Переплетение
Рассказы
Александр Семёнов
© Александр Семёнов, 2017
ISBN 978-5-4483-9132-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Лучший друг
Андрей возвращался домой, насвистывая песню про золотые сундуки. Она была как нельзя более в тему, потому что пятница, на объекте сделан ударный аккорд, приезжал Александр Николаевич и нарезанной бумаги привёз больше, чем все рассчитывали. И до ночи далеко, можно будет играть на гитаре часа два или три… Если никто не помешает.
И что-нибудь купить на вечер. Шампанское отпадает, Оля непьющая. И сладкого не любит. Ай, ладно! – Андрей махнул рукой и зашёл в универсам, надеясь на вдохновение.
И первым делом увидел Васю. Длинный, под метр девяносто, худой, но с брюшком, чуть сутулый, лысеющий, в свитере с растянутым воротом, Вася стоял возле стопки корзин и, щурясь, читал список на альбомном листе.
– Здорово. – Андрей протянул руку. Вася пожал её, глядя чуть свысока.
– За покупками? Дай-ка посмотрю. – Андрей пробежался по списку. – А, тут немного. Давай для скорости: ты берёшь то, что напечатано, я – что написано от руки.
– А запомнил? – скептически спросил Вася.
– Ну а что тут запоминать? Чай, не Аранхуэзский концерт… Ладно, ладно, – Андрей, видя недоверие в Васиных глазах, забрал лист, сложил, пригладил по сгибу ногтем, разорвал и вернул напечатанную половину. – Встречаемся прямо на хате.
Он захватил корзину и двинулся к полкам, напевая про себя. Вася и прежде не портил ему настроения, а сегодня Андрей даже обрадовался. Во-первых, народная примета гласит: если в гостях Вася – значит, никого больше вечером не ждать. Вообще-то, Андрей любил гостей и два с половиной месяца назад, начиная совместную жизнь, даже мечтал, как будет здорово, когда его друзья подружатся с Олиными друзьями, станут заходить по одному и компаниями… Так и вышло, и гораздо быстрее, чем он мог предположить. Иногда это надоедало.
Но Вася каким-то небывалым чутьём угадывал дни, когда никто больше не заявится, это во-первых. А во-вторых, он не докучал Оле с Андреем, заставая их вдвоём, – недолго сидел ни кухне, пил чай, слушал блюз на двух гитарах, потом уходил и через пару часов отзванивался, что доехал домой невредимым, пусть не волнуются.
Засиживался он, когда Оля была дома одна; иной раз, как сегодня, даже бегал по её просьбе в магазин.
С Андреем Вася установил приятельские отношения, но с лёгким оттенком превосходства, будто он посвящён в некую тайну, Андрею, как и всем прочим, неведомую. «Что это за чудо в перьях?» – думал Андрей первое время, но не решался спросить, ждал, что Оля сама расскажет. И она рассказала.
– Понимаешь, – сказала Оля, присев к нему на колени, – мне три года назад надо было Васю отшить. Но как это сделать, чтобы не обидеть, я не знала…
– А что тут обидного? Не судьба, да и всё.
– Да ясно, что ничего. Это мой дурацкий деликатный характер. Сейчас бы, может, и сказала прямо, а тогда думала, думала… И в конце концов меня осенило. Давай, – сказала я Васе, – ты будешь моим лучшим другом. Ну что такое – парень? – Оля пренебрежительно сморщила нос. – Сегодня один, завтра другой, о первом вчера забыла…
– Да? – Андрей уже всё понял и, стараясь не рассмеяться, напустил на себя обиженный вид – наверное, более обиженный, чем хотел.
– Ну что ты не понимаешь! – воскликнула Оля и поцеловала его в лоб. – Это я ему так сказала. Это не значит, что я так думаю!
– Верю, верю. А что дальше?
– А друг – он один. И навсегда, – сказала я Васе. И с тех пор он считает себя лучшим другом, главным человеком в моей жизни. Раньше, когда я с родителями жила, даже ездил с работы через мою станцию метро, делал крюк, чтобы случайно встретиться… Иногда встречал, несколько раз в год. Радовался, как ребёнок.
– Но всё-таки… – сказал Андрей, приняв растерянный вид, – мне казалось, я для тебя и друг тоже…
– Так и есть, – серьёзно ответила Оля, – друг, конечно. А с ним что делать… – она пожала плечами, – ну я не знаю. Может быть, сам догадается.
