— Я не обещаю, что что-то увижу, — пробормотал Габриэль, раздваиваявая колоду и протягивая нам. — Всякий раз, когда я раньше пытался узнать что-нибудь об Элизианских парах, звезды были не очень полезны.
— Мы просто хотим знать, есть ли хоть какой-то шанс, — сказала Рокси, протягивая руку и без колебаний забирая у него карту. — Даже малейший намек на то, что мы в состоянии это изменить…
Габриэль грустно улыбнулся ей, затем посмотрел на меня. Его взгляд мгновенно сузился, и у меня возникло отчетливое ощущение, что он зол на меня.
— Что? — спросил я.
— Ты должен иметь в виду, Дариус, — прорычал он. — Если ты не предложишь ей весь мир, тогда я не стану тебе помогать. И если ты когда-нибудь снова причинишь ей боль, я выслежу тебя, отрежу твои яйца и буду носить их как ожерелье.
— Господи, Габриэль, — пробормотала Рокси, и я переводил взгляд с одного на другого, поскольку они, казалось, пытались общаться одними только движениями бровей. Это очень странно.
— Я что-то здесь упускаю? — спросил я.
— Он все равно узнает до конца лета, — сказал Габриэль, пожимая плечами и не сводя глаз с Рокси. — Он будет держать это в секрете, пока мы не будем готовы к тому, чтобы об этом узнал весь мир.
— Узнаю что? — потребовал я.
Рокси вздохнула и бросила на меня взгляд.
— Во время весенних каникул мы случайно выяснили, что Габриэль — наш сводный брат.
— Что?! — крикнул я, мой голос эхом отразился от стеклянной крыши над головами, когда Рокси выгнула бровь, глядя на меня. — Ты Вега? — потребовал я, оглядывая Габриэля так, будто никогда не видел его раньше.
— Нет. Он сын нашей матери, — сказала Рокси, закатывая глаза, как будто я драматизировал. — Также он величайший Провидец нашего времени, и мы не готовы к тому, что Лайонел узнает о нём, так как сразу нарисует на его спине большую гребаную мишень. Так что…
— Блядь. — Я долго смотрел между ними, а потом просто провел рукой по лицу. — Что-нибудь еще, что вы скрываете от меня?
Они обменялись еще одним взглядом, и я зарычал на них.
— Ничего такого, что тебе нужно знать прямо сейчас, — сказал Габриэль, завершая разговор и протягивая мне колоду. — Просто сосредоточься на вопросе, который ты пришел задать.
Я выдохнул и заставил себя успокоиться, сосредоточившись на Рокси рядом. На том, как сильно хочу, чтобы она была моей, и чем я готов пожертвовать, чтобы сделать это.
Когда я потянулся к картам, одна из них запела для меня, и я мгновенно вытащил ее из колоды.
Рокси перевернула свою карту, но никто из нас не удивился, увидев, что Влюбленные смотрят на нас. Я положил Дьявола рядом с ними и пожевал внутреннюю сторону щеки. Это не конец света, Дьявол символизирует ограничение, но также обозначает зависимость, и я определенно чувствую себя зависимым от Рокси Вега.
Габриэль снова протянул ей колоду, и она вытащила Башню. Хаос, потрясения, личные трансформации… различные значения, стоящие за этой картой, были именно тем, что мы могли ожидать, пытаясь изменить свою судьбу.
Моей следующей картой была Звезда, и все бы ничего, но она перевёрнута. Отчаяние, разобщенность… Неудача, если я правильно понял, во что я ни на мгновение не хотел верить.
Челюсть Габриэля сжалась, и он снова подал Рокси колоду. Колесо Фортуны. Перевёрнутая. Сука.
Рокси прикусила нижнюю губу, и Габриэль, не комментируя, собрал колоду, снова перетасовывая ее.
— Я предупреждал тебя, — пробормотал Габриэль, казалось, раздраженный выпадением карт.
— Ты прочитал там ответ? — спросил я.
— Не совсем, — фыркнул он. — Душевная боль, хаос, бойня — по сути, книга рецептов ваших отношений. Конечно, это не однозначное «да» или «нет».
Рокси издала смешок, вытаскивая еще одну карту. Влюбленные.
На этот раз Габриэль заставил ее вытянуть все карты, а затем медленно разложил их, бормоча себе под нос, пока толковал их..
— Все выглядит не очень хорошо, — признал он, снова собирая колоду.
