Тем временем вся тяжесть войны на Западном фронте лежала на французской и британской армиях, и состояние первой из них внушало серьезные опасения. К тому моменту французская армия отчаянно сражалась уже три года и была на грани морального и физического истощения. Моральный дух безжалостных и галантных пуалю был подорван страшными потерями под Верденом и на Сомме, а также тем кавардаком, который устроил генерал Нивель во время своего наступления на перевале Шеми-де-Дам в апреле 1917 года.
Начиная с мая 1917 года во французской армии на протяжении многих месяцев полыхали мятежи. В одних случаях дивизии отказывались вернуться на фронт, в других батальоны заявляли, что выйдут на передовую, но будут только обороняться: будут драться, если на них нападут, но не пойдут в наступление. Солдаты, бывшие в отпуске, отказывались возвращаться в полки и нередко избивали военных полицейских, которых за ними посылали. К ноябрю в результате драконовских мер и одновременно разумных действий генерала Петэна французская армия по большей части оправилась от этой травмы, но ее генералы были далеки от мысли о том, чтобы послать ее в очередное наступление.
Основная идея французов, которую Дэвид Ллойд Джордж стал поддерживать после Пасшендэля и Камбре, заключалась в том, чтобы перейти к обороне и отложить наступление до того момента, когда американские войска будут полностью готовы. Это может показаться разумным, но у генерала Людендорфа не было намерения оставлять союзников в покое даже на то время, которое требовалось для вступления в борьбу американцев. Мысль Ллойд Джорджа о том, что армии союзников оставят в покое, если они перейдут к обороне, была заблуждением, и заблуждением опасным.
Тяжесть боев конца 1917 года и первых месяцев 1918 легла на плечи британских войск. В ситуации, когда надо было продолжать войну и удерживать германские войска, альтернативы не было, но большие потери германской армии и ее более чем сомнительные успехи в боях на Западном фронте около Пасшендэль были в полной мере оплачены настолько же ужасными потерями в войсках Британии и доминионов. К завершению 3-го сражения у Ипра британские войска испытывали сильный недостаток в живой силе и срочно нуждались в отдыхе и пополнении. На самом деле германцы тоже страдали, и комментарий генерала Бердвуда к событиям у Пасшендэль был совершенно правильным: «Наступление Хейга, хотя оно дорого нам обошлось и оказалось в результате безуспешным, сыграло важную роль в опрокидывании и изматывании противника». Проблема состояла в том, что если истощенные германские армии получали свежих солдат с востока, то Ллойд Джордж отказал Хейгу в каком бы то ни было подкреплении.
Зимой 1917/18 года Хейг почувствовал, что его армии необходимо пополнение из резерва на родине. К весне 1918 года в Британии было около 450 000 подготовленных боеспособных солдат, и Хейг хотел заполучить их во Францию, чтобы пополнить истощенные ряды своих дивизий. Ллойд Джордж, однако, мечтал о другом пути или о другом командующем, о ком-нибудь на место фельдмаршала Хейга, кто сможет найти короткую дорогу к победе в этой бесконечной войне, менее болезненную дорогу, вместо того чтобы и дальше жертвовать жизнями солдат.
Тяготы войны ощущались не только странами Антанты. Население Германии было на грани голода: его источники продовольствия оказались отрезаны блокадой союзников. Пайки для гражданского населения были недостаточными, потому что львиная доля продовольствия уходила на фронт; по всей Германии, особенно в городах, дети от голода не спали ночами. Германская армия, еще остававшаяся боеспособной, понесла за последние три года войны огромные потери, и на каждой улице в Германии встречались люди, носившие траур. Австрийцы сильно разочаровались в войне, для развязывания которой они сделали так много. Император Карл уже начал зондаж Антанты, пытаясь заключить с Великобританией и Францией сепаратный мир за спиной своего германского союзника.
Если Австрия сворачивала свою помощь Германии, то Италия активно демонстрировала верность своим обязательствам по отношению к Великобритании и Франции. В Великобритании потери при Аррасе и Пасшендэле, в целом составившие около 390 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, ужаснули премьер-министра, его Военный кабинет, парламент и всю страну в целом. Отчаянно пытаясь предотвратить в будущем столь же масштабные потери своих людей, Ллойд Джордж сначала решил активизировать военные действия в Италии, где потери несли бы уже итальянцы. Чтобы помочь итальянцам, Ллойд Джордж распорядился, как мы видели, отправить им сотни тяжелых орудий и затем несколько британских дивизий. Через некоторое время они достигли итальянского фронта, где генерал Кадорна планировал мощное наступление. Кадорна провел две операции в середине 1917 года — 10-е и 11-е сражения на Изонцо в мае и августе, — которые оказались не более успешны, чем предыдущие девять. Катастрофа разразилась в октябре, когда австро-германские войска под командованием генерала Отто фон Бюлова разгромили итальянские войска под Капоретто и за 10 дней оттеснили их на 130 км по фронту шириной 150 км. В плен было взято 275 000 человек, еще больше было убито, итальянцы потеряли более 2500 орудий. Зимняя кампания обернулась полным поражением, но в тот момент, когда итальянская армия уже не могла сражаться, англо-французские войска при поддержке пяти британских дивизий под командованием генерала Плюмера — генерала и дивизии с большой неохотой выделил Хейг — срочно приступили к укреплению оборонительной линии на реке Пьаве неподалеку от внутренней стороны северо-восточной границы Италии.