Карусель
Отрывок из романа «Редкие девушки Крыма»
Это далеко не первое воспоминание моего детства, но самое яркое и, наверное, главное среди всех. Начинается оно обыкновенно: зелёный парк в Черноморском,1 след реактивного самолёта в небе, синие тени кипарисов на желтоватом песке аллей. Зыбкие облачка разогретого воздуха над асфальтовой площадкой, сквозь них виден ларёк с мороженым. Запах цветущего шиповника, пёстрые зигзаги крапивниц и адмиралов над стрижеными кустами. Светлые платья, почти все в горошек, короткие рукава, лёгкие зонтики, панамы, кепки, музыка, звучащая повсюду, и на площади в центре парка – большая карусель с рассохшимся дощатым полом. Я был уверен, что за день, если только захочет, на ней может прокатиться весь город.
Она кружилась выше человеческого роста так же легко, как глобус, и так же подставляла один бок солнцу. Наверх надо было забираться по гулкому, пружинящему трапу, снятому с ракетного катера. Внизу же, вровень с моей головой, за серыми бортами была спрятана ось и непрестанно гудел, то тихо, как пчелиный рой, то нарастая – так, что в этих звуках даже слышался разговор на непонятном языке, с таинственными вопросами и ответами, – гудел, ни на миг не умолкая, электрический мотор.
Под выгоревшим до белизны тканевым навесом над площадью летели броско раскрашенные звери разных пород и мастей.
Мне было почти девять лет, я твёрдо держался на спине деревянного коня и считал день без карусели потерянным днём. Здорово, когда люди, коляски, скамейки, пятна белых и красных роз – всё летит назад, появляется перед глазами и снова улетает, ветер обдувает лицо, скрипит разболтанное крепление, кто-то визжит за спиной – не понять, от страха или восторга… И так – два, три, а то и четыре раза подряд.
Взрослые приводили в парк детей, иногда катались вместе с ними. Я время от времени спрашивал себя: не стал ли ещё взрослым? Нет, пока не стал: ведь мне интересно кататься на карусели, а взрослым – скучно, как бы они не притворялись. Хорошо помню женщину в крупный лиловый горошек, которую видел не раз. Она слишком громко и весело смеялась, чтобы ей можно было верить. Но почему? И зачем кататься, если не хочешь?..
Наверное, взрослые – люди из другого мира. Как хорошо, что я ещё не скоро туда попаду.
Вот, стуча ботинками, взбежали по трапу матросы. Чёрные брюки, белые форменки, синие, полосатые по краю гюйсы – заняли почти всех зверей, покатили с гиканьем и ржанием. Сами будто кони, и я когда-нибудь стану таким же. И пойду служить на десантный корабль.
Снизу бросили большой, мне не обхватить руками, но лёгкий изумрудный мяч. Матросы стали на ходу перекидывать его друг другу, один уронил на пол бескозырку с длинными лентами, наклонился и подобрал. Мяч подлетел ко мне, я тоже стукнул по нему кулаком, отпустив пластмассовое ухо. Моряки заржали ещё громче: во пацан даёт, молодец! – и что-то ещё похожее; но всё равно их веселье казалось мне наигранным, ненастоящим.
Я сошёл на землю и попросил у мамы ещё десять копеек. «Последний раз, хорошо?» – сказала она. Я кивнул и встал в очередь к кассе. Может, и не последний, может, ещё раз уговорю…
Передо мной в очереди оказались высокий седой мужчина и мальчишка на вид старше меня, в шортах и майке; в нашей школе я его встречал? Кажется, нет… А сбоку от них стояла темноволосая девушка в голубом платье. Она оборачивалась то к карусели, то к мужчинам, и что-то говорила, протягивая к зверям руку. Мальчишка отвечал тонким голосом, односложно и сердито.
Очередь двигалась. Девушка сделала шаг, ойкнула, чуть припала на ногу и, схватившись одной рукой за плечо младшего спутника, стала вытряхивать камень из босоножки. Что-то и меня в этот миг укололо, смешанное чувство: удивление, возмущение… Я никогда такого не видел: взрослая девушка не может устоять на ногах без помощи мальчишки! «Да ну, – сказал я себе, – какая она взрослая! Девчонка», – и это слово звучало презрительно. Она только притворяется большой, а на самом деле – девчонка. Наверное, и плавать не умеет без надувного круга.
Но был в этом чувстве какой-то иной, незнакомый оттенок – он не дал мне отвернуться. И, когда она выпрямилась, я заметил, как совпадает изгиб её спины с линиями парка, переходящими одна в другую: блестящая струя фонтана, за ним тёмная туя… эх, сдвинулась, всё пропало!
В вышине зазвучала песня, и с первой ноты вступления я уже знал, какой сейчас будет голос и какие слова. «Мой белый город, ты цветок из камня, омытый добрым солнечным дождём…» Слышал её каждый день, сотни раз или, может быть, тысячи, она не могла надоесть и до сих пор не надоела, но лишь в то мгновение я отчётливо увидел сказочный город: по его улицам ходят темноволосые девушки, их длинные платья просвечивают на солнце, как занавески…
