Алексей Степанович… не ищет в Чагинске финансовых благ.
— В смысле… Ему что, не деньгами надо?
Я снова промолчал.
— Намекаешь… На что намекаешь?
— Алексей Степанович коллекционер. Причем серьезный. В частности, у него одна из самых крупных коллекций подков. Есть вполне раритетные экземпляры…
— Ты про ту подкову, что в музее? — спросил Федор.
— Светлов серьезный коллекционер, — ответил я. — Весьма серьезный.
Думаю, Светлову понравится. Сначала ему подарили волчье чучело, потом подарят гигантскую подкову. Будет Алексею Степановичу о чем подумать на досуге.
— Советуешь подарить ему эту подкову? — спросил Федор.
— Ну…
— Он еще мосты собирает, — сказал Роман с заднего сиденья. — Коллекционирует то есть.
— Мосты? — переспросил Федор.
— А что тебя так удивляет? Серьезные люди, серьезные игры.
— Зачем кому-то мост?
— А зачем кому-то подкова? Владеть. Тот, кто владеет мостом, владеет дорогой.
— Ромик, хватить гнать! — начал сердиться Федор. — Ты что, у Вити научился?!
Я говорил, тебе тоже книги надо писать.
Я хотел сказать, что Роман вполне может быть и прав, однако вряд ли у местных получится подарить Светлову мост, скорее всего все мосты и так принадлежат ему.
— Приехали, писатели…
Мы вырулили на площадь и остановились у вокзала, Федор вытащил ключи из замка зажигания, стал вертеть на пальце. Кажется, собирался произнести речь.
— Мосты и водокачки, — сказал Роман. — Так что вам есть чего нахлобучить…
— Кстати, про нахлобучить, — неприветливо улыбнулся Федор. — Через пятнадцать минут прибывает поезд, вы в этот поезд садитесь, больше я вас никогда не вижу, и все мы живем долго и счастливо.
— Я вернусь, — пообещал Роман.
— Да-да, обязательно… Как ты там сказал? Нахлобучить отверткой? Интересная мысль.
И Федор просвистел нечто неразборчивое, но угрожающее.
— Федя, а почему всегда ты? — спросил я. — Всегда ты и всегда везде? В Чагинске что, других ментов не хватает?
— Не хватает, — ответил Федор. — В Чагинске всего не хватает, ментов в том числе. Теперь и вас будет не хватать, братаны. Чагинская культура понесла невосполнимую утрату — единственный писатель покинул город. И танцор…
Он поглядел на Романа и покрутил плечами презрительно.
— Парочка танцоров у нас есть, но ты, Рома, конечно, лучший. Жаль тебя терять, но такова судьба.
— Федь, ты же за нами следил? — спросил я. — Ответь, не выделывайся.
— Любой придурок считает, что мир крутится вокруг него, — сказал Федор. — Это смешно.
— Так следил?
— Да зачем мне за вами следить? — спросил Федор. — Зачем кому-то следить за такими мудаками? Вы что, воображаете, что нужны и интересны?
Послышался гудок приближающегося поезда.
— Пора! — вздохнул Федор. — Разлука ты разлука, пишите письма мелким почерком… — притворно всхлипнул Федор и продолжил: — Роман, было приятно с вами познакомиться, ваш образ останется в сердце каждого честного чагинца.
Запиликал «Алтай». Федор ткнул кнопку, телефон замолчал.
— Витя, не забывай старых друзей, присылай новые книги, мы будем следить за твоими творческими успехами.
Роман толкнул меня локтем.
— Станешь сочинять новый роман, не забудь в него вставить меня, — хохотнул Федор. — Хочу быть увековеченным…
Роман толкнул сильнее.
— Федор, скажи одну вещь, — попросил я.
— Хоть десять, Витя. Но в рамках двух минут. Что ты хочешь знать?
— Пришли результаты по бейсболке?
Лицо у Федора неприятно застыло.
— Они ведь пришли?
Федор молчал. Роман опустил стекло.
