– Нет, я уже нашла.
– Жаль.
– Познакомьтесь, пожалуйста. Марина Усатова.
– Очень приятно, – сказал мужчина, не отводя тяжелого взгляда от Светиного лица.
– Послушайте, – заволновалась Света, – я вам уже сказала, что ни в каких знакомствах не заинтересована. У меня прекрасная семья, и я люблю своего мужа. Если вам не нравится моя подруга, то мы сейчас же пойдем домой.
Марина не понимала ни одного слова. Глядя исподлобья, она кокетливо улыбалась.
«Дура», – подумала Света. Ее раздражала назойливость жениха и эта идиотская улыбка на Маринином лице.
– Ну, что он? – спросила Марина, почему-то стараясь, как чревовещатель, не шевелить губами. – Не нравлюсь я ему?
Вдруг господин Вилль бросил Светину руку и, повернув голову на тугой шее, сердито посмотрел на Марину.
От неожиданности Марина вздрогнула, улыбка на ее лице потекла. Уголки рта виновато обвисли. Господин Вилль смотрел на нее, как взыскательный покупатель смотрит на сомнительный товар.
– Марин, соберись, – ободрила подругу Света. – Ты чего на него уставилась, как кролик на удава?
– А говорить она умеет? – Жених презрительно кивнул головой в сторону Марины.
– Что вы имеете в виду? Она не глухонемая. Но немецкого не знает, а по-английски говорит плохо.
– В таком случае, оставьте нас одних, – приказал жених.
– С удовольствием, – обиделась Света. – Вы привезете мою подругу домой?
– Конечно.
– В таком случае, вот моя визитка. – Света положила на стол карточку.
– Марин, я пошла.
– Куда? – запаниковала Марина.
– Домой, я здесь только мешаю.
– А я без тебя?..
– Как-нибудь справишься. Он тебя проводит, пока.
Марина вернулась домой далеко за полночь. В руках она держала тяжелый букет, связанный из тусклых, похожих на искусственные цветов.
– Ты что так поздно? Я здесь с ума схожу! – воскликнула Света, впуская подругу в дверь.
– А чего с ума-то сходить? Я же не одна.
– Да в том-то и дело, что не одна! Я здесь времени зря не теряла и по телефонной книге вычислила, с кем ты женихаешься.
– С кем? – Марина обреченно опустила букет. Перевернутый вверх ногами, он стал похож на большой, добротный веник. – Или нет. Не говори. Он мне так понравился… Если он не маньяк и не убийца, то я сегодня же готова выйти за него замуж.
– А он тебе что, предложение сделал?
– Нет. Но мне кажется, сделает. Он меня весь вечер за ручку держал, в глаза заглядывал, а потом пригласил в гости, на субботу.
– В гости? – Света насторожилась. – Может, не пойдешь?
– Еще чего! – Марина возмущенно фыркнула. – У меня, наконец, надежда появилась, а ты мне ее под корень срубить хочешь. Да что ты там, в конце концов, узнала такого страшного?
– Да нет, ничего страшного. Просто он гробовщик.
– Кто?
– Гробовщик. Вот, смотри. – Света разложила на столе газету и ткнула пальцем в объявление в широкой траурной рамке.
– Хорст Вилль, – прочитала она, – Бюро похоронных услуг. В любое время дня и ночи мы готовы оказать вам помощь.
– Это они покойнику помощь оказывать собираются?
– Да нет, родственникам, конечно.
– Свет, а похоронное дело прибыльное?
– Думаю, да. А главное – верное, без работы никогда не останешься.
– Вот и прекрасно. – Марина задумчиво улыбнулась. – Будем вместе венки вязать. Кстати, – она покрутила в руке букет, – тебе это ничего не напоминает?
– Точно, – засмеялась Света. – Это же фрагмент из надгробного венка. Хорошо хоть именную ленту не додумался прицепить.
В субботу вечером Света высадила Марину перед большим богатым домом, расположенным в одном из самых дорогих районов города.
«Что-то здесь не так», – с тревогой думала Света, глядя на старомодное каменное строение.
– Марин, ты там поосторожнее, в случае чего звони, – сказала она через окно машины.
– Разберусь, не маленькая, – ответила Марина и нажала кнопку звонка. Ворота загудели, Марина оглянулась и, махнув Свете рукой, вошла в сад.
«Зачем нужна этому богатому красавцу невзрачная Марина? – думала Света, глядя, как подруга удаляется по каменной дорожке в сторону дома. – Ладно, в конце концов, я знаю, где он живет, и телефон у меня тоже есть», – успокоила она сама себя и завела мотор.