— Так насколько все плохо? — потребовал я, но он просто протянул мне колоду, ничего не ответив.
Я молча прочитал с ним еще один расклад, и, в конце концов, он просто фыркнул и собрал карты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ничего, — ответил он со вздохом. — Ничего конкретного. Как будто ваша судьба балансирует на острие ножа, и пока вы не склоните баланс в ту или иную сторону, я не могу понять, как это для вас сложится. Я не смогу прочесть ничего лучше, если только что-то не изменится. И даже тогда…
— Что? — потребовала Рокси.
— Я все еще не знаю, как много покажут звезды. Я думаю, что это то, что вы должны попытаться выяснить вместе.
Плечи Габриэля опустились, и я выдохнул, когда повернулся посмотреть на Рокси. Ее челюсть была сжата в той упрямой манере, которую я узнал по ее взгляду «Не шути со мной». На самом деле было довольно сексуально, когда она не смотрела на меня.
— Я могу попробовать погадать, — предложил Габриэль. — На чайных листьях. Также можно попробовать через хрустальный шар и…
Я нахмурился, когда он вдруг замолчал и неестественно замер, его глаза остекленели — он погрузился в видение.
— Огонь, — прорычал Габриэль голосом, который эхом отразился от стен вокруг нас и послал дрожь ужаса по моему позвоночнику. — Все, что вы знаете и любите, сгорит. Хаос и бойня. Конец всему, что вы ищите. Восстание Дьявола.
— Что? — ахнула Рокси, потянувшись к нему, но я перехватил ее руку и отдернул назад. Я знал, что лучше не трогать провидцев, когда они потеряны в видении.
В воздухе стоял странный запах серы и железа с привкусом крови.
Габриэль ахнул и откинул голову, глядя на стеклянный купол над нашими головами.
Мы тоже посмотрели вверх, и мое сердце подпрыгнуло, когда я увидел, как вода извивается на стекле, пока в нем не появилось видение.
Пальцы Рокси переплелись с моими, и я крепко сжал ее, когда рябь темной энергии покрыла комнату.
Я смотрел, как видение показало моего отца, поднимающего что-то завернутое в красную ткань, и прижимающего сверток к груди, в его глазах горел триумф. Звезды кричали и проклинали, когда он разворачивал его, а я качал головой в яростном отрицании, когда предмет, который он держал, склонял звезды к своей воле.
Небеса отвернулись от всех, о ком мы заботились. Я мог только наблюдать, когда нам показали Лэнса в тюрьме, молчаливые угрозы таились вокруг него и становились все опаснее, чем дольше он оставался за решеткой. Дарси опустилась в колодец горя и ярости, набрасываясь на весь мир, не заботясь о своей собственной судьбе. Другие Наследники и Ксавьер были втянуты в кровавую бойню, невезение преследовало их, не давая им обрести счастье, то и дело подвергая опасности.
Зато удача благоволила моему отцу. Он владел Имперской Звездой и использовал ее для достижения своих планов, отбросив мою мать в сторону, и взойдя на трон с Кларой под руку.
Тень нависла над всей Солярией, поскольку сила моего отца росла и росла, и хотя я знал, что видения не могли предсказать движение Нимф, я чувствовал всем сердце, что наблюдал за их влиянием.
— Хаос, резня, отчаяние, смерть, — голос Габриэля эхом отразился от стен, и невыносимый холод скользнул по моим венам. — Если вы не найдете Имперскую Звезду первыми.
Видение исчезло, и мой взгляд скользнул к Рокси, которая смотрела на меня со страхом в глазах.
— Он победит? — выдохнула она, выдергивая свою руку из моей, будто собиралась убежать, но я двинулся, преграждая ей путь к отступлению.
— Подожди, — взмолился я, мой голос дрогнул, когда сам пытался осмыслить то, что только что увидел. — Должно же быть что-то, что мы можем сделать. Что, если…
— Что, если уже слишком поздно, Дариус? — потребовала она. — Если его сила так возрастет, он убьет меня. Он убьет Дарси. Я не могу этого допустить.
Габриэль тяжело дышал, стряхивая с себя остатки видения.
— Он еще не нашел ее, — прорычал он. — Время пока есть. Есть вещи, которые могут изменить эту судьбу.
— Что мы должны сделать? — спросила Рокси, пододвигаясь вперед, будто хотела утешить его от ужаса видения, которому он только что подвергся.