— Да ладно, Федь, брось. Мы уезжаем, никто не узнает… Да и наплевать всем, тут атомная станция накрывается, чего уж…
— Всем, — подтвердил Роман. — Все уже забыли.
Федор вытянулся в кресле, спрятал ключи в карман.
— Никому нет дела, Федь, — повторил я. — Никому. Скажи по-дружески, а?
— А вам тогда зачем?
Федор нервно скрипел педалью сцепления.
— Для книги, — ответил я. — Я начинаю новую книгу. Это… часть сюжета.
— Хорошо, — сказал Федор. — Хорошо… Книги — это всегда хорошо… Однако информация закрытая, сам понимаешь, я рискую…
Роман молча протянул Федору деньги. Пять тысяч.
— Наш город погубит мелкая коррупция и общая беспринципность, — вздохнул Федор. — Это меня как честного гражданина чрезвычайно удручает…
Взял деньги.
— С другой стороны, не помочь старым друзьям — большй грех, правда, Витя?
— Лучше на педаль не давить, — сказал я. — Пружины не любят.
— Я тебе и говорил — не дави на педаль, Витя… Не дави! А ты все давишь и давишь…
Роман вытянул с заднего сиденья руку и посигналил.
— Танцор буробит, — вздохнул Федор. — Витя, ты совсем не воспитываешь своего раба, так, батенька, нельзя…
— Результаты! — потребовал Роман.
— Ладно… — Федор убрал деньги в карман. — Заряжу картриджи в отделе, на канцелярку ничего не выделяют… Поверьте, скоро из милиции народ пачками разбегаться начнет…
Федор тщательно застегнул карман.
— Результаты на самом деле известны, — сказал Федор. — Только…
— Что только?! — злобно спросил Роман.
— Только зачем это вам? Пацаны сбежали на Байкал, их ищут, скоро найдут и притащат. Кепка к их пропаже никакого отношения не имеет.
— Тем более, — сказал я. — Если не имеет отношения, то и проблем никаких быть не должно.
— Никаких проблем и нет… Короче… Короче, кровь на бейсболке не принадлежит ни Лапшину, ни Куприянову. Сравнивали с образцами, взятыми у матери Максима и у Кристины, — совпадений нет. Довольны?
— Как совпадений нет?!
— Так нет, — ответил Федор. — Кровь на бейсболке посторонняя. А значит, и бейсболка посторонняя. Вот и весь секрет.
— Значит, это кровь убийцы, — сказал Роман.
Федор с досадой плюнул в окно.
— Откуда там кровь какого-то убийцы? — спросил Федор. — Если предположить, что пацаны не на Байкале… Если предположить, что кто-то на них напал в лесу, то почему на кепке Кости Лапшина чужая кровь?
— Потому что они в лесу, — ответил Роман. — Это же понятно! Пацаны отправились в лес, они взяли с собой ножи…
— Роман хочет сказать, что пацаны оказали сопротивление, — сказал я.
— Ну и отлично, — заключил Федор. — Можешь использовать это в своей новой книжке, мне насрать.
Со стороны железнодорожного моста снова послышался гудок.
— Ту-ту! — сказал Федор. — Уважаемые пассажиры, приготовьтесь, скорый поезд прибывает на первый путь!
Мы сидели в машине.
— На выход, конан-дойлы! — прикрикнул Федор. — Пока вы меня окончательно не достали!
Мы с Романом выбрались из машины. Федор за нами.
— Надеюсь, мы договорились, — сказал он. — Если вы соскочите на следующей остановке…
— Это же скорый, — сказал я. — Следующая остановка…
— Мне плевать. Если вы соскочите… Лучше вам не соскакивать.
Федор открыл багажник и выкинул из него мой чемодан и сумку Романа. И две бутылки водки — в багажнике стоял ящик.
— Презент от благодарных жителей Чагинска, — пояснил Федор. — На долгую и прочную память.
Сунул нам по бутылке.
В салоне запиликало. Связь. «Тайга». Или «Тагил». «Оймякон». Военные разработки.
— Идите к вагону, я сейчас… — Федор махнул в сторону поезда.
Мы потащились к перрону. Поезд приближался,
