Глория нервно захохотала и показала свои маленькие руки:
— Неужели ты думаешь, что я могла бы сделать это? Он был крупный мужчина.
Фэннер вспомнил крутую, почти отвесную лестницу из каюты на палубу и покачал головой, отметая сомнения.
— Нет. Конечно же, тебе это не по силам.
К Глории вернулась былая уверенность.
— Если они избавились от трупа, то никто не узнает, что он мертв, не так ли?
— Пожалуй что так, — зевнул Фэннер.
Глория игриво потянулась, ненароком обнажив грудь.
— Ты не находишь, что я хороша? — спросила она кокетливо.
— Где твоя сестра Мэриан? — спросил он в лоб. Она лишь вздрогнула, но Фэннеру показалось, что она подпрыгнула на добрых полметра. Он резко наклонился к ней и рывком повернул ее к себе.
— Где твоя сестра? — повторил он.
— А что ты о ней знаешь? Как ты узнал о ней? — спросила она, заикаясь.
— Вы похожи как две капли воды, — сказал он. Он засунул руку во внутренний карман и вытащил письмо, которое обнаружил в сумочке Мэриан.
— Взгляни на это, — жестко сказал он.
Она машинально пробежала записку глазами и покачала головой:
— Я же ничего не понимаю. Кто такой Пайо? А что это еще за Нулен?
Фэннер подошел к столу, взял несколько листков бумаги и карандаш и вернулся к кровати.
— А ну-ка перепиши это письмо, и быстро, — приказал он. Видя, что она завозилась на кровати, поддерживая простыню рукой, Фэннер подошел к гардеробу, вытащил свою пижаму и бросил ее Глории. Потом он ушел в ванную, давая ей возможность одеться. Когда он вернулся, она сидела и закатывала длинные рукава.
— Зачем это тебе вдруг понадобилось? — недоуменно спросила она.
— Делай, что я тебе говорю, — оборвал он ее. Она быстро написала несколько слов и протянула листок Фэннеру.
Он, сравнил два почерка. Они были совершенно разными. Фэннер бросил листок на стол и начал в задумчивости расхаживать по комнате. Девушка напряженно следила за ним.
— Так у тебя есть сестра, не так ли? — констатировал он. Она несколько замялась, а потом сказала:
— Да, но мы давно не виделись.
— Как давно? Сколько лет? — поторопил ее Фэннер.
— Четыре или пять… Точно я не помню. Мы с Мэриан не очень ладили. Она — ханжа. Нет, мы не ссорились, но она была слишком строга и придирчива. Поэтому мы разбежались после смерти отца.
— Ты лжешь, — возразил Фэннер. — Если бы вы так долго не виделись, она бы не прибежала ко мне с сообщением о твоем исчезновении.
На щеках Глории вдруг зарделись два пятна.
— Я не знала, что она приходила к тебе, — тихо произнесла она, глядя в сторону. — И потом, кто ты такой, что она обратилась к тебе?
— Это не твое дело. Отвечай, когда ты виделась с Мэриан в последний раз?
Глория помрачнела.
— Я была в Нью-Йорке с Генри. И мы случайно с ней встретились. Это было недели две назад. Мы путешествовали. Мэриан попросила меня зайти к ней в отель, я пообещала. Уж очень она настаивала. Со мной был Генри. Он ей сразу не понравился, и я знала, о чем она будет говорить. Короче, я не пошла к ней, и мы вернулись во Флориду.
Фэннер опять подошел к кровати и сел.
— Или я чего-то не понял, или ты мне лжешь.
Глория энергично замотала головой:
— Нет, я не лгу. Зачем это мне?
— Послушай, вот именно, зачем? Ты говорила своей сестре что-нибудь о двенадцати китайцах?
— Двенадцати китайцах? С какой стати?
— Послушай, детка, — вышел из себя Фэннер. — Прекрати повторять, как попугай. Отвечай прямо! А почему ты — Лидлер? Почему не Дэйли?
— Лидлер — моя фамилия по мужу. Я развелась год назад.
— И куда подевался твой муж?
— Не знаю, — покачала она головой. — А что?
Фэннер не ответил. Вместо этого он угрюмо произнес:
— Твою сестру убили на прошлой неделе в Бруклине.
Наступила долгая пауза.
— Этого не может быть. Я тебе не верю, — прошептала Глория, ощупывая непроницаемое лицо Фэннера испуганными глазами. Фэннер пожал плечами.
— Ты, конечно, можешь мне не верить, но ее действительно убили. Убили зверски. Мне она понравилась. Она обратилась ко мне за помощью, и я дал себе обещание разыскать ее убийц и рассчитаться с ними.
Глория схватила Фэннера за лацканы, приблизила к себе его лицо и яростно прошептала:
— Мэриан мертва? И ты так просто сидишь и спокойно сообщаешь мне об этом? У тебя нет ни капли жалости. О Мэриан, Мэриан!
