Последним объясняется и продление жизни в случае духовного возрождения души человеческой при молитве и покаянии. Как пишет премудрый Соломон: «Страх Господень прибавляет дней; лета же нечестивых сократятся» (Притч. 10, 27).
Эту истину подтверждает история израильского царя Езекии.
Пророк Исаия объявил ему волю Господню — сделать завещание и готовиться к смерти.
Лежа на одре болезни, Езекия отворотился лицом своим к стене и молился Господу… И заплакал Езекия сильно.
Пророк Исаия еще не вышел из города, когда было к нему слово Господне: «Возвратись и скажи Езекии… Я исцелю тебя… и прибавлю к дням твоим пятнадцать лет» (4 Цар. 20, 1–6).
Итак, путем молитвы, покаяния и исправления жизни своей — вступления на путь правды, милосердия, смирения и послушания заповедям Господним — у всякого человека есть возможность получить от Бога продление жизни своей и принесение больших «талантов» (или «мин») на те, что были получены им от Господа (Мф. 25, 15; Лк. 19, 13).
Из указанных трех периодов жизни души христианской первый период исчисляется десятками лет. «Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет», — пишет пророк Давид (Пс. 89, 10).
В качестве исключения из общего правила история Церкви знает еще четыре особых, чудесных окончания земной жизни. Два праведника Ветхого завета — Енох и пророк Илия — не пережили смерти тела, но взяты были с телом на небо.
Очевидно, что тело их было при этом преображено, если получило бессмертие (Быт. 5, 24; Евр. 11, 5; 4 Цар. 2, 11). Также не испытали тления тела Божией Матери и апостола Иоанна Богослова: их не оказалось в гробах, которые открывались на третий день после смерти.
Второй период простирается до всеобщего воскресения.
Третий период простирается в вечность и поэтому является самым важным для человека. По словам еп. Феофана Затворника:
«Истинная жизнь человека — за гробом, или, вернее, по воскресении, а настоящая жизнь есть только преддверие ее или приготовление к ней».
Таким образом, самым кратким является первый период — он ничто по сравнению с вечностью. Но он же и самый ответственный, всецело определяющий последующее состояние души на второй и третий периоды (см. гл. 25 Евангелия от Матфея, о Страшном Суде).
Эта мысль о необычайном значении краткого периода нашей жизни в теле, к сожалению, не господствует постоянно в нашем уме и не управляет всеми нашими поступками.
По существу — в чем разница жизни души в теле и вне тела? И почему по исходе из тела душа не может уже более изменить в корне свою настроенность и приносить духовные плоды?
Основной особенностью состояния души при жизни тела является зависимость страданий души от страданий тела.
Здесь душа может творить через веру подвиги ради любви к Богу: она молится и работает, несмотря на трудность этого и усталость тела; постится, несмотря на голод и позывы к сластолюбию. Воздерживается, несмотря на потребности тела; лишает часто себя необходимого ради дел милосердия, терпит без ропота болезни, разные скорби и лишения и т. д.
Все это уже не может иметь место по разлучении души от тела. Поэтому-то Господь и призывает нас «собирать сокровища» еще при жизни тела (Мф. 6, 19–20).
Все эти подвиги ведут к перемене в состоянии души: очищается сердце и душа богатеет «стяжанием Святого Духа Божия».
Состояние души в теле — это нестабильное (т. е. способное к изменению) состояние души. По смерти тела наступает (можно думать) в той или иной мере стабилизация этого состояния, так как способность к физическим подвигам отнимается.
Правда, жизнь души продолжается и после смерти тела; при ней остается весь комплекс душевных стремлений, склонностей, чувствований, привязанностей и пристрастий.
Но ее активность в определенной части уже значительно ограничена. Она уже не может пострадать телом в каком-нибудь подвиге ради любви к ближнему или ради проявления своего чувства покаяния. У нее, однако, остается возможность молитвы для тех, кто привык к ней еще при жизни.
Все ее взаимоотношения с Богом, можно думать, в какой-то мере стабилизуются (остаются в постоянном состоянии): это тот запас «елея» из притчи о десяти девах, который, согласно притче, уже не подлежит изменению с момента смерти тела (Мф. 25, 10–11). Поэтому благо тем, кто при жизни накопил запас этого бесценного духовного богатства («елея»).
