Хааса хорошее алиби на тот день, когда убили Эстрелью Руис Сандоваль. Хаас смерил его взглядом и через несколько секунд сказал, что временами не помнит, что делал прошлым вечером. Лицо у него покраснело, словно ему трудно было сдержать что-то внутри, отчего брови казались белее, чем обычно. У меня два свидетеля, которые утверждают, что видели вас с жертвой, сказал Эпифанио. И кто же они? — спросил Хаас. Эпифанио не ответил. Оглядел гостиную и покивал головой. Наверное, это все стоило целое состояние. Я много работаю и кое-что зарабатываю, ответил Хаас. Вы мне его покажете? — спросил Эпифанио. Что? — удивился Хаас. Дом, ответил Эпифанио. Вот только не надо мне на уши лапшу вешать, сказал Хаас, хотите обыскать дом — приходите с судебным ордером. Перед тем как уйти, Эпифанио сказал: я думаю, это вы убили девочку. Ее и кто знает, сколько еще. Хватит хуйню нести, сказал Хаас. До встречи, сказал Эпифанио и протянул Клаусу руку. Хватит нести хуйню, ответил тот. Уже в дверях Эпифанио заметил: а вы, я смотрю, чувак со стальными яйцами. Богом прошу, хватит уже нести хуйню, оставьте меня в покое, сказал Хаас.
С помощью друга в полиции Эль-Адобе Эпифанио раздобыл полицейское досье Клауса Хааса. Оттуда он узнал, что тот никогда не жил в Денвере, а жил в Тампе, штат Флорида, где ему предъявили обвинение в попытке изнасиловать женщину по имени Лори Энсисо. Его задержали, он просидел месяц, а затем Лори Энсисо отозвала заявление, и Клауса выпустили. Также на Хааса поступали другие жалобы: на эксгибиционизм и неподобающее поведение. Когда Эпифанио захотел выяснить, что эти гринго понимают под «неподобающим поведением», ему разъяснили, что так обычно называют лапанье, сальные громкие шутки и третий вид поведения, подразумевающий два первых. В Тампе Хааса несколько раз штрафовали за то, что тот пользовался услугами проституток — ну это дело обычное. Родился он в Бифельде, в то время это было ФРГ, в 1955 году, а в 1980-м эмигрировал в Соединенные Штаты. В 1990 году Хаас решил переменить страну проживания, правда уже успев обзавестись американским гражданством. Выбор Мексики и северного штата Сонора был, без сомнения, верным: через некоторое время он открыл второй магазин в Санта-Тереса, где база клиентов все росла и росла, и еще один в Тихуане — там тоже дела шли неплохо. Однажды вечером, в сопровождении двух полицейских и одного судейского, Эпифанио зашел в магазин, который Хаас держал в центре города (другой был в районе Сентено). Магазин оказался намного больше, чем он себе представлял. Несколько комнат в задней части были доверху заполнены коробками с комплектующими для компьютеров, которые собирал сам Хаас. В одной из комнат, тем не менее, стояла кровать, подсвечник со свечкой и большое зеркало рядом с постелью. Света там не было, судейский, пришедший с Эпифанио, тут же заметил, что света нет, потому что кто-то выкрутил в комнате лампочку. Плюс там было еще два туалета. Один очень чистый, с мылом, туалетной бумагой и чистым полом. Рядом с унитазом стоял ершик, которым по приказу Хааса должны были пользоваться служащие, что привыкли только смывать за собой. А второй туалет зарос такой грязищей, словно им никогда не пользовались, хотя там была и вода, и цепочка сливного бачка висела в целости и сохранности, — казалось, этот туалет тут затем, чтобы проиллюстрировать какое-то асимметричное и непонятное явление. Дальше шел длинный коридор, он упирался в дверь, ведущую в переулок. В переулке высились горы коробок и мусора самых различных видов, но оттуда открывался прекрасный вид на один из самых оживленных городских перекрестков на самой главной ночной улице Санта-Тереса. Потом полицейские спустились в подвал.
Два дня спустя Эпифанио, два судейских и три полицейских пришли в магазин с судебным ордером, который позволял им задержать Клауса Хааса, американского гражданина сорока лет, как подозреваемого в изнасиловании, пытках и убийстве Эстрельи Руис Сандоваль, мексиканской гражданки семнадцати лет; но, когда они пришли в магазин, служащие им сказали, что сегодня хозяин не появлялся; в связи с этим они решили разделиться: судейский и два полицейских поехали на машине во второй магазин, расположенный в районе Сентено, а Эпифанио, судейский и полицейский отправились домой к немецко-американскому гражданину в районе Эль-Сересаль, где стратегически распределились так: полицейский следил за задней дверью, в то время как Эпифанио и судейский звонили в дверь, которую, к их немалому удивлению, открыл сам Хаас; судя по лицу, его бил озноб то ли из-за простуды, то ли из-за гриппа — так или иначе, вид у него был такой, словно ночью он плохо спал. Хааса тут же уведомили — причем полицейские отказались от приглашения пройти в дом, — что он с этого момента находится под арестом, а сказав это, продемонстрировали ордер и мельком показали ордеры на обыск дома и обоих магазинов и тут же надели на него наручники, — задержанный был высокий и крепко сбитый, и никто не брался предсказать, как он отреагировал бы, осмыслив новость об аресте. Потом его усадили на заднее сиденье патрульной машины и немедленно направились в первый участок, оставив полицейского охранять дом задержанного.
Клауса Хааса допрашивали четыре дня, допросом занимались полицейский Эпифанио Галиндо и Тони Пинтадо, а также судейские Эрнесто Ортис Ребольедо, Анхель Фернандес и Карлос Марин. При допросе также присутствовал шеф полиции Санта-Тереса Педро Негрете, который привел как специальных гостей двоих судей и Сесара Уэрта Серна, начальника отдела Генеральной прокуратуры Северной части Соноры. Задержанный дважды повел себя агрессивно, и потому ведущим допрос агентам пришлось его обездвижить. Потом Хаас признал, что знаком с Эстрельей Руис Сандоваль, которая трижды приходила в его компьютерный магазин. Пять полицейских из Эрмосильо из Специального подразделения по расследованию похищений Судебной полиции штата Сонора вели поиск улик в доме Хааса и в двух его магазинах, уделив особое внимание подвалу заведения в центре города: там они обнаружили следы крови на одеяле, а также на полу. Близкие Эстрельи Руис Сандоваль согласились на то, чтобы у них взяли тест на ДНК, но образцы крови потерялись по дороге в Эрмосильо, откуда в свою очередь их должны были доставить в лабораторию Сан-Диего. Задержанный объяснил это тем, что кровь — это, скорее всего, кровь одной из женщин, с которыми он занимался сексом во время менструации. Когда Хаас сообщил это, судебный полицейский Ортис Ребольедо спросил: ты чего, настоящим мужиком себя считаешь? Да как все, нормальным, сказал Хаас. Нормальные мужики не ебутся с кровоточивой бабой, сказал Ортис Ребольедо. А я — да, ответил Хаас. Только свиньи так делают, сказал судейский. Да мы в Европе все свиньи,