Фэннер взял ее за запястье и оторвал ее руку от плаща.
— Кончай ломать комедию, тебе плевать на Мэриан.
Глория как-то странно взглянула на него и захихикала. Она закрыла рот рукой, давясь смехом.
— Зачем я только это сделала? — сказала она. — Это надо же представить, что Мэриан убили.
Она зарылась лицом в подушку, содрогаясь от смеха. И вдруг Фэннеру в голову пришла неожиданная мысль. Одной рукой он прижал ее голову к подушке, а другой задрал пижаму и внимательно посмотрел на ее спину. Потом он вновь опустил пижаму и встал.
— Это еще что за дела? — взвизгнула Глория.
— Я не сказал тебе, что у твоей сестры на спине были страшные кровоподтеки.
— И все-то тебе известно, — злобно произнесла она и горько заплакала.
На этот раз она плакала по-настоящему. Он отошел в сторону. Страшная усталость навалилась на него.
— Увидимся завтра, — сказал он и вышел из комнаты. Ее рыдания доносились до него, когда он спускался по лестнице. «Если так будет продолжаться, то я скоро чокнусь», — подумал он, подходя к дежурному администратору, чтобы попросить его дать ему другой номер на ночь.
***
Яркое солнце пробилось сквозь решетчатые ставни, и его косые лучи легли на лицо спящего детектива. Он недовольно отвернулся и сквозь сон услышал, как часы внизу пробили десять. Сон не принес ему облегчения. Он еще чувствовал себя разбитым. Голова тупо болела. Постепенно сон отступил, и Фэннер уловил знакомый запах духов. Он открыл глаза и увидел смеющуюся Глорию, которая сидела у него в ногах. Он вновь закрыл глаза, чтобы избавиться от наваждения, но вдруг понял, что это не сон. Глядя на нее сквозь полузакрытые веки, он признался себе, что она хороша. Она сидела, опершись на спинку кровати, поджав стройные ноги под подбородок и сцепив пальцы на коленях, и смотрела на Фэннера сияющими глазами.
— Во сне ты выглядишь добрым и красивым, — сказала она. — Наверное, ты такой и есть и только напускаешь на себя строгий вид.
Фэннер резко сел в кровати и провел рукой по лицу, стряхивая остатки сна. Он чувствовал себя препаршиво.
— Не будешь ли ты так добра убраться отсюда? — терпеливо произнес он. — Когда я захочу тебя видеть, я тебя позову. Я несколько старомоден и не терплю, когда девушки залезают в мою постель без приглашения. Я стесняюсь.
Глория рассмеялась.
— Ты милый, — просто сказала она.
Фэннер заскрипел зубами. Голова просто раскалывалась.
— Сделай так, чтобы я тебя долго искал. Сгинь, сатана ты рыжая! Изыди!
Глория дурашливо раскрыла объятия. Ее поразительно голубые глаза сияли.
— Разве я тебе не нравлюсь? Посмотри, как я хороша.
— Ты, наконец, уберешься? Или мне вызвать полицию нравов?
— А что это такое, «нравы»? — нараспев проговорила она и соскочила с кровати.
В просторной пижаме Фэннера она выглядела комично.
— Ты похожа на огородное пугало. Пойди переоденься. Потом мы бы могли позавтракать и поговорить.
— И только? — скривила она губки и начала кружить по комнате.
Фэннер невольно ею залюбовался и подумал, что она, пожалуй, самая прелестная развратница из всех, с которыми ему приходилось иметь дело.
Подскочив к нему, она рассмеялась ему в лицо и спросила:
— Неужели я тебе не нравлюсь?
— Отстань. Мне сейчас не до тебя.
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?
В ее глазах отразилось сомнение. Она подошла к кровати и с озадаченным видом уселась рядом с ним.
— Да-да, детка. Мне нужно побыть одному. Я разыщу тебя позже.
В какой-то миг ему показалось, что она ударит его. Но она решительно встала, обиженно дернула попкой и вышла. Фэннер поднялся с кровати и пинком захлопнул дверь за Глорией.
Приняв холодный душ, он почувствовал себя значительно лучше. Решив, что был несколько грубоват с Глорией, он отправился к ней в номер. Она уже переоделась. При ярком солнечном свете ее черное вечернее платье выглядело несколько странно. Она сидела у окна и задумчиво смотрела на улицу.
— Ну и что ты собираешься делать? — тихо спросил он. Глория повернулась к нему и улыбнулась. Он был поражен. Это была тихая, ясная, приветливая улыбка, по-детски беззащитная.
— А что я могу делать? — с неподдельной горечью прошептала она.
Фэннер изучающе вгляделся в нее.
— Тебя трудно понять, — признался он. — Мне казалось, что я немало хлебну с тобой. Но теперь я думаю, что ошибся.
