? Что-нибудь интересное?
Разумеется! Подлое унижение и яростное отторжение. Другими словами, рутина.
— На занятиях по физике я должен объяснить всему классу явление гравитации, — отвечаю я. — Я полагаю, что нашел отличный способ: частично опереться на суть, частично задействовать воображение.
Я долго размышлял над этим, а когда придумал, то удивился, почему это раньше не пришло мне в голову.
— Я спущу штаны, — говорю я Джесс.
Марк заливается смехом, и на секунду мне кажется, что я его недооценил.
— Джейкоб, — предупреждает Джесс, — ты не станешь спускать штаны.
— Мое действие в полной мере объясняет закон Ньютона…
— Плевать, даже если это объясняет смысл жизни! Подумай, насколько это неуместно. Ты не только поставишь учителя в неловкое положение и разозлишь его, но остальные ученики будут над тобою смеяться.
— Ну, не знаю, Джесс… Знаешь, что говорят о парнях с длинным ИУП…[8] — возражает Марк.
— Ты не учишься по ИУП, — улыбается Джесс. — Откуда тебе знать?
— Но ты-то знаешь, крошка.
Я понятия не имею, о чем они говорят.
Когда Джесс станет моей девушкой, мы каждое воскресенье будем есть пиццу без грибов. Я научу ее, как улучшить качество отпечатков на липкой ленте, я разрешу ей прочесть свои записи о «Блюстителях порядка». Она поверит, что у каждого свои причуды, как и в то, что у нее есть хвост, который она прячет в джинсах.
Ладно, пусть не совсем хвост. Кому захочется иметь хвостатую подружку?
— Мне нужно с тобой поговорить, — начинаю я.
Мое сердце бешено колотится, ладони потеют. Я беру это себе на заметку, как сделал бы доктор Генри Ли, анализируя любую улику, запоминаю на будущее: «Приглашение девушек на свидание вызывает изменения в деятельности сердечно-сосудистой системы».
— Я бы хотел узнать, Джесс, не можешь ли ты пойти со мной в эту пятницу в кино?
— Ой, Джейкоб, молодец! Мы уже целый месяц этого не делали!
— До вторника я узнаю, что за фильм. Посмотрю в Интернете. — Я складываю салфетку ввосьмеро. — Можем пойти в субботу, если тебе так удобнее.
По субботам целый день показывают «Блюстителей порядка», но я готов пойти на жертвы. Разумеется, так я даю ей понять, что настроен серьезно.
— Черт! — усмехается Марк. Я чувствую на себе его взгляд. (Вот еще особенность глаз: они могут прожигать, как лазеры. А если включить их на полную мощность, что тогда? Лучше не рисковать и избегать смотреть в глаза.) — Джесс, он тебе не коммуникабельность демонстрирует. Этот «тормоз» на самом деле приглашает тебя на свидание.
— Марк! Ради бога, не обзывай его…
— Я не «тормоз», — возражаю я.
— Ты ошибаешься. Джейкоб знает, что мы всего лишь друзья, — говорит Джесс.
— Тебе неплохо платят за то, чтобы ты была его другом! — хмыкает Марк.
Я резко вскакиваю из-за стола.
— Это правда?
Раньше я об этом не задумывался. С Джесс договаривалась мама. Я решил, что Джесс согласилась, потому что: а) она пишет диплом и б) ей нравится моя компания. Но сейчас я представляю, как мама вырезает из чековой книжки очередной чек и, как обычно, жалуется, что мы едва сводим концы с концами. Представляю, как в общежитии Джесс открывает конверт и сует этот чек в задний карман джинсов.
Представляю, как она ведет Марка в пиццерию и расплачивается наличными, которые пришли с банковского счета моей мамы.
