Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какая удача! — радостно воскликнула я. — Мы можем сейчас дойти до медкабинета? По дороге расскажу о моей проблеме.
— А в чем проблема рассказать о ней здесь? — прогудела Хорнет.
— Врачебная тайна! — отстранилась я, рыкнув на нее.
— Ладно-ладно, — смирилась госпожа Ишимару. — Юми, будь добра, если тебе не сложно.
— Хорошо, — согласилась Юмико, широко улыбнувшись. — Пойдем, Лаффи, расскажешь, что тебя беспокоит.
План был неидеален, однако сыграть на чувствах врача было не так сложно, потому я с легкостью вынудила девушку оторваться от остальных и пойти со мной вглубь коридора, тем самым оставив нас наедине. С самого начала я даже не планировала идти в медпункт, дела обстояли несколько иначе, потому что и без Юмико всем прекрасно известно, что от моей болезни лекарства не существует.
— Ну, Лаффи, в чем же дело? — поинтересовалась она, когда мы прошли уже половину пути.
— Думаешь, врачу под силу вылечить самую страшную для девушки болезнь? — тяжело вздохнула я.
— Это какая такая болезнь для девушки считается самой страшной?
— Бесплодие, — немного замявшись, однозначно ответила я.
— Ты в самом деле бесплодна, Лаффи? — обомлела Юмико. — В какой момент ты это поняла?
— Когда проходила обследование у мистера Даяна, — объяснила я. — Он говорил что-то про яйцеклетки, но я ничего не поняла, кроме слов о том, что навряд ли когда-нибудь смогу иметь детей.
— Не вешай нос, солнце, — улыбнулась Юмико. — Это обычным врачам не по силам лечить бесплодие, а я могу!
— Правда? — оторопела я.
— Конечно, только придется ответить на пару вопросов. Не стыдись и не бойся — я же врач.
— Угу, — робко и вяло согласилась я.
— Скажи мне, как у тебя обстоят дела с циклом — он вообще идет? — это был первый вопрос, суть которого я вообще не поняла.
— Каким циклом? — переспросила я, ожидая понять, о чем вообще идет речь.
— Ты не знаешь о менструальном цикле? — как-то многозначно посмотрела она на меня.
— Что это? — было все еще не понятно.
— Да уж, запущенный случай, — пропыхтела Юмико. — давай объясню. Тот цикл, о котором мы сейчас говорим, есть у каждой здоровой девочки и начинается он еще до подросткового возраста. Сколько тебе сейчас лет?
— Скоро восемнадцать будет, — ответила я.
— Плохие новости, Лаффи, — вздохнула она. — У меня он идет уже с одиннадцати лет. Во время цикла матка женщины подготавливается к беременности и каждый месяц оттуда наружу выливается эндометрий и лишняя кровь. Если ты даже об этом не знаешь — это значит, что твой организм не в курсе своей биологической функции.
— Я ничего не поняла.
— Другими словами, твое тело считает, что тебе не нужны дети, — упростила Юмико.
— Понятно, — в миг поникла я. — Говорю же, это никак не вылечить — даже тебе не по силам.
— Все мне по силам, — отмахнулась она. — Надо просто вмешаться в дела твоего организма и объяснить ему, что значит быть женщиной.
Разговор пошел совсем не в то русло, ведь я изначально не планировала изливать душу тому, от кого всем естеством желаю избавиться. С трудом верится во все эти обещания врача, ведь они сдерживаются лишь в редких случаях. Все это звучит как попытка задобрить меня, расположить к себе и с легкостью выкинуть, в будущем надавив на больное.
— Знаешь, Юмико, — прошипела я. — Пускай я не могу иметь детей, но даже так не откажусь от своей любви к Ашидо. Я буду для него самой заботливой женой на свете, которой он сможет гордиться.
— Это уже не тебе решать, Лаффи, — вздохнула Юмико. — Сердцу человека не прикажешь, тем более за Ашидо никто ничего не сможет решить, особенно в вопросе того, кому оставаться верным.
— Вот еще! — закричала я, схватив девушку за руку, после чего силой впечатала ее в стену, плотно прижав предплечьем и подставив к боку свой клинок. — Отвали от Ашидо! Он принадлежит только мне и я не позволю вам создавать семью прямо у меня на глазах!
