Молитва, которую произносит Даниил, проникнута духом Иер. 25. Как и в других местах Писания, побудительный мотив для серьезнейшей ходатайственной молитвы двоякий: насущная необходимость и упование на обетование Божье в соответствии с Его заветом. У нас может возникнуть вопрос, почему Даниилу нужно было молиться, если Бог уже даровал Свое обетование? Однако Даниил понимал, что Бог использует молитву как средство, через которое Он с радостью исполнит Свое слово. Искреннее покаяние и глубокое осознание Даниилом грехов Израиля проявились и во внешней форме молитвы (3). Это, вероятно, вообще было свойственно частным молитвам Даниила, и это не противоречит духу Мф. 6:16—18, где речь идет о публичной молитве, о том, что многие молящиеся подчас ищут похвалы окружающих, а не одобрения Бога.
9:4–19 Молитва: служение в рамках завета
Молитва Даниила проникнута преклонением перед характером Божьим, особенно ярко явленным в Его праведности. Праведность Бога выражается в Его абсолютной цельности, в Его соответствии Своей собственной совершенной славе. С точки зрения Его отношений со Своим народом, это означает Его верность Своим обетованиям. По завету Он обещал быть их Богом и обращаться с ними как со Своим народом. Он обещал даровать им радость Своих благословении, если они останутся верными завету любви, но в случае неверия, неблагодарности, отступничества и непослушания (ср.: Втор. 27; 29) их ожидает Божий суд. Интересно отметить, что имя Бога Яхве используется в книге Даниила только в этой главе (в русской Библии: «Господь Бог». — Примеч. пер.) (3, 4, 9, 10, 13, 14, 15, 20; ср.: Исх. 3:13–15).
Эти принципы лежат в основе всех деяний Бога в Его взаимоотношениях со Своим народом в ветхозаветный период, и они ярко представлены в молитве Даниила. В Своем долготерпении Бог посылал непокорному народу пророков, призывавших его не упорствовать и вернуться к своим обязательствам в рамках договора–завета (5–6). Изгнание пророков стало следствием нежелания слышать Его предупреждения о неизбежной каре за нарушение завета (7; ср.: Втор. 28:58; 63–64; Иер. 18:15–17). Даниил, верный слуга Божий, в духе глубокого и искреннего раскаяния воспринял вину своего народа как свою собственную («мы», «нас» неоднократно повторяется в ст. 5–10). Сердце Даниила в этом отношении отражало сердце Бога (ср.: Ис. 63:8а, 9а): они его народ (20). Здесь мы видим прообраз Сына Человеческого, Который в грядущем времени возьмет на Себя грехи Своего народа как Свои собственные (ср.: Ис. 53:4–6,10–12; 2 Кор. 5:21). Но обетование о прощении не умаляет их вины, всей серьезности их положения. Даниил, кажется, перебирает весь словарь Ветхого Завета для описания и исповедания преступлений Иуды (грех, беззаконие, нечестие, отступление, непослушание, возмущение, согрешение и др., 5–11) и их последствий (стыд, изгнание, 7). Суд, последовавший в ответ на беззакония Его народа, отражает справедливость Бога с точки зрения завета. Он сдержал Свое обязательство (7, 11 — 14).
В своей молитве Даниил, осознающий горестную судьбу своего народа, не просит Бога поступиться справедливостью. Парадоксально, но факт, что в этом единственная надежда народа. Как и при первом исходе из плена, Бог явил Свою праведность по завету во славу Свою и проявляя милость к угнетенным, и осуществляя суд над нечестивыми (ср.: Исх. 3:7–10,20; 6:6). Ободренный Божьими обетованиями через Иеремию, Даниил молит Бога защитить Свое славное Имя, что он увязывает воедино с судьбой народа и города Иерусалима (16). Цель его ходатайственной молитвы — прославление имени Божьего, в основе же ее лежит заветное обетование Бога о восстановлении Его народа, мотивация молитвы — уверенность в Его праведном милосердии, проявленном в прошлом в Его спасительной благодати (15—19).
9:20—27 Другая «седьмина»
Знаменательно, что Даниил получил разъяснение видения около времени вечерней жертвы (21, т. е. в середине дня). Это свидетельствует о том, что и теперь, после почти семидесятилетнего пребывания вне Иерусалима, град Божий продолжает оставаться в центре его жизни (ср.: 6:10).
Гавриил был незамедлительно послан Богом для ответа на молитву Даниила. Даниил опирался в своей молитве на пророчество Иеремии о семидесяти годах, ангел принес ему Божье откровение о семидесяти седьминах (24). Теперь мы остановимся на этом горном пике Божественных предначертаний.
