сделала пару глотков чая, точнее издевательства над ним, и поставила почти полную чашку на деревянный подлокотник дивана.
— Так бывает, Вики. — Эван откинулся на спинку дивана, сцепляя пальцы в замок. — Мне самому не по себе, если честно. Гилл, Фейн… А Грег не примет помощь — он уперся рогом, как единорог, и стоит до последнего, что его убивать не будут. Что он нужен живым… И… И… — слова у него закончились, и потому он просто потянулся к Вик, целуя её в губы и стараясь передать всю нежность, всю любовь, которую он чувствовал к ней, и сам пытаясь забыть собственные страхи — ему нельзя бояться. Он лер и офицер. Ему отчаянно хотелось домой, прижать Вик к себе, убирая все дурацкие препятствия между ними, мешавшие услышать ритм её сердца, мешавшие утешить, обнять, заставить забыться в стоне удовольствия, прогнать все глупые мысли о душителе и выборе своя или его жизнь. Но надо для начала убедить её, что он не прощается. Чтобы эта мысль не укоренилась в ней, не проросла болью и ненужной горечью, пока его не будет рядом с ней. И потому… Он заставил себя отстраниться:
— Домой, Вики?
Она просто кивнула в ответ.
Надо собраться с силами и убедить её, что планы на будущее есть. Что будущее есть.
По дороге домой он остановил паромобиль напротив современной парикмахерской, даже в нынешнее неспокойное время оставившей огромные стеклянные витрины не заколоченными:
— Я последнее время стригусь тут. Не хочешь попробовать?
— Попробовать? — если честно, Вик не сразу поняла, о чем он.
Эван очень серьезно напомнил:
— Тебе послезавтра выходить на службу. Стоит обновить прическу, чтобы было удобнее надевать шлем.
Его маленькая, храбрая нера улыбнулась и направилась в парикмахерскую первой.
Старый верниец — эмигрант в первом поколении, со щегольскими усами-щеточкой и буйными кудрями, уложенными в диком беспорядке, встретил их улыбкой:
— Добро пожаловать, нер комиссар! Вы обновить бачки? Или подровнять прическу?
Эван указал рукой на Вик, задумчиво рассматривающую парикмахерскую — в этом царстве огромных зеркал, кресел на крутящемся основании, сияющего металла отделки стен, ножниц, удушающего аромата одеколона и помады для волос она никогда не была:
— Моя жена, нера Ренар хотела бы подстричься, нер Фонтен.
Тот слишком утрированно всплеснул руками:
— Прошу прощения, но магическое вытягивание волос не проводим. Могу рекомендовать один замечательный…
— Нет, — твердо сказал Эван. — Моя жена — констебль. Ей после выходного на службу.
Вик заставила себя улыбнуться:
— Нужна стрижка под шлем.
— Бокс или полубокс? — нер Фонтен обошел её по кругу: — впрочем, полубокс, как раз кончики волос будут эффектно смотреться — сохранится переход от красного к белому. Получится… Очаровательно. Баки оставим? Впрочем, о чем это я… Простите, никогда до этого не стриг женщин. — он вздохнул и указал на одно из глубоких кресел: — прошу, нера Ренар, сделаем все в лучшем виде, а вы, нер комиссар пока присаживайтесь. Или все же хотите освежить прическу?
Эван направился в кресло для посетителей и, открывая газету, ровно заметил:
— Пожалуй, не сейчас — зайду в начале седьмицы.
Вик видела, сидя в кресле, его внимательный взгляд, брошенный поверх газеты и отраженный в зеркале. Он старательно показывал ей, что строит как ни в чем не бывало планы, он не собирается прощаться, он не собирается сдаваться. Значит, и она сдаваться не будет! Надо собраться, надо снова пересмотреть все свои записи и… Завтра с новой силой за расследование — должен же Аранда вернуться из поездки. Ей еще надо с Абени встретиться и переговорить. Вдруг с ней она разговорится.
После парикмахерской, в которой нер Фонтен настоял на фиксограмме и просьбе украсить витрину снимком Вик, был магазин механитов — Эван купил новые часы для Вик, спокойно заказав из Ондура новую модификацию гогглов, взамен утерянным из-за Аранды. Их обещали доставить через две седьмицы, и это значило, что даже на дни после новолуния у Эвана есть планы.
Потом был ресторанчик, потом была набережная. Приближался закат, и Вик настояла на возвращении домой — Эвану надо было выехать из Аквилиты до темноты, чтобы не терять время на улочках города — светомаскировочный режим никто не отменял.
Дома романтические планы Эвана были грубо нарушены. Когда Эван помогал Вики переодеваться в домашнее, точнее он больше мешал, отвлекая поцелуями и будоражащими ласками, в холле первого этажа раздался звонок телефона. Запыхавшийся, бледный Поттер буквально влетел в спальню, где Эван как раз расшнуровывал корсет Вик, выцеловывая дорожку вдоль хрупких, выступающих позвонков.
— Неры… Нер… Неры… Чарльз Ренар говорит, что он душитель… Он…
Шнур в руках Эвана сгорел, опаляя кожу Вик. Металлические люверсы покорежило от жара — корсет осталось только выкинуть.
Эван рванул из спальни с непонятно кому адресованным: «Прости!»…
Вик спешно накинула на себя теплый домашний халат и понеслась вслед за Эваном. Пока она спускалась по лестнице, она слышала, как Эван громко, отрывисто напоминал Чарльзу:
— Сейчас полнолуние! Душитель убивал в новолуния. Ты не можешь им быть. Ты любишь Элайзу!.. Вы ждете ребенка, Чарльз!.. Вспомни, как ты ждал этого момента, как ты хотел, чтобы у вас было дитя… Только не вешай трубку… Не отходи от телефона! Нерисса, это комиссар полиции Аквилиты — разорвете звонок, я вас найду и засужу за пособничество в убийстве! Чарльз!!! Не веришь мне — поговори с Вики. Ей ты веришь?
Он подозвал её рукой и, закрыв ладонью микрофон на телефонной трубке, прошептал:
— Дай мне полчаса! Умоляю, заболтай его, мне нужно полчаса!
Она с трудом проглотила болезненный, удушающий комок в горле:
— Х… Хорошо… — Вик взяла трубку и поздоровалась: — Это я, Чарли…
Эван, как был в рубашке и штанах, помчался на улицу, не захватив с собой даже пальто.
Откуда-то из Олфинбурга донесся растерянный голос брата:
— Хвостик… Я не могу… Я должен… Элайза, она что-то подозревает, она заперлась у себя в спальне, я должен…
Старательно твердо, хоть голос и пытался сорваться, она сказала очевидное:
— Чарльз, сейчас не новолуние. Ты меня слышишь?
Он горячечно, словно больной, шептал:
— Ты не представляешь, что шепчет луна, Вики… Я просто должен это сделать.
— Ты самый сильный и самый целеустремлённый человек, Чарли. Это не ты — тебя заставляют. А ты не убийца. Тебе же хватило сил телефонировать Эвану. Ты сильный, ты устоишь. Просто дыши. Вдох-выдох. Вспомни себя, прогони муть из головы. Просто дыши — ты не хочешь убивать, ты не убийца, Чарли. Я верю в тебя, я верю в Элайзу, я верю в вас, Чарли…
— Хвостик, прости, но ты ошибаешься…