Секретные эмиссары с предложением мира от Австрии были в этой ситуации как нельзя более кстати, но переговоры ни к чему не привели, поскольку итальянцы выдвигали требования, с которыми Австро-Венгрия согласиться не могла. Еще одна попытка к примирению, предпринятая папой римским Бенедиктом XV, также провалилась, и стало ясно, что война будет продолжаться до тех пор, пока одна из сторон не потеряет способность дальше ее вести. В январе 1918 года президент США Вудро Вильсон попробовал выступить в качестве посредника, предложив мирное соглашение на основе «Четырнадцати пунктов» — списка уступок для обеих сторон и предложений, которые, как он надеялся, смогут установить прочный мир после того, как орудия перестанут стрелять. Успехом попытка не увенчалась: «Четырнадцать пунктов? — Le bon Dieu[66] обошелся десятью», — заметил Клемансо. По правде говоря, европейские нации еще не были готовы к миру, кроме того, в конце 1917 года, когда американцы готовились начать помощь Антанте, а коллапс России высвобождал большое количество германских войск для переброски на Западный фронт, появился хороший повод задуматься о том, кто же в конце концов одержит победу.
Кроме Западного фронта существовали и другие театры военных действий, и там успехи союзников разнились. На Балканах франко-британская армия оставалась в Салониках, не добившись больших успехов, зато генерал Алленби, направленный в Палестину, быстро сумел потеснить турок. Бер-Шева была окружена в конце октября, а 11 ноября Алленби взял Иерусалим, став первым христианским генералом, вошедшим в Священный город со времен крестоносцев. В Месопотамии британская и индийская армии, а также войска доминионов захватили 11 марта 1918 года Багдад. За пределами Франции и Италии — а также, хотя это было менее важно, Восточной Африки — военные действия шли успешно для Антанты. Зная это, Ллойд Джордж считал целесообразным направлять силы скорее на эти фронты, нежели во Францию или Бельгию.
Все это было прекрасно, но, как ни уставали напоминать Хейг и Робертсон, основным военным театром оставался все-таки Западный фронт. Любые успехи где бы то ни было еще, как бы хорошо они ни смотрелись в официальных сообщениях или на передовицах газет, мало что давали для завершения войны. Необходимо, настаивали они, отправлять на Западный фронт каждого лишнего человека, орудие или комплект боезапаса. Именно здесь была сосредоточена большая часть германских армий, именно здесь их можно и нужно было разгромить. Эту точку зрения активно поддерживала Франция и непримиримо отвергал Дэвид Ллойд Джордж.
Противостояние Ллойд Джорджа и Хейга имело много корней, но когда завершился кровавый 1917 год, премьер-министр пришел к выводу, который только усилил его враждебность к бравому шотландскому фельдмаршалу: он уверился, что и дальше посылать людей во Францию означает посылать их на убой. Многие были с ним согласны — многие согласны с ним до сих пор — и, таким образом, разделили его чувства относительно генералов Первой мировой. Пока же, хотя он и не верил в Хейга как в командующего по уже описанным причинам, он не мог от него избавиться.
Когда все другие способы оказались безуспешными, Ллойд Джордж понял, что единственная возможность остановить Хейга в его стремлении укладывать в землю десятки тысяч солдат в ходе безнадежных наступлений — это отказать ему в подкреплениях. Так как отправка солдат на военные театры находилась в ведении Военного кабинета, премьер-министр мог заставить штаб Хейга испытывать недостаток в подкреплениях. Без подкреплений главнокомандующий во Франции будет вынужден держать оборону и в любом случае не сможет организовать резерв, необходимый для наступления. Чтобы сделать эту невозможность еще более определенной, Ллойд Джордж согласился на запрос Франции о том, чтобы к британцам отошла большая часть линии фронта; таким образом, войска Хейга были рассредоточены еще сильнее.
