— Этот Робер? Надо думать, обратно в свое жалкое кафе.
— Он спустился на фуникулере?
— Ну да. А как же еще?
— А кто-нибудь видел, как он уезжал?
И повариха, и ее муж воззрились на Пуаро с нескрываемым удивлением.
— Вы что же думаете, мы всяких неумех должны с духовым оркестром провожать? У нас своих дел хватает.
— Вы правы, — согласился Пуаро и медленно удалился, поглядывая на нависшее над ним здание. Большая гостиница, а жилое крыло всего одно. В других отсеках полно запертых комнат с закрытыми ставнями, куда вряд ли кто сунется…
Обогнув угол здания, Пуаро едва не столкнулся с одним из трех картежников. Блеклые глаза глянули на Пуаро равнодушно. Только рот, как у норовистой лошади, слегка скривился, обнажая желтые зубы.
Пуаро проследовал мимо и увидел вдалеке высокую изящную фигуру мадам Грандье.
Слегка ускорив шаг, он нагнал ее и произнес:
— Очень не ко времени эта поломка фуникулера. Надеюсь, мадам, это не доставило вам неудобств?
— Мне это абсолютно безразлично, — ответила женщина глубоким контральто, не глядя на Пуаро. Резко повернувшись, она направилась через маленькую боковую дверь в гостиницу.
5
В тот вечер Пуаро рано лег спать, но вскоре после полуночи его разбудили странные звуки.
Кто-то возился с дверным замком.
Пуаро сел на кровати и зажег свет. В ту же секунду замок поддался, и дверь распахнулась. На пороге стояли трое картежников, явно навеселе. Выражение затуманенных алкоголем глаз не сулило ничего хорошего. Блеснуло лезвие опасной бритвы.
Самый рослый двинулся вперед, изрыгая ругательства:
— Ищейка, значит! Ну, ну! Щас мы тебя распишем, места живого не останется. Не ты первый сегодня.
Все трое спокойно и деловито приблизились к кровати. Засверкали бритвы…
И тут из-за спины бандитов донесся приятный баритон с характерным заокеанским выговором:
— А ну, ребята, руки!
Обернувшись, они увидели на пороге Шварца в яркой полосатой пижаме, с пистолетом в руках.
— Сказано — руки, — повторил он. — Стрелять-то я умею.
Пуля просвистела над самым ухом здоровенного бандита и впилась в оконную раму.
Три пары рук мгновенно взметнулись вверх.
— Позвольте вас побеспокоить, мосье Пуарье? — обратился американец к Пуаро.
Вскочив с кровати, Пуаро подобрал бритвы и, обыскав бандитов, убедился, что другого оружия у них нет.
— Ну, пошли! — скомандовал Шварц. — В коридоре есть отличный чулан. Без окон, то, что надо.
Доведя пленников до чулана и заперев за ними дверь, Шварц повернулся к Пуаро и радостно зачастил:
— Ну, каково? Знаете, мосье Пуарье, у нас в Фаунтин Спрингз некоторые подсмеивались надо мной, когда я сказал, что беру с собой пистолет. «Куда, — говорили, — ты собрался? В джунгли?» И что же? Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ну и гнусная же публика, доложу я вам!
— Дорогой мой мистер Шварц, вы появились как раз вовремя, — поблагодарил Пуаро. — Такая сцена сделала бы честь любому спектаклю. Я ваш вечный должник.
— А, ерунда. Ну, и что нам теперь делать? Надо бы передать этих ребят полиции, а полиции-то и нет. Может, с управляющим посоветуемся?
— С управляющим… — протянул Пуаро. — Думаю, лучше с официантом Гюставом — он же инспектор Друэ. Не удивляйтесь, Гюстав на самом деле полицейский.
— Так вот, значит, почему они… — ошеломленно произнес Шварц.
— Кто «они» и что они сделали?
— Эти бандиты! Вы у них шли вторым в списке. Перед тем они порезали Гюстава.
— Что?
— Пойдемте. Над ним сейчас колдует доктор.
Друэ жил в маленькой комнатушке под крышей. Доктор Лютц в халате перевязывал раненому лицо.
Он обернулся к вошедшим Шварцу и Пуаро:
— А, это вы, мистер Шварц. Это же просто зверство! Что за бессердечные чудовища!
Друэ лежал неподвижно и слабо стонал.
— Опасности нет? — спросил Шварц.
— Нет, он не умрет, если вы это имеете в виду, но ему желательно поменьше говорить и не волноваться. Все раны я обработал, так что заражения, думаю, не будет.
Все вместе они вышли из комнаты.
— Вы сказали, что Гюстав — сотрудник полиции? — уточнил Шварц.
Пуаро кивнул.
— А что же он делал в Роше Неж?
— Пытался выследить опасного преступника.
В нескольких словах Пуаро объяснил положение дел.
