– Вы уверены? – спросил Джоэл. – Насколько мне известно, здесь все в проводах.
– Сигнализация у них там, внизу, – пояснил второй пилот, указывая на бетонный бордюр высотой примерно три фута, окаймлявший парадный плац.
– Световая?
– Да, датчики с фотоэлементами.
– Значит, животных здесь нет, – с удовлетворением отметил немец. – Keine Hunde. Sehr gut! [226]
Тем временем четвертый с помощью ножа заталкивал в замочную скважину что-то вроде замазки. Потом он достал из кармана какое-то маленькое круглое приспособление – не больше пятидесятицентовой монетки, – наложил прямо на замок слой “замазки” и вдавил в нее “монетку”.
– Отойдите назад, – приказал он Конверсу. Конверс смотрел как завороженный. Взрыва не последовало, только пахнуло горячей волной, и бело-голубая вспышка буквально расплавила сталь. Затем последовало несколько щелчков, и американец быстро отодвинул тройной засов, затем приоткрыл одну из створок и помигал фонариком. И в тот же момент Джонни Реб с Джеффри Ларсоном возникли из темноты и скользнули внутрь этой странной крепости.
– Световая сигнализация, – предупредил американец Реба. – Проходит вдоль вон тех двух стен. – Он указал на бетонное ограждение. – Видите?
– Вижу, – отозвался южанин. – А значит, стрелять будут чуть выше ног. Ну что ж, ребята, придется поползать. Ложись на брюхо и верти задницей. – И шестеро стоявших у ворот присоединились к тем двоим, что затаились у платформы.
Джонни прошептал что-то по-немецки и повернулся к Ларсону.
– Вам, мой дорогой английский друг, придется постоять здесь, пока мы, старые служаки, не пригласим вас к себе. – Он взглянул на Джоэла: – Не передумали?
– Даже отвечать не стану.
Следуя за немцем, который стал на пять тысяч долларов богаче, семь человек – в порванных брюках, с руками и коленями расцарапанными грубым бетоном – один за другим поползли через парадный плац. Немец направлялся к просвету между вторым и третьим бараками, считая справа. У пересечения цементных дорожек он замер и потом тихонько щелкнул пальцами. Оказавшись в зоне световых лучей, все замерли. Конверс чуть повернул голову, чтобы иметь хоть какое-нибудь поле обзора. Появился часовой с винтовкой на плече. Как бы почувствовав присутствие посторонних, часовой завертел головой во все стороны. Немец, затаившийся в тени, выскочил из своего укрытия, и длинное лезвие ножа опустилось на голову охранника. Конверс прикрыл глаза, звук с шумом выходящего воздуха сказал ему больше, чем хотелось бы знать.
Движение восстановилось, один за другим все члены шархёрнской команды выбирались на дорожку. Конверс взмок от пота. Он взглянул на ряды слипов для подводных лодок и подумал, что больше всего на свете ему хотелось бы сейчас броситься в воду. Эти кратковременные раздумья прервал Реб, дотронувшись до его локтя и дав знать Джоэлу, что он должен держать оружие наготове. Теперь цепочку возглавлял южанин; он подполз к строению номер 2 и повернул направо, стараясь подобраться поближе к освещенным окнам. Щелчок пальцами – и движение прекратилось, тела прижались к земле. Слева от них, по диагонали, у края гигантского слипа слышались приглушенные голоса и светились огоньки сигарет. Там стояли трое часовых с винтовками.
Подчиняясь безмолвному приказу, трое из команды Реба – кто именно, Конверс не разобрал – поползли по широкой дуге в сторону слипа. Минуты через полторы – они показались Джоэлу часами – долетевший с моря бриз донес до них приглушенные хлопки. Последовавшие за этим звуки тоже не были громкими – руки, вцепившиеся в горло, тела, падающие на бетон. Наемники вернулись, и Джонни Реб подал им знак двигаться вперед. Конверс, судя по всему, должен был остаться замыкающим, потому что наемники придержали его за плечо и проползли мимо. Так они добрались до единственного освещенного окна в здании номер 2. Реб встал и судорожно заглянул в окно. Потом обернулся и отрицательно покачал головой – все двинулись дальше.