Марина подошла к дому и остановилась на пороге. Дверь была открыта, но в прихожей никого не было. Потоптавшись мгновение перед входом, она нерешительно шагнула внутрь и посмотрела по сторонам. По обстановке прихожая напоминала средневековый замок. Стены из грубого камня без обоев. Прямо напротив входа – старинное зеркало, на полу древний сундук, длинный и низкий, с грубой резьбой на почерневших боках, от зеркала с двух сторон поднимается кверху затемненная лестница. Марине стало не по себе. Она еще раз обвела взглядом прихожую, посмотрела в зеркало, поправила рукой прическу и вдруг… Марина вздрогнула. Там, в глубине, в далеком зеркальном сумраке, стоял Хорст Вилль и молча глядел на Марину, поглаживая рукой бороду.
– Ой! – ахнула Марина и обернулась.
Господин Вилль вышел из затемненной ниши.
– Guten Abend [4] , – сказал он и протянул к Марине руки.
Не зная, как истолковать этот жест, Марина стала расстегивать пальто.
Хорст одобрительно кивнул, принял пальто и унес его в нишу. Через мгновение он появился снова и, взяв Марину под локоть, слегка склонился в сторону лестницы. Марина послушно шагнула в темный проем. Раздался щелчок выключателя, и Марина увидела, что идет по мягкому ковру, плавно повторяющему изгибы ступенек. Округлые стены были плотно завешаны гобеленами, гравюрами и рогами каких-то животных. От обилия старинных вещей дом пропитался запахом времени, сухим и терпким. Не успела она ступить на последнюю ступеньку, как свет на лестнице погас и Марина оказалась в большой гостиной с узкими длинными окнами до пола и открытым камином в углу. В камине переливался живым пламенем огонь, перекликаясь со множеством зажженных свечей.
Марина застыла в восхищении.
– Schön? [5] – спросил Хорст и посмотрел Марине в глаза.
На его лице переливались зыбкие тени, в глазах мерцали отблески свечей. Марина была вне себя от близости такого мужчины. За его спиной виднелся стол, накрытый на двоих. Еды на столе не было, но ей и не хотелось есть. С большим удовольствием она бы прошла мимо стола прямо в спальню, но здесь распоряжался Хорст. Он пригласил Марину присесть на стул с высокой спинкой, а сам удалился на кухню. Марина села и уперлась взглядом в старинную фарфоровую вазу, из которой настырно торчал букет, в точности повторяющий тот, который она принесла с первого свидания. Это несколько сбило градус радостного возбуждения, но тут раздался звон колокольчика и появился хозяин. Он катил перед собой просторный двухъярусный столик на больших колесах. Нижняя часть столика была заставлена разнообразными бутылками, а наверху мерцала горелка, согревая округлое дно серебряной сковородки.
Марина даже зажмурилась – таким невероятным казалось ей происходящее.
Подкатив тележку к столу, Хорст потянулся за бутылкой.
– Fleisch – Rotwein, – пояснил он и разлил по бокалам густую темную жидкость. – Salat? [6]
Марина кивнула.
Он поставил на стол две тарелки с неведомым салатом, на поверхности которого белели тонкие лепестки пармезана и миндальных орешков.
– Guten Appetit! [7] – Хорст разложил на коленях салфетку и принялся за еду.
Ужинали молча. Марина неуклюже орудовала ножом и вилкой, испытывая страшную неловкость от этого гробового молчания. Покончив с горячим, Хорст встал и, выходя на кухню, нажал какую-то кнопку. Дом наполнился мощным звучанием оперных голосов. Марине стало не по себе, что-то устрашающее было в этих грандиозных звуках. Она нерешительно встала и подошла к камину. Пламя двигалось ритмично, в такт музыке. Марина протянула руки и прикоснулась к живому теплу.
Хорст незаметно подошел сзади и обнял Марину, настойчиво и мягко.
– Gehen wir in das Schlafzimmer [8] , – прошептал он, касаясь Марининого уха бородой.
Марина резко повернулась и, закинув руки Хорсту на шею, попыталась поцеловать его. Губы у него оказались холодными и вялыми и едва откликались на страстный призыв. Марина слегка опешила, но желание физической близости было настолько острым, что она почти незамедлительно возобновила попытку расшевелить нерадивого любовника. От Марининых настойчивых ласк Хорста слегка повело, с его губ даже сорвался сдавленный вздох, который обычно выдает возбуждение. «Пойдет дело», – отметила про себя Марина. Не избалованная вниманием мужчин, она считала инициативу в вопросах интимной близости своей прямой обязанностью и чувствовала, как ее возбуждение перетекает в Хорста, делая его мягким и податливым, как воск. Вздыхая все глубже и чаще, он стал неверными руками расстегивать на ней кофточку.
Марина тоже нащупала застежку на его брюках, но тут Хорст вздрогнул и отскочил в сторону, как от сильного удара.
«Ну что еще такое?» – подосадовала Марина и вопросительно взглянула на него.
