А эта деревня, находившаяся в медвежьей глуши не имела ни своих бомжей или нарков, да и добраться до нее было очень непросто - потому получилось почти как на острове Сааремаа, где скуповатые селяне не выбрасывали ничего, отчего и вышел у них самый лучший краеведческий музей с экспонатами трехсотлетней давности.
Здесь не было электричества, телефона, газа, да и дороги как таковой - тож не было. Родственники к Арине ездили редко, и она как-то ухитрялась жить натуральным хозяйством - курочки, огород. Привозили ей керосин, соль, спички да муку. Пока была жива ее соседка - жившая как раз в этом доме - посетители бывали часто - соседка выкармливала для своих родственников поросят, которых ей совсем малышами привозили весной, а глубокой осенью забирали туши. Этот диковинный котел из бурьяна как раз и пользовался для запарки травы свинкам.
Потом соседка померла, дом заколотили, и Арина осталась одна. А когда началась вся эта перестройка - и не до бабки стало. Да она и не жаловалась, вполне обходясь для бесед своей кошкой. Гостям все же искренне была рада.
Виктор, правда, не очень обращал внимание на то, что тут есть, будучи увлечен постройкой своей базы. Ирка наоборот засекла все, что могло пригодиться. Она нашла стеклорез - весьма приличный - и связку обоев с наивной расцветкой - не иначе годов шестидесятых. Виктор надыбал инструменты - стамески, рубанок, пару ржавых пил.
Его удивило, что мебель стояла на своих местах - и древний шкаф с точеными балясинками сверху и стулья и столы. В допотопной тумбе Ирка нашла какую-то замшелую посуду и Виктор буквально охренел, когда Ирка лукаво улыбаясь, подала ему пыльную кружку с польским орлом, узником за решеткой и надписью "Тюрьмы панской Польши".
Вот со спальными местами было неважнец - кроватей было аж три штуки. Но панцирные сетки на них были безбожно растянутыми, а матрасов и помины не было. Пара подушек, тяжелых с отсыревшим пером, были стремного вида - с какими-то неприятными разводами на наволочках.
Решили пока не осматривать все тщательно - видно было, что дом можно занять и жить в нем. Стекол не хватало половины, рамы были гниловаты, но вставить стекло для Виктора было не проблемой - он умел это делать. Вот защитить окна чем-то вроде решетки и продумать запасной выход - на всякий случай - было уже сложнее.
Заглянули в чулан и сарай, примыкавший к дому с другой стороны. Уже и свинками там не пахло. Нашелся еще кой-какой огородный инструмент, но весьма убогий.
Впрочем, Виктор и такого не имел.
Когда вылезли из дома, Ирка, словно что-то вспомнив, поманила пальчиком своего суженого и пошла к третьему от Арининого дому - крыша у того прогнулась седлом, напоминая варварские жилища вождей - галльских или германских. За домом оказалась бревенчатая покосившаяся пристройка - не то большеватая банька, не то маловатый гаражик. Что удивительно - крыша этого сооружения еще каким-то чудом сохранилась. В отличие от дома. Заперто это все было на проржавленный замок, висящий тут явно не один десяток лет.
- И что тут?
- Свадебный подарок! "Газенваген"!
Виктор сильно озадачился. Во-первых, с какой стати душегубка может быть свадебным подарком? Во-вторых - как тут могла оказаться душегубка?
Тем не менее, он сходил за фомкой и, подцепив замок, дернул. Замок удержался. А вот железяка, на которой он был прицеплен, вырвалась из трухлявой древесины ворот. Створки вросли в землю. Да еще и снегом их присыпало. Пришлось покорячиться.
Наконец, выломав одну створку - петли не выдержали, Виктор вошел в "баньку".
Стоявшее в ней сооружение было закрыто ветхим, расползшимся белесым брезентом. Поднимая пылищу, Виктор с супругой стянули полотнище.
Под ним оказалось что-то очень знакомое - изрядно потрепанная грузовая машина с какими-то здоровенными баками по бокам перекошенной кабины без стекол.
- Ну, дела! Это еще что такое?
- Я ж говорю - газенваген! Он на дровах ездил!
- Тьфу, глупая баба! Не газенваген, а газгольдер.
- Не, газгольдер - это такая круглая кирпичная башня на набережной. А это - газенваген. Мне так Арина сказала.
Виктор на минуту задумался. Да, пожалуй не газгольдер… Черт, как же его… Ну не важно. Он осмотрел эти баки и трубы. Видно было, что когда-то их густо обмазали тавотом. Потыкав пальцем, Витя отметил, что тавот как камень. Может из-за холода, а может - и по возрасту.
- Подарок-то еще тот… Нафига нам этот механический мертвяк нужен?
- Сосед Арины все его хотел в порядок привести. Рано умер, а то б починил.
- А нам-то какой прок?
- Раньше делали прочно и просто, и раз сосед собирался это починить - то и ты мог бы. Чем дизелюху гонять - лучше б эту - на дровах. Не сможет ездить - так хоть как генератор - для электричества. А если еще и ездить будет - бензин сэкономим.
Виктор присел на корточки - колеса у машины - сейчас уже он понял, что это полуторка - давным - давно сдулись и сплющились, автомобиль практически сидел брюхом на сгнивших досках. А что, можно и попробовать… Ведь видел же он, как отреставрировали валявшуюся неподалеку от Мясного Бора в лесу такую же полуторку. Эта всяко в лучшем сохране… От той - только двигатель с рамой оставались…
Супруги вышли из гаража и Виктор задумчиво поставил вывернутую створку на место.
- Газген эта штука называется! Газогенератор! Вот, вспомнил!
- Ты у меня такой молодчина - Ирка прижалась всем телом и игриво заглянула ему в глаза - снизу вверх.
…
- Демократию разводить в окруженной крепости - последнее дело. Считаю, что тут должно быть все просто - и по - военному внятно. - ну, от железного Михайлова чего другого и ожидать нечего.
- Все-таки - может ли кто - нибудь внятно сказать - что считается приоритетным в случае осады? Насчет внятности у военных - знаете - как раз все последнее время внятности в военных делах было совсем мало. Скорее - невнятность.
- Замечу Павел Ильич, что военные - не сами по себе, слушаются приказов сверху. Так что тут не только к военным вопрос. Дело не в этом. Вопрос остается - по каким правилам будем жить дальше. Если брать военные - то полезно все, что дает возможность гарнизону крепости перенести осаду, а вредно все, что снижает обороноспособность. Что Доктор руку тянете?
- Ну, мне кажется, что мы сейчас заберемся в дебри дискуссии о Добре и Зле. Позволю себе сказать пару слов на эту тему - был у нас такой санитар - Евгением звали, так вот он, было дело, высказался так: Добро - все, что позволяет виду выжить. А Зло - то, что ведет вид к гибели. Соответственно этот постулат подходит и для нашего гарнизона. Все - что позволяет выжить гарнизону, включая кошек и собак - Добро.
- Что - то такое было в Третьем рейхе - вмешивается седой сапер: Тоже - "что для Рейха благо - то и Добро". Потом они с этим благом допрыгались до выжигания деревень с унтерменьшами и массовой ликвидации взятых в плен недочеловеков. Потому как для Рейха этот геноцид считался благом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
