«Что не означало, что он думает, что есть способ изменить установленные правила», — думал Колокольцев и чувствовал в этот момент что–то похожее на сожаление. Но он был не тем, кто столетия назад сознательно создал конституцию, которая исключала реальную возможность для создания любого сильного центрального правительства. Он был не тем, кто создал систему, в которой несменяемые бюрократы вынуждены были взять на себя роль (и власть, которая пришла с ней) политиков–сеттеров и принимать решения, если Солнечная Лига собиралась иметь любого рода административную преемственность.
«Но, по крайней мере, мы можем дать ему иллюзию власти, — почти сочувственно откупился постоянный старший заместитель. — Пока, как бы то ни было, он готов признавать, что это иллюзия».
— Мы рассматривали это довольно долго, сэр, — сказал он, — и наше мнение таково, что сейчас время, чтобы проявить сдержанность и спокойствие. Мы рекомендуем, министр, то, что…
ГЛАВА 48
— Вы шутите, — сказал адмирал Карл–Хейнц Тимар.
— Нет, Карл–Хейнц, я не шучу, — ответил адмирал флота Уинстон Кингсфорд, сидя в кресле и хмуро глядя на командующего Управлением Разведки Флота Солнечной Лиги.
— Вы серьезно, — сказал Тимар почти удивленно, как будто он обнаружил труднодоступный кре?дит, и Кингсфорд нахмурился еще сильнее.
— Мне жаль, если вы находите этj юморным, — сказал он. — В этих условиях, однако, я был бы признателен, если бы вы смогли найти время, чтобы уделить хотя бы немного личного внимания проблеме.
Лицо Тимара напряглось, и легкий румянец окрасил скулы. Гнев замерцал в глубине глаз, а его челюсти сжались, но он сел в свое кресло и кивнул.
Это было немного резко, но Кингсфорд решил позволить этому сойти. В конце концов, и не было никакой необходимости тыкать носом другого человека в это. Тем более, что, несмотря на факт его собственного старшинства в качестве командующего Боевым Флот, Кингсфорд не забывал, каких высот достигли связи семьи Тимар в византийском мире командной структуры Флота Солнечной Лиги.
— Спасибо, — сказал он скорее тепло, и выдавил кривую улыбку. — И, поверьте мне, Карл–Хейнц, я нашел, что в это почти так же трудно поверить, как вы выразили, когда впервые услышал.
— Да, сэр. — Тимар снова кивнул, и на этот раз выражение его лица было задумчивым.
— Все в порядке. — Кингсфорд позволил креслу вернуться в вертикальное положение оживив воздух. — У меня не было возможности тщательно изучить данные, но я уже пролистал резюме и прочел «ноту», которые пришли вместе с этим, и я считаю себя согласным в очень многом с нашими гражданскими «коллегами»… даже если придурки не сделали нам любезности упомянув о нем для нас, прежде чем они пришли к «нашему» ответу.
Он поморщился.
— Я не думаю, что манти сообщили бы нам об этом, в первую очередь, если они не собирались обнародовать, что по их сведениям уже произошло, — продолжил он. — Колокольцев и другие хотят, чтобы мы тщательно проанализировали запись, и в любом случае, конечно — дали им нашу независимую оценку ее надежности и последствий — но я не думаю, что они ожидают, что мы найдем какие–то сюрпризы. Если на то пошло, я и не ожидаю, что мы их найдем. Но это также наш лучший шанс, чтобы выяснить, о чем, черт возьми, Джозеф думал, выкинув такое, и, всегда возможно, что манти поскользнулись и дали чему–нибудь полезному пройти мимо них.
Тимар начал было что–то говорить, но заметно остановил себя и кивнул еще раз.
— Чтобы быть честным, — продолжил Кингсфорд, — меня больше всего беспокоит возможность установления нежелательного прецедента. Я не думаю, что Флот хочет найти, чтобы какой–то зассанный неоварварский флот, привыкший выскакивать из кустов, будет думать, что может предъявлять «требования» нам. Если это пришло в голову где угодно, нам просто нужно наступить на него — безжалостно. В этом отношении, по крайней мере, я думаю, что Колокольцев прекрасно уловил смысл. А так же Раджани.
Тимар снова кивнул, признавая окольное предписание, когда он услышал это.
Адмирал флота Раджампет Каушал Раджани был начальником флотских операций Флота Солнечной Лиги. Теоретически, он был одетым в форму командующим обоими Флотами Боевым и Пограничным, заместителем министра обороны Такемото Кунимичи. На самом деле, однако, реальная власть командования Такемото была сильно ограниченной (несмотря на то, что он сам был отставным адмиралом), а поскольку Боевой Флот был вышестоящим из двух служб, Раджампет был де–факто министром обороны.
