Машины скрылись за поворотом, а Олег еще несколько секунд ошарашено смотрел им вслед, прежде чем догадался, что странная колонна, явно не имевшая отношения к американцам, двигалась в ту же сторону, куда так спешил и он сам. Бурцев со всех ног бросился вослед, но, разумеется, опоздал. Когда он вбежал на внутренний двор милицейского отделения, там было уже полно его товарищей, гудевших, точно рассерженный осиный рой, а с краю выстроились в ряд те самые машины.
Бойцы дружины образовали некое подобие строя в центре плаца. А возле приткнувшихся с края его «Тигров» и грузовиков переминались с ноги на ногу люди в американском «пиксельном» камуфляже, представлявшие собой разительный контраст с местными. Дружинники были одеты, в лучшем случае, в милицейскую форму без погон и нашивок, а в большинстве своем и вовсе в гражданское и от остальных жителей отличались лишь красными повязками, выглядя теперь на фоне вновь прибывших какими-то оборванцами.
Незнакомцы в американском камуфляже небрежно держали в руках непривычного вида «калашниковы». Оружие было явно короче стандартного АК, но заметно длиннее «ксюхи», АКС-74У, который чаще всего можно было видеть в руках стражей порядка. И, в отличие от той же «ксюхи», у этих автоматов приклад был хотя и складывающийся, но не каркасный, а монолитный, из черного пластика, как у АК-74М.
— Это что за публика? — Олег, ничего толком не понимавший, хмуро взглянул на выбравшегося из толпы Рохлина. — Кто такие?
— Полиция, — сказал, как плюнул, Дмитрий. — «Варяги»! Проститутки московские своих прислали, чтоб за нами приглядывали!
— Блин, и стволы какие-то у них странные, — покачал головой Бурцев. — Таких и не видел даже!
— Да «калаш» это, «сотой» серии, АК-105. Вроде ни армия, ни менты такими не вооружались, их для папуасов всяких, на экспорт делали только. Говорят, неплохая «машинка», дальнобойность и кучность лучше, чем у «окурка», но почти такой же компактный, в городе или на машине удобно, наверное.
— Блин, самого новья не пожалели, — усмехнулся Олег.
— Бойцы, в две шеренги становись! — Над плацем разнесся волнами эха голос начальника дружины. — Равняйсь! Смир-р-на-а-а!
По толпе прошла волна, и она, толпа, превратилась в не слишком ровный строй. А за всеми этими эволюциями наблюдали парни в американском камуфляже. Они о чем-то говорили между собой, кучкуясь у машин, кто-то курил, но оружие оставалось в руках, а пристальные цепкие взгляды скользили по шеренгам дружинников. Беспечностью здесь и не пахло.
— Внимание, бойцы! — приказал бывший замначальника городского управления внутренних дел Южноуральска, ныне возглавивший народную дружину. Сменив майорские звезды на красную повязку, он не перестал командовать, взяв под свое начало почти две сотни ополченцев.
К строю дружинников вышел бритый наголо здоровяк с перебитым носом, в таком же, как у остальных приезжих американском камуфляже, но с черными звездочками старшего лейтенанта на полевых погонах. Могучая грудь была обтянута разгрузочным жилетом «Тарзан» М-24 отечественного производства, нагрудные карманы которого, казалось, могут в любой миг треснуть от набитых в них коробчатых магазинов для пистолета-пулемета.
Казалось, этот громила собирается прямо сейчас в дальний рейд, не даром таскал на себе такой боекомплект. Само оружие висело на плече, необычный, футуристичного вида пистолет-пулемет, у которого приемник магазина был совмещен с пистолетной рукояткой управления огнем, а увеличенная спусковая скоба одновременно являлась передней рукояткой. Сколько не пытался Олег Бурцев, тип он так и не определил, так и не вспомнив о разрекламированном несколько лет назад, как идеальное оружие ближнего боя, девятимиллиметровом ПП-2000.
Крепыш в американском камуфляже молча прошел вдоль строя, демонстрируя бойцам самообороны поясную кобуру, оттягивавшую поясной ремень. Из кобуры торчала широкая рифленая рукоять пистолета, явно не «Макарова», который Олег мог уже узнать с первого взгляда. Старший лейтенант, сопровождаемый хмурыми, настороженными взглядами дружинников, дошел до края шеренги, развернулся на каблуках, и, пройдя в обратном направлении шагов десять, остановился.
— Значит так, — произнес офицер, исподлобья оглядывая дружинников. — Говорю один раз, первый и последний. Я — старший лейтенант Осипов, командир оперативного взвода полиции. С этой минуты порядок в вашем городе, безопасность его жителей, поддерживаем мы, я и мои товарищи. Здесь, как и повсюду в стране, власть будет только в одних руках. А так называемую народную дружину следует немедленно расформировать. Я благодарю вас за службу и приказываю немедленно сдать оружие, незаконно выданное вам из арсенала городского управления милиции. Больше вам оно не понадобится!
— Это наш город, — выкрикнул кто-то, стоявший рядом с Олегом. — Мы сами будем следить здесь за порядком! Мы защитим наши дома!
Полицейский, ставший похожим на разъяренного быка, остановился почти напротив Олега, придавливая дружинников своим тяжелым взглядом. Бурцев сумел, наконец, опознать пистолет — новенький девятимиллиметровый «Грач», он же пистолет Ярыгина под парабеллумовский патрон. Сам Олег такую «пушку» видел издали, да разок подержал в руках во время службы на Кавказе, когда это оружие, формально принятое на вооружение в далеком две тысячи третьем году, только начало поступать в элитные части.
— Повторять приказ не буду! Все оружие должно быть возвращено в арсенал, дружина распускается! И еще — ношение огнестрельного оружия с этого дня считается преступлением! Все, у кого есть легальное оружие, обязаны держать свои «стволы» дома, иначе нарушители будут задержаны, а оружие — изъято! У меня все! А теперь сдайте оружие!
— А как же американцы? — неожиданно воскликнул Рохлин. — С голыми руками их встречать?!
— К американцам никакой агрессии не проявлять. Они разместят свой гарнизон на аэродроме, здесь будет их перевалочный пункт. По взаимной договоренности за пределы аэродрома американцы не сунутся, порядок в городе — наша работа. Но на любые ваши выходки они будут отвечать огнем, без колебаний, так что на территорию аэродрома отныне вход строго запрещен, и лучше не соваться туда, если вы не самоубийцы. В ваших интересах ужиться с янки, им ваши дела все равно без надобности. Еще опросы есть?
Вопросов было, разумеется, море, но пока они еще зрели в головах ничего не понимавших дружинников. И полицейский офицер, не теряя времени даром, скомандовал растерянной толпе:
— Сдать оружие!
Прибывший в Южноуральск представители новой власти не церемонились. Пока Осипов обращался к дружинникам, большая часть его бойцов, а всего их было под полсотни, рассредоточилась по плацу. И в тот миг, когда прозвучала команда, на нестройные ряды ополченцев со всех сторон были направлены стволы автоматов. Мгновение, хотя бы намек на неподчинение — и дружинникиво сметет свинцовый шквал, от которого здесь не спастись и от которого некуда бежать. И они поняли это, потянувшись к Осипову, один за другим, и бросая оружие на асфальт к его ногам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
