Распахнув дверь караульного помещения, Наталья с облегчением увидела перед собой Ляжкину. Просторное щекастое лицо из румяного стало белым, однако сержант быстро сориентировалась – рубящий удар резиновой палки по шее отправил бы Наталью в нокаут, но зэчка оказалась проворнее – резко пригнувшись, вонзила сержанту кулак в печень, подсечкой отправила на пол и вырвала из ослабевших рук грозное резиновое оружие. Схватка была выиграна вчистую.
Но дальше все пошло наперекосяк.
Сбив с ног блондинистую вертухайку, Анжела поручила ее заботам Шурки и ринулась на подмогу Наташке. Это была роковая ошибка – блондинка, правильно оценив изменившееся соотношение сил, поставленным ударом отшвырнула «помогальницу» в дальний угол камеры и бросилась в конец коридора, к сигнальному щиту. Через секунду по всему этажу надрывно запела сигнализация.
Наталья выскочила из караулки. ДПНСИ неподвижно лежал вдоль плинтуса коридора, остерегаясь подавать признаки жизни. Навстречу, прихрамывая, бежала Анжела с трофейной резиновой дубинкой в руке, из полуоткрытой двери их камеры испуганно выглядывала Шурка, вытирая рукавом разбитый нос. Наталья на миг прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Боже, что она наделала? Ведь сигнализация уже подняла на ноги с десяток вооруженных охранников, и через считанные секунды они будут здесь. Что делать?
Из оцепенения ее вывел истошный визг, раздавшийся из караульного помещения. Наталья одним прыжком оказалась там.
Анжела придавила коленями сержанта Ляжкину к полу и с остервенением рвала той ногтями лицо. «Помогальница» Шурка, отпихнув от дверного проема Наталью, кинулась к Анжеле – помогать, и принялась прыгать вокруг вертухайки, стараясь достать ее побольнее своими спичечными ножками. Сержант сдавленно повизгивала и высоко вскидывала толстые ноги, обороняясь от Шуркиных тычков.
– А ну назад! – рявкнула Наталья. – Колеса бесколпачные, льдины плавить захотели! Шантаж вам на жопу!
Услышав последнюю фразу, уголовницы застыли как по команде.
– Не трогать ее! – властно повелела Наталья.
– Ты че, Натаха? – удивленно скривила тонкие губы Анжела. – Это же мечта моей жизни – эту мусорку урыть! У-у, твар-рь… – Анжела опять протянула окровавленные пальцы с обломанными ногтями к сержантской физиономии.
– Прекрати, говорю! – Наталья резко ткнула Анжелу резиновой дубинкой под ребра – это привело мстительницу в чувство, а яростный взгляд серых Натальиных глаз и оскаленные зубы заставили обеих бандиток отойти от Ляжкиной. Сержант, всхлипывая, приподнялась с пола и забилась в угол караулки. Лицо было расцарапано в лоскуты, маленькие глазки растерянно перебегали с одной мучительницы на другую.
– А ты не дрожи, – распорядилась Наталья. – Я сказала – хорош метелить, значит, все. На, дура, утрись! – Наталья кинула ей свой носовой платок.
Ляжкина поняла – опасности для жизни нет, и облегченно заревела, по-девчоночьи размазывая ладонями горькие слезы пополам с кровью.
– Ну все, заткнись, а вы – отойдите от нее, и чтобы пальцем больше не тронули! – Восстановив дисциплину и порядок в своей команде, Наталья пояснила свой маневр: – Она нам в целости и сохранности нужна, как заложница!
Ляжкина замерла, с ужасом глядя на Наталью: для чего берут заложниц и чем это для них кончается, она слыхала. Товарки нехотя отошли в сторону, не зная, куда девать татуированные руки, продолжавшие чесаться зудом мести.
Тем временем в коридоре раздался шум, и послышался чей-то громкий, решительный голос.
– Эй, там! Выходить по одной! С поднятыми руками!
Наталья выглянула в коридор. Шагах в восьми от караульного помещения стоял молодой офицер с табельным «макаровым» в вытянутой руке. Здоровый парень, не Ляжкина. Однако, судя по стойке, спецподготовка отсутствует. А куда же делся его коллега, капитан-ДПНСИ? Никак уполз под шумок… Ну и молодец, нечего коридор загромождать. Наталья как можно неуклюжее изобразила позу «руки в гору», по-идиотски приоткрыла рот, сделала испуганное лицо и медленным шагом двинулась к грозному офицеру.
Лейтенант держал «ПМ» точно так, как должен держать его «противник с пистолетом» на самых первых, упрощенных занятиях по рукопашному бою, чтобы обучаемому было удобнее применить простейший прием обезоруживания. После первых нерешительных, медленных шажков Наталья вдруг метнулась в одну сторону, в другую, и не успел лейтенант сообразить, что к чему, как его рука была взята на излом, «макаров» полетел в угол, а сам лейтенант оказался на полу. А за подсечкой последовал отключающий в голову, который Наталья нанесла автоматически.
