морщится. – Все сейчас меняется. Или не меняется, на самом-то деле. То, как я вижу, вот что меняется. Но с тех пор как я стал видеть иначе, стало твориться что-то еще. Что-то нарастает. Что-то большое. Больше, чем большое. Это скоро случится, и начнется каскадный эффект…
– Что случится?
– Не знаю. – Очередной приступ кашля вынуждает его отставить кофе. Ямадзаки открывает коробку с антибиотиками и пытается предложить их. Лейни отмахивается. – Ты возвращался на остров? Они хотя бы догадываются, где она может быть?
Ямадзаки часто моргает:
– Нет. Она пропала, и все.
Лейни улыбается, слабый блеск зубов во тьме рта.
– Это хорошо. Она тоже участвует в этом, Ямадзаки. – Он нашаривает свой кофе. – Она тоже участвует в этом.
14
Завтрак на плитке
Райделл нашел искомое в одном из тех зданий, которые некогда служили банком – в те времена, когда банкам нужны были здания. Толстые стены. Помещение превращено в круглосуточную закусочную, где подают только завтраки, что Райделл, собственно, и искал. Вид был такой, будто до закусочной здесь размещался магазин со скидками и кто его знает, что еще раньше, но внутри пахло яичницей и горелым жиром, а Райделл был голоден.
У входа стояла парочка типов, явно строителей, огромного роста, покрытых белой пылью от стенной кладки, они ждали столик, но Райделл заметил, что стойка свободна, отправился прямиком туда и забрался на табурет. Официантка рассеянного вида и неопределенного происхождения, со шрамами от угревой сыпи на скулах, налила ему кофе и приняла заказ, хотя было неясно, понимает ли она по-английски. Будто вся процедура сводилась к чистой фонетике, подумал он про себя, и она выучила, как звучит «два яйца, слегка недожарьте» и все остальное. Услышала, перевела на кто его знает какой язык, записала и отдала повару.
Райделл достал бразильские очки, надел их и пробежался глазами по списку в поисках токийского номера, который дал ему Ямадзаки. После трех гудков кто-то поднял трубку, но очки не смогли определить координаты ответившего телефона. Тоже мобильный, наверно.
На линии была тишина, но она имела текстуру.
– Эй, – сказал Райделл, – Ямадзаки?
– Райделл? Говорит Лейни… – Внезапный взрыв кашля, потом мертвая тишина, словно ткнули кнопку «убрать звук».
Когда Лейни вновь вышел на связь, голос его звучал полузадушенно.
– Извини. Ты где сейчас?
– В Сан-Франциско, – ответил Райделл.
– Это я знаю.
– В забегаловке на… на… – Райделл листал меню GPS, пытаясь в него войти, но очки упорно показывали что-то вроде транзитных карт Рио.
– Ладно, не суть, – сказал Лейни. Говорил он устало. (Который час, интересно, по токийскому времени? Все это есть в меню телефона, если бы только Райделл в нем разбирался…) – Главное, что ты там.
– Ямадзаки сказал, у тебя тут для меня дельце.
– Да, – ответил Лейни, и Райделл вспомнил свадьбу двоюродного брата: голос Кларенса тогда прозвучал так же радостно, произнося это слово.
– Может, скажешь, что за дельце?
– Нет, – сказал Лейни, – а вот аванс заплачу. Деньги наличными по первому требованию, пока ты там, во Фриско.
– А то, чего ты от меня хочешь, – оно как, законно?
Повисла пауза.
– Не знаю, – ответил Лейни. – Что-то из этого, может, никто вообще никогда не делал, так что – трудно сказать.
– Что ж, думаю, мне нужно знать побольше, прежде чем возьмусь, – сказал Райделл, прикидывая, как, черт побери, он вернется в Лос-Анджелес, если тут ничего не выгорит. И есть ли вообще смысл туда возвращаться.
– Можешь считать, что надо найти пропавшего без вести, – сказал Лейни после очередной паузы.
– Имя?
– Отсутствует. Или, вернее, у него их несколько тысяч. Слушай, ты же любишь разную полицейскую фигню, правильно?
– Как это понимать?
– Только без обид; сам же травил всякие полицейские байки, помнишь? О’кей. Короче, тот, кого я ищу, великий мастер не оставлять следов. Ничего никогда нельзя обнаружить, даже глубочайший количественный анализ ничего не дает. – Лейни имел в виду что-то связанное с веб-поиском; собственно, этим он и занимался. – Он только присутствует физически, и все.
– Откуда ты знаешь, что он присутствует, если он не оставляет следов?
– Потому что умирают люди, – ответил Лейни.
И ровно в этот момент по обе стороны от Райделла за стойку уселись люди, резко пахнуло водочным перегаром…
– Я перезвоню, – сказал Райделл, прикрыв подушечку микрофона и стянув с головы очки.
Кридмор, радостно скалится слева.
– Как оно? – сказал Кридмор. – А это, знакомься, Мэри-Джейн.
– Мэриэлис.
На табурете справа от Райделла – крупная блондинка в летах, верхняя половина торса туго затянута чем-то черным и блестящим, а неутянутая часть образует ложбину, в которую Кридмор мог бы с легкостью засунуть одну из своих пинтовых бутылок. Райделл почуял что-то бесконечно усталое в ее глазах, некую смесь страха, покорности и слепой, машинальной надежды: для нее не были добрыми ни это утро, ни этот год, ни, возможно, вся жизнь, но в этих глазах было что-то, что хотело ему понравиться. Чем бы это на самом деле ни было, оно помешало Райделлу встать, схватить сумку и выйти вон, а ведь именно так, он прекрасно знал, ему и стоило поступить.
– Ты чего, блин, даже не поздороваешься? – Дыхание Кридмора было токсичным.
– Привет, Мэриэлис, – сказал Райделл. – Меня зовут Райделл. Приятно познакомиться.
Мэриэлис улыбнулась, десять процентов усталости испарились всего на секунду из ее глаз.
– Вот, Бьюэлл мне тут говорит, что вы из Лос-Анджелеса, мистер Райделл.
– Да ну? – Райделл смерил Кридмора взглядом.
– Вы там по части медиа, мистер Райделл? – спросила она.
– Нет, – сказал Райделл, прибив Кридмора к табурету самым тяжелым взглядом, на какой был способен, – розничная торговля.
– Я сама по части музыкального бизнеса, – сказала Мэриэлис, – мой бывший и я держали самый успешный кантри-клуб в Токио. Но меня потянуло вернуться к своим корням. В Божью страну, мистер Райделл.
– Ты слишком много трещишь, – сказал ей Кридмор, не обращая внимания на Райделла, когда официантка принесла тому завтрак.
– Бьюэлл, – произнес Райделл почти доброжелательно, – заткнись нахер, а? – Он начал отрезать пригоревший край своей яичницы.
– Пива мне, – сказал Бьюэлл.
– О, Бьюэлл, – сказала Мэриэлис.
Она с трудом подняла с пола большую пластиковую сумку с впаянной молнией, разновидность бесплатных «раздаток» рекламных кампаний, и начала копаться внутри. Извлекла на свет божий длинную запотевшую банку и передала ее Кридмору поверх колен Райделла, пряча под стойкой. Кридмор откупорил ее и поднес к уху, будто наслаждаясь шипением углекислого газа.
– Звук завтрака на плитке, – возвестил он, после чего глотнул.
Райделл сидел на месте, жуя совершенно резиновую яичницу.
– Короче, идешь на этот сайт, – говорил ему Лейни, – даешь им мой пароль, «Колин-пробел-Лейни», заглавная «К», заглавная «Л», первые
