Папа принял это предложение. Однако, к сожалению, он поставил во главе направляемой им в Константинополь делегации кардинала Сильвакандидского Гумберта – убежденного клюнийца, человека властного, жесткого, бескомпромиссного и совершенно несведущего в делах восточных. Сразу же после назначения легатов папа Лев IX выступил в поход против норманнов, которые, однако, не дали его войску соединиться с византийскими силами, разбили его, а самого папу взяли в плен.
Тем временем Керуларий, узнавший о предлагаемых уступках, отказался идти на компромиссы и подчинил своей воле слабого императора. Более мягкий и миролюбивый Петр III, патриарх Антиохийский, призывавший обе стороны к миру, постепенно также склонился на сторону Константинополя. Вот образец письма, которое Михаил Керуларий написал Петру Антиохийскому:
"Меня достигли слухи, что патриархи Александрии и Иерусалима следуют учению папы Римского. Не только они принимают людей, которые вкушают пресный хлеб, но и иногда и сами совершают Божественные Тайны с опресноками. Кроме того, они запрещают брак священников: женатые не могут получать достоинство священства, но те, кто стремятся к рукоположению, должны оставаться безбрачными. Два брата могут жениться на двух сестрах. Епископы носят перстни на пальцах, как будто бы они берут себе в жены церкви; они утверждают, что носят их как залог. Они принимают участие в сражениях и оскверняют свои руки в крови: они отнимают у других душу и теряют собственную. До нас дошли слухи, что во время святого крещения они крестят одним погружением, призывая имя Отца и Сына и Святого Духа. Более того, они наполняют рты новокрещаемых солью. Они запрещают почитание мощей святых, а некоторые из них исключают почитание святых образов. Они не почитают среди святых наших великих святых отцов, учителей и святителей – я имею в виду Григория Богослова, великого Василия и божественного Златоуста – и не принимают их учение во всей его полноте…"
Керуларий также заранее заручился поддержкой влиятельного архиепископа Охридского Льва, который выпустил даже полемический трактат против латинян.
На подобные писания Лев IX отвечал резким исповеданием папизма: "Никто не может отрицать того, что, как крюком управляется вся дверь, так Петром и его преемниками определяется порядок и устройство всей Церкви. И как крюк водит и отводит дверь, сам оставаясь неподвижным, так и Петр и его преемники имеют право свободно произносить суд о всякой Церкви, и никто отнюдь не должен возмущать или колебать их состояния, ибо верховная кафедра не судится ни от кого". Интересно, что в этом письме папа Лев IX сослался на "Дарение Константина". С тех пор этот документ уже постоянно применялся латинской стороной. В заключение письма папа рисовал Церковь Константинопольскую как Церковь заблуждающуюся, грешную, скандальную – как он уверяет, ей управляли даже женщины, – которую лишь по снисхождению, а не по заслугам Римская Церковь-мать удостоила второго места после себя.
О. Александр Шмеман пишет: "Такая система воззрений исключала, конечно, единение Церквей. Можно упрекать греков в мелочности, в отсутствии любви, в утере вселенского сознания – но все это не может еще разделить Церкви по существу. Папизм же сам отлучает от себя всех несогласных с его духовной монархией. И поэтому, каковы бы ни были грехи тогдашних восточных иерархов, конечно, не они, а именно папство есть настоящая причина разделения Церквей. Что бы ни делали греки, папы все равно к тому времени отлучили от себя Восток…"
11. В январе 1054 г. в Константинополь прибыли папские легаты: кардинал Гумберт Сильвакандидский, епископ Петр Амальфитанский и диакон-кардинал Фридрих Лотарингский (будущий папа Стефан IX). Они были приняты императором, а затем патриархом. Гумберт весьма невежливо вручил ему папское письмо, после чего немедленно удалился. Письмо на самом деле написал сам Гумберт и дал папе на подпись. Оно было довольно заносчивым и недружелюбным по тону.
Керуларий воспринял это как личное оскорбление. Но кроме того, он вполне обоснованно опасался, что папа, будучи пленником у норманнов, не сможет выполнить свои предыдущие обещания и, следовательно, его легаты утратили часть своих полномочий. Все эти обстоятельства не способствовали успешному ведению переговоров, которые затягивались. Император, со своей стороны, пытался способствовать продвижению процесса: например, под его давлением ученик и биограф преп. Симеона Нового Богослова Никита Стифат должен был публично осудить и сжечь свой трактат против латинских новшеств.