— Лаффи, убери нож, — приказала Юмико, покрыв место возможного удара чем-то плотным вроде брони. — Я тебе не враг и зла не желаю, напротив, хочу помочь и избавить от страданий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Заткнись! — преисполняясь ненавистью, прокричала я. — Что ты вообще знаешь о любви? Думаешь можно вот так просто появиться из ниоткуда и вцепиться в губы? Ты вообще когда-нибудь по-настоящему любила? Я с самого детства люблю Ашидо, все время думаю только о нем и о том, как мы однажды будем вместе, но он отвергает меня, и это все только по твоей вине!
— Лаффи, успокойся, это его выбор, — продолжала она делать невинный вид. — То, что ты сейчас делаешь, ситуацию не исправит. Я тоже люблю его и не собираюсь отступаться только потому, что ты приставила мне лезвие к животу, однако если сам Ашидо вдруг заподозрит что-то неладное, первой под удар попадешь ты, тем самым убив себя в его глазах.
— Именно поэтому я собираюсь любыми средствами заставить тебя отступиться, — все так же злобно прорычала я. — Рано или поздно ты все равно сдашься и оставишь нас, а со мной он быстро о тебе позабудет.
— Этому не бывать, Лаффи, — спокойно ответила Юмико.
— Почему же? Думаешь тебе хватит воли сопротивляться? — усмехнулась я, чувствуя свое превосходство.
— У нас будет ребенок, — в грустном тоне и тихо произнесла она.
Как только эти слова донеслись до моих ушей, вся картина будущего в миг рухнула, моя уверенность мгновенно сменилась отчаянием, словно я потерпела самое большое поражение в своей жизни. Пусть эта змея столько твердила о своей благожелательности, сейчас она ударила по самому больному для меня месту, в самую критическую точку девичьего сердца.
Не силах продолжать напор, я смиренно ослабила хватку и выпустила Юмико из лап, а сама с подкашивающимися ногами отшатнулась в сторону, ощутив, как из глаз невольно полились слезы.
— Прости, Лаффи, — сложив руки на груди, прошептала она, — я должна была сказать правду.
— Ни слова больше, сука, — взвыла я, а затем бросилась прочь — подальше от всего этого.
Пробежав до конца коридора, молниеносно преодолев несколько этажей по лестнице, я тотчас ворвалась в свою комнату и что есть мочи вцепилась в кровать. Обхватив подушку обеими руками, согнулась в позе обиженного на жизнь ребенка, заливая ее слезами горя, что не переставая водопадом выливались наружу. Комнату заполняли крики боли, но та боль была не физической — душевной. Сердце, которое еще десятью минутами ранее расплывалось в тепле, сейчас разрывается от тяжести неразделенной любви.
— Как же все так обернулось? — только это крутилось в голове. — Почему, Ашидо? Если человек волен выбирать, почему ты выбрал именно ее?
Думая над тем, что говорила Руби, что пытался донести до меня Илия, что в конечном итоге сказала Юмико — я совсем перестала что-либо понимать. Кругом лишь боль и страдания, ложь и вражда, весь этот мир обернулся против меня одной, словно я — козел отпущения. Почему именно мне приходится расплачиваться за все? Почему я должна это впитывать?
Если Бог в самом деле существует, при первой же встрече с ним я отвечу тем же, чем он меня наградил. Нет ни одного существа на всем белом свете более лицемерного, чем творец, что нас создал.
***
Некоторое время спустя я наконец успокоилась, перейдя из стадии отрицания к состоянию полного опустошения. Не знаю, сколько часов прошло с момента нашего разговора, и тем более не имею не малейшего представления, потерял ли меня хоть кто-то.
— Лаффи, ты на связи? — послышался голос Ашидо в переговорном устройстве.
Едва услышав его голос, я тотчас подскочила с кровати, а затем сразу же схватилась за кнопку, желая ответить.
— Д-да, слушаю, — проговорила я в рацию, стараясь скрыть факт того, где все это время была и в каком состоянии.
— Ты же не забыла о том, что у нас сегодня что-то вроде свидания?
— К-конечно, Аши, я все помню, — уверяла я, в горе позабыв о том, где и с кем должна была провести время.
— Смотри, — продолжил он. — Сейчас в общем канале Хорнет зачитает письмо от капитана Морроу, потому предлагаю тебе быстренько приодеться поприличнее, и сразу после этого мы выдвинемся в путь.
- Теплая птица: Постапокалипсис нашего времени - Василий Гавриленко - Постапокалипсис
- Маршрут - 21 (СИ) - Молотова Ульяна - Постапокалипсис
- Меж двух миров (СИ) - Дорничев Дмитрий - Постапокалипсис