— Марраско? — удивился доктор Лютц. — Читал о нем в газетах. Был бы не прочь встретиться с этим типом. У него очень глубокие аномалии в психике. Узнать бы побольше о его детстве…
— Что касается меня, — отозвался Пуаро, — то я хотел бы знать, где он находится в данный момент.
— А разве он не один из тех, кого мы заперли в чулане? — спросил Шварц.
— Возможно, — без особой уверенности сказал Пуаро, — но… Есть у меня одна идейка…
Он осекся и глянул на ковер. На светло-желтой поверхности были ржавые коричневые пятна.
— Следы, — сказал Пуаро. — Думаю, на подошвах была кровь, и идут они из нежилого крыла гостиницы. Быстрее, за мной!
Через вращающуюся дверь они ринулись в темный пыльный коридор, повернули за угол, и наконец следы привели их к полуоткрытой двери.
Пуаро распахнул ее, вошел в помещение — и не смог сдержать крик ужаса.
Постель у стены была разобрана, на столе стоял поднос с едой. А на полу возле стола лежал мужчина, убитый с изощренной жестокостью. На руках и груди у него было множество ран, а голова и лицо превращено в кровавое месиво.
Шварц придушенно ойкнул и отвернулся. Похоже было, что его вот-вот вырвет.
Доктор Лютц что-то с ужасом воскликнул по-немецки.
— Кто это? — слабым голосом спросил Шварц.
— Думаю, — сказал Пуаро, — что здесь он был известен как Робер, довольно бездарный официант…
Лютц подошел поближе, наклонился над телом и показал на приколотый к груди мертвеца листок бумаги. На нем было нацарапано:
«МАРРАСКО БОЛЬШЕ НИКОГО НЕ УБЬЕТ И НЕ ОБМАНЕТ ДРУЗЕЙ».
— Марраско?! — воскликнул Шварц. — Значит, это был Марраско! Но чего ради его занесло в эту дыру? И почему вы назвали его Робером?
— Он здесь изображал официанта, — пояснил Пуаро, — но официантом был плохим, так что никто не удивился, когда ему дали расчет и он исчез. Все решили, что он вернулся в Альдерматт, но никто не видел, как он уезжал.
— И что же, по-вашему, произошло? — спросил своим рокочущим голосом доктор Лютц.
— Думаю, что перед нами — тот, из-за кого был так встревожен управляющий. Марраско подкупил его, чтобы он разрешил ему скрываться в этой части гостиницы… Правда, управляющий был от этого не в восторге, ох не в восторге, — добавил Пуаро.
— И никто, кроме управляющего, не знал, что Марраско жил в этом крыле?
— Похоже, что нет. Это, знаете ли, вполне возможно.
— А почему его убили? — спросил доктор Лютц. — И кто его убил?
— Ну, тут все ясно! — воскликнул Шварц. — Он должен был поделиться деньгами со своими подельниками, но не сделал этого. Он их обманул, а здесь решил отсидеться, думая, что никто его не найдет, но он ошибался. Они узнали, где он, и рассчитались — вот так. — Шварц тронул мертвое тело носком ботинка.
— Да, — пробормотал Пуаро, — это была не совсем та встреча, какую мы себе представляли.
— Все эти «как» и «почему» весьма интересны, — раздраженно бросил доктор Лютц, — но меня больше заботит наше собственное положение. В гостинице мертвец, у меня на руках раненый, лекарств почти нет, и к тому же мы отрезаны от мира. Когда все это кончится?
— Да, и еще у нас трое преступников, запертых в чулане, — добавил Шварц. — Хорошенькое положеньице!
— Так что нам делать? — продолжал гнуть свое доктор Лютц.
— Во-первых, нужно найти управляющего, — сказал Пуаро. — Вряд ли он уголовник, хотя и жаден до денег. К тому же он трус, а потому сделает все, что мы ему велим. Троих злоумышленников мы определим туда, где их можно будет держать, пока не подоспеет помощь. Думаю, нам снова пригодится пистолет мистера Шварца.
— А я? Мне-то что делать? — спросил доктор Лютц.
— Вы, доктор, — строго сказал Пуаро, — будете делать все, что в ваших силах для вашего пациента. Остальные будут начеку. Будем ждать. Больше нам ничего не остается.
6
Ранним утром трое суток спустя перед гостиницей появилась небольшая группа людей.
Дверь им широким жестом открыл Эркюль Пуаро.
— Добро пожаловать, mon vieux.
Комиссар полиции Лемантей крепко обнял Пуаро.
— Ах, друг мой, как я рад вас видеть! Что вам пришлось пережить! А как мы за вас переживали, не зная, что тут творится. Телеграфа нет, связаться с вами невозможно. Это была блестящая идея — просигналить нам солнечными зайчиками.
— Ну что вы, — со скромным видом произнес Пуаро. — В конце концов, когда техника выходит из строя, приходится уповать на природу. Солнце бывает на небе почти всегда.