Далее, по смерти тела душа как бы обладает некоторым накопленным духовным капиталом. И если он велик (как у святых), то и по смерти тела они имеют дерзновение в молитве, и Господь слушает их, как слушал еще при их жизни в теле, а может быть, и более.
Старец Зосима из Троице-Сергиевой Лавры говорил так своим духовным детям:
«Я после смерти буду гораздо более жив, чем сейчас».
И старец Оптинский Варсонофий считал, что после смерти тела молитва может совершенствоваться. Но горе, если «елея» нет или его мало. И как люди были далеки от Господа при жизни, по их привязанности к миру, так Он остается далеким от них и по смерти тела.
Прп. Варсонофий Великий так говорит об этом:
«По исходе отсюда никому нельзя уже преуспеть: что здесь посеешь, то там и пожнешь. Здесь — делание, там воздаяние, здесь — подвиг, там венцы.
Там никто не преуспевает, но что кто имеет, то имеет отсюда: доброе ли это будет, или гнилое, или усладительное»
(Отв. 606 и 613).
Итак, земная жизнь для души является приготовлением к жизни загробной, в смысле начала последней — насаждения ее в душе. Человек, по учению св. отцов, здесь, на земле, созидает себе то направление души, которое будет продолжением его жизни за гробом.
«Приближаясь к Богу жизнью, делами и учением, приуготовляйтесь, — убеждает св. Григорий Богослов, — к тамошней истине и созерцанию о Христе Иисусе Господе нашем».
Приложение к главе 8-й
Явления из загробного мира
В истории Церкви известно большое количество случаев, начиная с четверодневного евангельского Лазаря (Ин. 11, 1-45), когда Господь возвращал на землю души уже умерших людей, почему-либо еще не подготовленных для того мира.
Вернувшиеся из загробного мира рассказывали о своих переживаниях после разлучения их от тела. В этих рассказах неизменно повторяются следующие моменты:
1. Ушедшая из тела душа мыслит, чувствует и переживает события так же, как переживала и мыслила, будучи в теле. Вся жизнь сохраняется в ее памяти.
2. По смерти тела душа входит в общение с ангелами или с бесами.
3. Душа подвергается суду за все проступки, слова и намерения, проявленные при жизни тела и не покрытые покаянием.
4. Переживания души после смерти тела сохраняются в памяти после возвращения души в тело и оказывают на душу сильнейшее впечатление.
Обычно эти переживания совершают в душе духовный переворот: нерадивые души начинают жизнь богоугодную, иногда принимают монашество, а иноки уходят в затвор и т. п.
Для всех них земная жизнь теряет обычно в той или иной мере свою привлекательность, и они начинают думать преимущественно о подготовке к той будущей жизни, реальность которой они познали на своем личном опыте.
О загробной жизни душ мы знаем также и из другого источника. Это явления умерших душ, которые бывают по Промыслу Божию для известных целей, как во сне (спящим), так и наяву.
В духовной литературе можно встретить об этом множество рассказов, достоверность которых засвидетельствована благочестивыми людьми и не может вызвать ни малейшего сомнения в их правдивости.
Глава 9. Целесообразность смерти тела
Смерть несет в себе свет вечного бытия.
Архиепископ Иоанн
Смерть сокращает сумму общего зла на земле.
Еп. Аркадий (Лубенский)
Адам, первый человек, пал. За первым грехом последовали другие, произошло братоубийство — пролилась кровь Авеля; люди развратились — так начался процесс гниения и разложения человеческой души.
Что могло замедлить этот процесс разрушения духовных основ человечества и внести ограничение в этот поток зла, греха и порока, заполнивший землю? Это могла сделать только смерть тела. Она явилась как неизбежное следствие греха и разложения души.
Как пишет митрополит Антоний (Блюм):
«В мире, который грех человеческий сделал чудовищным, смерть является единственным выходом.
Если бы наш мир греха был зафиксирован как неизменный и вечный, это был бы ад; смерть — единственное, что позволяет земле вместе со страданием вырваться из этого ада».
Следует всегда, вместе с тем, учитывать, что в устах атеистов смерть обозначает совершенно иное понятие, чем в устах христианина. Для первых смерть есть полное прекращение жизни. Для христианина — это только переход из одной формы в другую.