С другой стороны, даже фактическая прямая власть Раджампета над Боевым и Пограничным Флотами была сама по себе в значительной степени иллюзорной. В немалой степени, это было потому, что он был слишком занятым, присматривая за повседневными делами всего Министерство Обороны, нежели работая в качестве какого–либо подлинного главнокомандующего. Кроме того, однако, был тот незначительный факт, что за прошедшие века Боевой и Пограничный Флоты стали сами по себе составлять свою отдельную империю, в настоящее время управляемые Кингсфордом и адмиралом флота Энграсией Алонсо и Яньез, соответственно командующей Пограничным Флотом. Оба они слишком ревновали свои прерогативы, чтобы отдать любую из них — или всякую истинную власть — Раджампету. Особенно если отказ от любой из этих прерогатив может уменьшить долю финансового пирога для своего владения.
Некоторые флотские НФО, возможно, возмущались подобным отношением со стороны своих одетых в форму подчиненных. Некоторые могли даже пытаться что–то сделать. Но сила прецедента была установлена с жесткостью железа на протяжении веков, и, в любом случае, Раджампет всегда был больше администратором, чем командующим флотом. Ему было сто двадцать три стандартных года, он был в одной из самых первых волн получателей пролонга первого поколения, и он не командовал в космосе более пятидесяти лет, так что, это было вполне возможно, — даже вероятно, — что он не обижался на всех. Но это не значило, что он был совершенно не в курсе. Тимар знал это… так же, как он знал, что последнее замечание Кингсфорда было намеренным, чтобы напомнить об этом.
— Вы знаете, — сказал он через некоторое время, — я никогда по–настоящему не понимал, почему Джозеф согласился на это командование. Я имею в виду, Пограничный Флот? — Он покачал головой. — Так или иначе, это просто неправильно.
Кингсфорд фыркнул в веселом согласии, но пожал плечами.
— Не спрашивайте меня, — сказал он. — Насколько я знаю, это была идея Раджани. Если на то пошло, она может быть на самом деле пришла от самого Такемото. Вы, вероятно, имеете больше шансов узнать что–либо, спросив Карлотту.
Тимар смотрел на него секунду или около того, а потом решил, Кингсфорд сказал ему правду. Что вызвало еще большее недоумение, и — особенно, как у командующего УРФ — он обнаружил, что это чертовски раздражает. Он предположил, что Кингсфорд был прав. Для него пройдут месяцы, пока придет любое письмо от его двоюродной сестры, но положение Карлотты в качестве начальника штаба Бинга, вероятно, поставило ее в лучшее положение, чтобы ответить на его вопрос.
«И, может быть, в то время как она ответит на это, она сможет мне объяснить о чем, черт возьми, думал Джозеф, взорвав три эсминца манти в космосе, — размышлял он, скорее мрачно. — Не потому ведь, что раздражающие ублюдки были ближайшими к нему, вероятно, нет. Но все же…»
Он мысленно скривился. Без всяких вопросов к Карлотте — или Бингу — какого черта произошло на самом деле, все, что они могли сделать, это посмотреть на так называемые данные манти. Не то чтобы было особенно вероятным, что манти передали их в первую очередь Роэласу и Вальенте, если бы они думали, что это, скорее всего, даст им какую–то полезную информацию. Тем не менее, предупрежден, значит вооружен, и все такое. И это, возможно, единственное предупреждение, которое они могли бы получить прежде, чем все это выплеснется на каждого.
— В любом случае, — сказал Кингсфорд, щелчком отправляя чип–фолио через стол, — вот оно. Проведите анализ. Я хотел бы услышать что–то через день–два.
— Итак, Ирэн, что вы поняли из всего этого? — небрежно спросил капитан Дауд ибн Мамун аль–Фанудахи, усаживаясь рядом с капитаном Ирэн Тигу в «Якорной стоянке», столовой 0–6 здания Флота, и Тигу взглянула на него.
«Якорная стоянка» была зарезервирован исключительно для капитанов Флота, хотя в эти священные стены мог иногда, случайно, попасть особенно дерзкий полковник морской пехоты, и это, на самом деле, была очень хорошая столовая. Намного меньшая, чем изнеженная роскошью столовая флаг–офицеров, конечно же, но гораздо большая, чем просто великолепная для коммандеров или лейтенантов (или майоров–морпехов). И, поскольку она была расположена в здании Флота, здесь нередко можно было увидеть офицеров Боевого и Пограничного Флотов, соприкасавшихся друг с другом локтями. Официально это даже поощрялось, так как все они были членами одного Флота. Неофициально — было чрезвычайно редким явлением, даже здесь, чтобы офицеры конкурирующих ветвей Флота Солнечной Лиги на самом деле искали друг друга. Этого просто не делалось.
