— Здравствуйте, Танечка, — ласково обратилась ко мне госпожа Самойлова.
Я прямо оторопела. Кто бы мог подумать? Неужели сегодня я не услышу угроз? Их величество решили поменять кнут на пряник?
— Нам надо поговорить.
— Здравствуйте, Ангелина Михайловна, — расплылась я в приветливой улыбке, чем тоже немного смутила нежданную гостью. Я была почти уверена, что она направляется в мою конспиративную квартиру. И где эта каракатица только адрес раздобыла? Теперь жди чего угодно, вплоть до бомбы! — Излагайте вашу просьбу, — почти пропела я елейным голосом.
— Видите ли, дорогая Таня, дело очень деликатное. Вы кое-что превратно поняли. У меня в самом деле похитили дорогой драгоценный камень, бабушкино наследство. И Денис, друг моего брата, здесь совершенно ни при чем. Это такая трагедия, что его не стало!..
«Интересно, это она о бриллианте или о Стрижевском?» — подумала я.
— Но речь не о том, а о краже, — продолжила Ангелина.
«Значит, все-таки о Стрижевском», — заключила я.
— Ну а что вы хотите от меня? — спросила я вслух.
— Чтобы вы занялись расследованием, разумеется, и нашли мне подвеску.
Я только сейчас обратила внимание, что она разговаривает со мной на «вы». Может быть, миссис Визаж только по телефону позволяет себе фамильярности?
— Вы знаете, что я беру двести долларов за сутки?
— Ну, Танечка, о чем речь? Я вам заплачу вдвое больше, только найдите камень, — решила Ангелина не мелочиться. Я с интересом рассматривала, во что она одета. Поразительно, но в длинном белом платье от Givenchy эта довольно полная женщина выглядела на удивление стройной. Я сразу узнала фирму, потому что сама совсем недавно приобрела нечто подобное. Пальцы у нее были унизаны перстнями с бриллиантами, а в ушах переливались на солнце две серые жемчужины в бриллиантовой россыпи. Глаз у меня наметанный, и я сразу определила, что в той шкатулке из сейфа сережек этих не было. «Может, у нее еще где тайник имеется?» — предположила я.
— Вы кого-нибудь подозреваете? — спросила я для проформы.
— Не подозреваю, а уверена, что это сделал Самойлов, так что напрасно, Танечка, вы его защищаете.
В отличие от Ангелины Михайловны, я ни в чем уверена не была, но про себя отметила, что на кассете таинственный грабитель зафиксирован не был, значит, подвеску выкрали до того, как я впервые посетила ее квартиру.
Я предложила Ангелине пройти на стоянку, где была припаркована моя машина, и поговорить в менее людном месте. Она согласилась, поэтому детали этого дела мы обсуждали уже в салоне «девятки». Моя новая заказчица описала мне бриллиант в точности так же, как и Самойлов. Супруги расходились только в одном: каким образом камень оказался в их антикварной квартире. Я попросила у Самойловой фотографию подвески — вдруг имеется, все-таки семейная реликвия. Особенно я, конечно, не надеялась, но, к своему немому удивлению, получила ее через пару секунд.
Таким образом, теперь я работала на обоих супругов. Мне показалось, что именно таким путем я скорее всего доберусь до истины. По крайней мере, на некоторое время мне удастся избежать роковой схватки со Свиридовым. Мой «бортовой компьютер» выдавал одну версию за другой. Ну, например, Андрей Кустарин похитил камень в Германии и через блатаря передал его Ангелине на хранение вместе с технологиями производства новой косметики. Обещал же в письме позаботиться о сестренке и обеспечить ее благосостояние. Вот и старается, да и о себе при этом не забывает.
Молодец! Что еще сказать? А тут Самойлов выкрал камешек и убрал уголовника. Может, Денис его за этим черным делом застал? Или они вдвоем работали, а делиться Владик не захотел? Теперь, чтобы избежать разборки с Кустариным, который внезапно может нагрянуть из Ганновера за бриллиантом, он через меня хочет уничтожить Ангелину и отвести подозрения от себя. Чем не вариант? Или подвеска действительно получена в наследство, ее украл кто-то неизвестный; или, например, все тот же Свиридов; а на Владика Самойлова покушался кто-то посторонний, и он неправильно понял сообщение на автоответчике… Сколько еще может быть вариаций на предложенную тему? В общем, голова шла кругом.