В апреле, еще до того как переговорный процесс сколько-нибудь продвинулся вперед, Лев IX умер. Следовательно, его легаты вообще утратили всякую легитимность. Следующий папа был избран лишь через год. Естественно, никто не мог предположить, кем будет новый папа и какую политику он поведет. В такой ситуации патриарх Михаил Керуларий отказался продолжать переговоры, которые, с его точки зрения, потеряли всякий смысл и превратились лишь в пустую трату времени. Император Константин Мономах сделал робкую попытку что-то наладить, но его усилия были заведомо безнадежны.
Чувства все более накалялись. Гумберт чувствовал себя смертельно обиженным и в конце концов решил действовать, как он считал нужным. Рано утром 16 июля 1054 г. легаты вошли в Святую Софию. Шла проскомидия. Отпихивая растерявшихся диаконов, легаты вошли в алтарь и положили на престол грамоту об отлучении от Церкви патриарха "Михаила Керулария и его последователей".
"Гумберт, милостью Божией кардинал епископ Святой Римской Церкви, Петр, архиепископ Амальфийский, Фридрих, диакон и канцлер – всем сынам Католической Церкви…
Что касается столпов империи и почтенных мудрых граждан, то город (т.е. Константинополь) – христианнейший и православный. Что же касается Михаила, незаконно называемого патриархом, и поборников его глупости, то рассеиваются в нем бесчисленные плевелы ереси… Вес лжеучений, ежедневно распространяемых Михаилом Керуларием, недостойно называемого патриархом, и его последователей, превышает всякое разумение! Симониане торгуют дарами Божиими, валериане кастрируют своих гостей, после чего не только рукополагают их в священный сан, а даже делают их епископами. Манихеи проповедуют среди них другие бессмысленные учения, что все заквашенное имеет душу; назаряне придерживаются иудейских законов очищения до такой степени, что отказывают в крещении детям, умирающим до восьмого дня от рода, что они отказывают в таинствах женщинам во время месячных кровотечений и тем, кто только что разрешились от бремени, и даже отказываются их крестить, если они придерживались языческих суеверий. Ариане и духоборцы изгладили из Символа выражение "и от Сына".
Они отказывают в причастии тем, кто бреется, подрезает свои волосы или носит тонзуру по римскому образцу.
По вопросам этих и многих других ошибок патриарх лично не обращал внимания на письма с предупреждениями от нашего господина папы Льва IX. Более того, он отказался допустить в свое присутствие папских легатов и позволить им попытаться исправить его ошибки разумными доводами. Он также запретил им совершать мессу в церквах, также как ранее он закрыл латинские церкви, придравшись к тому, что они используют пресный хлеб в евхаристии, и всячески преследуя их. Он даже дошел до невероятного: он анафематствовал Апостольский Престол и провозгласил себя главным епископом над всеми церквами Востока и Запада.
Посему мы, не вынеся неслыханного пренебрежения и обиды для святого первого апостольского престола и всемерно стараясь поддержать кафолическую веру, властью святой и нераздельной Троицы и апостольского престола, легацию которого мы исполняем, и всех истинно верующих отцов, подписываем анафему… Михаилу и его последователям, если не покаются. Посему Михаил, по злоупотреблению называемый патриархом, неофит, только из страха человеческого принявший монашескую одежду и теперь обличенный в тяжких преступлениях, затем Лев, епископ Охридский, Михаилов сакелларий Константин, топтавший ногами латинское жертвоприношение, и все, разделяющие их заблуждения и гордость, доколе не образумятся, вместе со всеми еретиками, диаволом и его ангелами, да будут анафема, да будут анафема, – маранафа. Аминь".
После сего и в присутствии императора и вельмож легаты произнесли: "Кто упорно станет противиться вере святого римского и апостольского престола и его жертвоприношению, да будет анафема, да будет анафема, – маранафа, и да не считается христианином кафолическим, но еретиком прозимитом. Да будет, да будет, да будет!"
Затем легаты, развернувшись, вышли из алтаря, отряхнули на пороге храма прах со своих ступней и направились торопливо к пристани. Вслед им был направлен прислужник со злополучной грамотой. В толчее, однако, он уже не смог их найти.