Таинственное откровение намечает шесть свершений, предусмотренных планом Божьим на протяжении семидесяти седьмин (24). Первые шестьдесят девять седьмин, которые завершатся пришествием Помазанника Божьего (Христа Владыки, 25), подразделяются на две неравные части (семь седьмин и шестьдесят две седьмины). Эти неравные временные отрезки представляются весьма загадочными. Возможно, что с первыми седьминами связано завершение строительства Храма. Ст. 26 и 27 содержат «прогрессивный параллелизм» в миниатюре: в ст. 26 завершающая седьмина описывается в общих чертах, а в ст. 27 указаны конкретные детали.
Толкование этой вести многообразно и зависит от воззрений исследователей на исполнение пророчеств. Представители критической школы, относящие написание книги Даниила ко II в. до н. э., считают, что этот период простирается от VI в. до времени Антиоха Епифана (при этом 490 лет рассматриваются либо как примерная цифра, либо буквально и, возможно, ошибочно). В свете Нового Завета, однако, трудно не согласиться с тем, что Христос Владыка (25) как прообраз нашел свое полное воплощение в Иисусе Христе, в Его искупительном подвиге и уничтожении первородного греха (24). Некоторые консервативные богословы полагают, что число 490 хронологически точно предсказывает смерть Христа. Полного согласия на этот счет, так же, как и относительно деталей истолкования завершения седьмины, среди исследователей не достигнуто.
Если христологический анализ в целом правилен, то шестьдесят девять седьмин могут означать период, простирающийся вплоть до второго пришествия Христа и установления Его царства. Хотя и с некоторой натяжкой, но ст. 26: предан будет смерти Христос, и не будет — можно сопоставить с Ис. 53:8 и с Мф. 26:31; 27:46.
Описание опустошений, выражения народом вождя, который придет (26) и мерзость запустения (27), возможно, указывают на Тита Веспасиана, осквернение Храма и разрушение Иерусалима в 70 г. (ср.: Мф. 24:3–25). С другой стороны, ст. 27а может относиться к Христу, Который утвердит завет Божий на одну седьмину, то есть на грядущее время (ср.: 1 Кор. 11:25—26), а ст. 27б и 27в — к осквернению Иерусалима.
В течение семидесяти лет Даниил страстно мечтал о восстановлении города и Храма Божьего (16—19). Теперь наступил момент, когда его взору представились более отдаленные и величественные перспективы, кульминация истории спасения. Любой храм, построенный человеческими руками в восстановленном городе, может подвергнуться разрушению. Мысленным взором Даниил охватывал нерукотворный храм будущего (ср.: Ин. 2:19), слава которого непреходяща (Отк. 21:22—27).
10:1—12:4 Верховная власть Бога над историей
10:1—3 В духовном трауре
Рассказ о последнем видении Даниила охватывает три главы: с 10–й по 12–ю. Это видение было ему в третий год царя Кира (1), во время праздника Пасхи и Опресноков, на берегу реки Тигр (4). В годовщину исхода из Египта, в первый год правления царя Кира, начался новый исход (Езд. 1), но радость возвращения омрачалась происками недругов народа (Езд. 3:12 — 4:5). Начавшиеся было работы по восстановлению Храма приостановились (Езд. 4:24). Вероятно, именно эти неудачи угнетали Даниила, были причиной его печали (2).
10:4—9 Видение славы
Откровение, ниспосланное Даниилу, произвело на него воздействие необычайной силы (8). Хотя видение посетило только Даниила, создается впечатление, что и другие слышали голос, который звучал как голос множества людей (6), потому что они убежали (7). Хотя муж в видении был облечен в льняную одежду священника (5; ср.: Исх. 28:42; Лев. 6:10; 16:4), весь он блистал таким необыкновенным светом и красотой, что Даниил прибег к сравнению с благородными металлами и драгоценными камнями, чтобы передать свое восхищение (5—7). Он не пытается как–то идентифицировать этого мужа. Его описание вызывает у нас в памяти небесных посланцев, уже знакомых нам по предыдущим главам (8:15–16; 9:20–21), но напрашивается и более отчетливая параллель с видениями Бога и Христа в других местах Писания (напр.: Иез. 1:26–28; Отк. 1:12–15). Это видение открывает нам служение Бога как Первосвященника в святилище (священнические одежды), Его всемогущество и славу (светозарность, которая объемлет все). В определенном смысле Бог выступает здесь как источник вести и гарант ее истинности (ср.: ст. 1).
10:10 — 11:1 Силы зла на небе
Первая часть картины откровения Даниилу пропала из виду, повергнув его в состояние оцепенения. Затем, видимо, прозвучал второй голос (11), разъясняя Даниилу, что ответ на его мольбу (не высказанную прямо, но явно содержащуюся в ст. 2) был послан ему незамедлительно, сразу же после начала молитвы (12). Однако сильное противостояние князя царства Персидского (очевидно, и небесных демонических сил, 13) задержало небесного посланника, которому понадобилась помощь со стороны архангела Михаила. Архангел Михаил (см.: Иуд. 1:9) — главный ангел–покровитель Божьего народа (князь ваш, 21; ср.: 12:1), который возглавляет борьбу против сил тьмы (ср.: Отк. 12:7—9).