Обойма у «макарова» была полной. Неужели придется стрелять? Сейчас сбегутся резервные контролеры, администрация, подъедет спецназ… Шутить никто не будет. Наталья сунула пистолет под резинку трусиков и с трудом оттащила неподвижное тело в конец коридора. Очухается – умотает, как капитан-ДПНСИ. Сама бегом вернулась в караулку. Подельницы сидели молча, до них постепенно доходило то, что они натворили. Увидев у Натахи пистолет, обе в унисон присвистнули – дело принимало крутой оборот.
Ляжкина вновь захлюпала носом – известное дело, будет стрельба, и первую пулю, как водится, схватит заложница…
– Кончай скулить, не действуй на нервы! Будешь делать все, как скажу, – останешься жива-здорова, а нет – тебе кранты! – Наталья знала, если в ее команде начнется разброд или паника, то все – конец.
Ляжкина умолкла – даже рот прикрыла рукой – и поспешно закивала головой. Наталья же неожиданно сунула руку под форменную юбку сержанта, послышался звук рвущейся материи, Ляжкина взвизгнула, и ее колени оказались окольцованы валиком из розовых трусов и коричневых колготок.
– Это на всякий случай, – пояснила Натаха ухмыляющимся подельницам. – С голой жопой не до героизма.
Ляжкина вновь поспешно закивала.
Наталье даже стало жаль ее. Черт ее дернул погоны надевать, доила бы коров в своем колхозе, и все были бы довольны, а так – ни себе, ни коровам…
– Как твой колхоз-то называется? – спросила Наташа неожиданно для самой себя.
– «З-заря», – произнесла сержант.
– Коммунизма? – уточнила Наташа. – Чего заря-то?
– Это раньше была коммунизма, а теперь просто «Заря», – Ляжкина наконец справилась с трясущимися губами.
– Просто «Заря» – это хорошо. А зовут тебя как?
– Лариса…
Ляжкина опять улыбнулась, дрожать перестала, слезы высохли. Надо же, Лариса, а? Вполне приличное имечко, и баба вроде не такая уж злобная и противная.
Милицейский генерал потупленно молчал. Его подчиненные оказались не на высоте. Пять минут назад он отправился на переговоры с рецидивистками, захватившими в заложницы сотрудницу охраны СИЗО. Вообще-то подобные происшествия случались и ранее, но впервые заключенная в одиночку вывела из строя двух офицеров и обезоружила одного из них. Переговоры генерал начал жестко – предложил сдать оружие и вернуться в камеру. Однако вышедшая на беседу с ним девка в cтоль же жесткой форме потребовала микроавтобус и возможность покинуть СИЗО, а затем и столицу. Генерал не сдержался (надо сказать, что его вытащили из-за банкетного стола) и сказал, что он думает о переговорщице как о женщине. В ответ треснул выстрел, и генеральской фуражки на голове как не бывало – улетела в конец коридора. Стреляла девица от пояса, точно в ковбойских фильмах. И тут же юркнула обратно, в дверной проем. А фуражку уже не наденешь – на два пальца выше герба аккуратная дырочка.
Группа захвата милицейского спецназа готовилась к штурму. Генерал лично отобрал в нее самых страховидных бойцов, известных тем, что после их «работы» число поломанных костей и пробитых черепов обычно превышало число захваченных преступников. Вызвали также снайперов, но куда их приткнуть, пока не решили – караульное помещение со двора не просматривалось даже в специальную оптику, а располагать снайперов в том же коридоре нельзя – узкий, и так все на линии огня.
– Бросаем шумовую гранату! Затем идем сами – стрелять в основном в потолок, по девкам – в крайнем случае, если окажут сопротивление, причем желательно по конечностям, – прилаживая бронежилет, ставил задачу старший группы захвата, капитан, в прошлом известный боксер. – Думаю, повяжем минуты за три, ну – пять…
– Заложница не пострадает? – постоянно переспрашивал старенький седой дедок в зеленой форме, начальник СИЗО. – Она в форме, крупная такая, легко отличить…
– Голову даю! – твердо произносил каждый раз командир спецназа.
– Нужна мне еще одна дурацкая голова, – бормотал про себя начальник СИЗО.
Неожиданно в штабной автобус без всякого приглашения вошли трое. На одном из них была общевойсковая форма с погонами генерал-полковника. Остальные были в штатском.
– Здравствуйте, вот пришли вам помочь это дерьмо расхлебывать, – бесцеремонно произнес генерал-полковник.
