миссис Локк и разлагающегося трупа для него равнозначно.
— Просто стало любопытно. — Он приподнял бровь. — А ты зачем наведался?
— Захотел взглянуть еще разок. Чтобы получше рассмотреть.
Йен кивнул и посторонился, поднимая фонарь над мертвым телом. Пару минут они молча разглядывали труп. Джейми закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, не обращая внимания на тошнотворный запах. Затем снова открыл глаза.
Неужели показалось? Незнакомец и правда выглядел теперь иначе. Меньше ростом. Шея чуть длиннее и какая-то тощая, несмотря на раздутый живот. У того, другого, на шее были две глубокие жировые складки. «Жирный урод» — так называла Дженни насильника Клэр. Напряжение чуть отпустило, и Джейми уже спокойнее вгляделся в мертвые черты.
Нет. Это точно не он. Джейми облегченно выдохнул. Правда, лицо незнакомца заросло многодневной щетиной, так что… но нет. Форма носа и рта совершенно другие.
— Ты подумал, что знаешь его? — Йен стоял у противоположной стороны стола и с любопытством смотрел на дядю. — Вот и мне так показалось.
— Неужели? — буркнул Джейми, вновь почувствовав тяжесть в груди. Поборов желание обернуться и выглянуть наружу, он спросил на Gàidhlig: — Ты тоже решил, что видел его однажды при свете костра?
Йен кивнул, не мигая, и ответил на том же языке:
— Ублюдка, который обесчестил твою жену? Да.
Слова племянника потрясли Джейми — нечто похожее он испытал, застав того в конюшне. Очевидно, Йен понял это по дядиному лицу, потому что тут же состроил виноватую гримасу.
— Дженет Мюррей не только твоя сестра, bràthair-mhàthair, но и моя мать. — Перейдя на английский, он добавил: — Вообще-то она умеет хранить секреты. Однако если посчитает нужным о чем-то рассказать — ничто ее не остановит. Пару недель назад я собрался поехать в факторию Бердсли и спросил, не надо ли ей чего. Тогда она мне все и выложила и посоветовала смотреть в оба — на случай, если тот тип объявится.
Джейми немного успокоился и снова взглянул на мертвеца.
— Об этом ей знать не стоит.
— Согласен. — Йен содрогнулся, представив подобный разговор.
— И все-таки я не понимаю… — Джейми опять перешел на Gàidhlig. — Зачем твоя мать рассказала тебе о mhic an diabhail?[155]
— Чтобы в случае чего я помог тебе его убить, a bràthair mo mhàthair. — Йен едва сдерживал улыбку. — Сказала не предлагать этого самому, но пойти с тобой, если попросишь. Хотя я бы и так пошел, — тихо добавил он. В слабом свете фонаря его глаза казались совсем черными. — Даже не зная всей истории.
Давая понять, что тема исчерпана, Йен кивнул на труп.
— Что скажешь? Очевидно, это другой человек. Того ублюдка тоже нет в живых?
— Да.
Йен понимающе кивнул.
— Отлично. Думаешь, они родственники?
— Не знаю. В любом случае оба мертвы, и я сомневаюсь, что эти две смерти как-то связаны.
Племянник снова кивнул.
— Выходит, найденное тело не имеет к нам никакого отношения.
Джейми вдохнул холодный свежий воздух, ощущая на душе удивительную легкость.
— Выходит, что так. — Тут его пронзила неожиданная мысль: — Откуда ты знаешь, как выглядел тот, другой?
— Оттуда же, откуда и ты. Пришел к Бердсли и стал расспрашивать о человеке с родимым пятном. Не волнуйся, — добавил Йен. — Я действовал осторожно. Никто и не вспомнит.
— Конечно, не вспомнит, — невозмутимо сказал Джейми, — потому что никто его больше не увидит и не подумает искать. Он был нелюдимым. Такие обычно живут и умирают в одиночестве. Ну или в компании собаки.
Даже если кому-то вздумается навестить ублюдка, его никогда не найдут. Одиноким мужчинам ничего не стоит сгинуть в такой глуши. Умереть от несчастного случая или от запущенной болезни или просто заблудиться в лесу…
Они стояли и молча разглядывали мертвое лицо. Наконец Йен вздохнул с облегчением, словно приняв какое-то решение. Мгновение спустя Джейми покачал головой и отступил назад.
— Никто и никогда, — твердо произнес он.
Йен задул фитиль, оставив их в полной темноте наедине с мертвецом.
— А сам-то что думаешь? — неожиданно для самого себя выпалил Джейми, не двигаясь с места. Йен положил руку ему на плечо.
— Эта история нас не касается, — уверенно заявил он. — Хотя, возможно, стоит помолиться за беднягу. Упокой Господь его душу.
Они пробормотали короткую поминальную молитву. Белые облачка пара вырывались у них изо рта вместе со словами — столь же бесплотные, как и покинувшая тело душа.
Бесшумно прикрыв за собой дверь конюшни, Джейми с Йеном вышли наружу.
* * *
Однако мертвец все не шел у них из головы. Не тот, которого они только что отпели. Другой.
— Ты ведь больше не пытался его искать? — спросил Джейми племянника, как только они свернули на главную улицу. — После того, как узнал имя.
— Нет, конечно! Я понял, что ты с ним разобрался.
Они подошли к площади. В мягком свете, льющемся из окон таверен, Джейми заметил пристальный взгляд Йена и вопросительно приподнятую бровь.
— Однажды под утро я отправился в лес недалеко от подножия Риджа — у меня там были кое-какие дела. Едва рассвело, послышался стук копыт по Фургонной дороге: я узнал твоего коня. Мне стало любопытно, и я подошел взглянуть. Вид у тебя был зловещий, на плече висело ружье. Я понял, что ты решил поохотиться. Но не на зверя — иначе пошел бы пешком.
Йен на мгновение повернул голову и посмотрел на Джейми.
— Моя помощь явно не требовалась. Однако я за тебя помолился, дядя. Прочел напутственную молитву воину.
Джейми почувствовал странное облегчение. Почему-то ему стало немного спокойнее от мысли, что он был тогда не один, хотя и не знал этого.
— Спасибо, Йен. Уверен, молитва помогла мне.
Огни фонарей и звуки ночного города постепенно вытеснили воспоминания о холодном мрачном ангаре. Не сговариваясь, дядя и племянник решили еще немного пройтись, пока женщины устраиваются на ночлег и укладывают малыша.
Над крышами Солсбери взошла луна, но улицы были по-прежнему заполнены людьми — город и не думал засыпать.
Джейми и Йен миновали группу из пары десятков мужчин, лица которых скрывались под темными полями шляп. Луна высвечивала бледные облачка пыли, вздымаемые тяжелыми сапогами, — казалось, люди идут по колено в тумане. Судя по говору, это были шотландцы и ирландцы; они громко спорили пьяными голосами, не обращая внимания на прохожих. Фрэнсис Локк упоминал, что в городе расквартировано несколько отрядов ополченцев. Встреченные мужчины выглядели как типичные новобранцы, прячущие за показной бравадой неуверенность и страх.
Они пересекли шумную площадь и несколько следующих улиц, и вскоре городская суета сменилась тишиной ночи; лишь с деревьев у реки Таун-Крик доносилось уханье сов. Йен первым