Когда наконец Ангелина оставила меня одну, я решила съездить домой, чтобы проверить, все ли в порядке. К тому же оттуда я могла напрямую наблюдать за миссис Визаж вместе со Свиридовым. Но дома меня подстерегала неприятная неожиданность: видеосвязь с резиденцией Ангелины оказалась нарушенной, видимо, кто-то обнаружил камеру. Или после моих визитов Свиридов догадался обыскать квартиру. Может, сам заметил, а может, Регина донесла, что я возле дома околачивалась, или Валера с консьержкой. Наследила я, конечно, основательно, но факт оставался фактом: пропала моя аппаратура.
Следующим номером программы предполагалось наведаться на Владькину работу. Но мне не хотелось тратить время впустую. Я сконцентрировала все свои мысли на этой проблеме и сделала магический бросок. Чудесные косточки ровным рядом легли на полированной поверхности моего журнального столика. Комбинация 4+18+27 расшифровывалась так: «И все-таки все тайное рано или поздно становится явным».
«Очень интересно, — заметила я. — Неужели и во Владькиной работе есть темная сторона?» Я заторопилась в городскую клиническую больницу. Пришлось захватить с собой халат и сменную обувь. У гардеробщицы я спросила, где находится хирургическое отделение.
— А ты что, к родственнику? — поинтересовалась она.
— Ага, — соврала я, не покраснев.
Она объяснила мне, как найти нужный корпус. С детства не люблю школы и больницы. Эти учреждения всегда вызывают во мне море неприятных эмоций. С трудом мне удалось отыскать заведующую хирургией. Ей я сказала, что хочу устроиться санитаркой. Она оглядела меня с ног до головы придирчивым взглядом и пригласила в свой кабинет.
— Вы знаете, что зарплата небольшая? — спросила она. — А работа довольно грязная и тяжелая?
Я согласно кивнула головой, хотя имела довольно смутное представление об этом роде деятельности, а тем более о размерах его оплаты, но догадалась, что заведующая говорит правду: у входа в больничное здание висело несколько объявлений, смысл которых сводился к тому, что в стационар требуются санитарки.
Заведующая представилась мне Тамарой Николаевной, и я тоже не стала ничего изобретать, назвавшись своим настоящим именем.
— Вы хоть осмотритесь здесь, — предложила Тамара Николаевна. — Если надумаете к нам устроиться, пишите заявление и поднимитесь к главному врачу. Он подпишет, и я поставлю вас в график.
— А здесь как, сутками работают? — задала я не праздный вопрос.
Тамара Николаевна показалась мне вполне милой женщиной. Еще бы, сама изъявила желание познакомить меня с девочками.
— Нет, — ответила она, — по двенадцать часов.
Я вышла из ее кабинета с твердым намерением опросить весь коллектив. Однако не знала, к кому первому подобраться. Вряд ли кто-то из врачей захочет откровенничать о своем коллеге с незнакомой девушкой.
«Теряешь квалификацию», — заявил внутренний голос. И тут мне на помощь пришла Тамара Николаевна. Видимо, она заметила мою растерянность и, не желая потерять потенциального сотрудника, окликнула молодую женщину в зеленой пижаме.
— Это Валя, — сказала она мне, а потом обратилась к ней: — Покажи, пожалуйста, девочке, как мы тут работаем.
Валя не заставила себя упрашивать, язык у нее оказался подвешен не хуже Светкиного, только моя подруга значительно выигрывала у этой санитарочки уровнем интеллекта. После пяти минут разговора с ней я никак не могла определиться, то ли эта особа просто наивная, то ли патологически глупая. В принципе, она не давала мне и слова вставить. Особенно ее интересовало мое семейное положение. Показывая ординаторскую, Валя поведала мне во всех подробностях о том, как сумела женить на себе Володю. В сестринской я уже знала, каким образом эта чета распределяет свой семейный бюджет. В оперблоке Валя заставила меня надеть бахилы и, пока я с трудом проделывала эту манипуляцию, объяснила мне, как она лечит варикозное расширение вен. За чаем Валя кормила меня вареньем собственного приготовления.
— Угощайся, пожалуйста, — просила она, — а то мне банку надо освободить. Все равно придется выбрасывать.
Мне осталось только благодарить и давиться вареньем. Давно я так не уставала от длительного общения.
— А как у вас коллектив? — поинтересовалась я.
— Хороший, — ответила Валя, — только врачи пристают, особенно по ночам.
— Надо же? — изумилась я. — И ты такое позволяешь?
— Я-то не позволяю, — сказала Валечка с многозначительным видом, — да что с них возьмешь! Вот, к примеру, Владислав Васильевич, так он в прошлом гинеколог.
«Очень интересно», — отметила я в уме.