Теперь шархёрнская команда оказалась на открытом пространстве между вторым и первым зданиями. Соблюдая предельную осторожность, она в мгновение ока преодолела это опасное место и тут же устремилась вперед. Наступила очередь Джоэла. Он поднялся на колени, потом встал во весь рост.
– Horst? Bist das du? [227] – хрипло спросил какой-то человек, выходя из двери на цементную дорожку.
Конверс окаменел. Вся группа успела уже скрыться за углом здания номер 1, и шум волн Северного моря, разбивающихся о прибрежные камни, помешал им расслышать обращенные к нему слова. Джоэл старался не поддаться панике. Он был один, и он мог сорвать всю операцию, разрушить комплекс на Шархёрне и убить всех, включая и Коннела Фитцпатрика, если молодой капитан третьего ранга и в самом деле был здесь.
– Ja, – услышал он собственный голос, отступая в тень и вытаскивая правой рукой охотничий нож – в такой темноте он не мог полагаться на свой пистолет.
– Warten Sie einen Augenblick! Sie sind nicht Horst! [228]
Джоэл пожал плечами и молча стал ждать. Шаги приблизились, чужая рука схватила его за плечо. Он резко крутанулся и ухватился за рукоятку ножа с такой силой, что это почти вытеснило мысль о том, что ему предстояло сделать. Он схватил человека за волосы и полоснул лезвием-бритвой по горлу.
С трудом сдерживая тошноту, Конверс затащил часового в тень. Голова его была почти отделена от туловища. Перебежав открытое пространство, Джоэл присоединился к остальным. Никто не заметил его отсутствия – все по очереди заглядывали в одно из освещенных окон. Джонни стоял у окна и распоряжался быстрыми энергичными жестами. Команды были отданы, план атаки принят. Конверс приблизился к последнему окну, заглянул в него и сразу понял, почему Ребу понадобилось действовать так срочно. Десять охранников в полувоенной форме, не похожей ни на одну армейскую форму, разбирали оружие, поглядывали на часы и гасили сигареты. Некоторые, что было еще существеннее, вставляли магазины, предварительно тщательно осмотрев их. Некоторые со смехом что-то говорили, как будто что-то требуя или прося. Джоэл не понимал слов. Он отполз от окна и сразу же оказался лицом к лицу с лежавшим на земле Джонни Ребом.
– Караул готовится к разводу? – прошептал Конверс.
– Нет, сынок, – ответил южанин. – Это экзекуционная команда. Они только что получили приказ.
– Боже мой!
– Мы незаметно и очень тихо двинемся за ними. Очень может быть, что вы встретите здесь своего приятеля Фитцпатрика.
Следующие несколько минут напоминали какую-то безумную сцену из Кафки. Десять охранников построились, вышли и направились к зданию номер 2. Внезапно свет прожекторов залил плац. Световая сигнализация, естественно, была отключена, и десятка бодро зашагала по бетону. Двое с автоматами на изготовку бросились к зданию номер 4, отперли замок, отодвинули засовы тяжелой двери и ворвались внутрь, выкрикивая какие-то команды. Внутри помещения загорелся свет.
– Aufwachen! Aufstehen! Raus antreten! Macht schnell! Eilt Euch! [229]
Через несколько секунд измученные, скованные наручниками люди в изорванной одежде, пошатываясь, потянулись к выходу, поддерживая друг друга, моргая от яркого света. Десять, двадцать, двадцать пять, тридцать два, сорок… сорок три. Сорок три пленника “Аквитании” выведены на казнь! Их повели к бетонной стене в дальнем конце плац-парада – прямо напротив платформы.
И тут это началось! Началось с истерической силой, присущей обезумевшей толпе! Обреченные на смерть люди бросились врассыпную, те, что оказались рядом с двумя вооруженными охранниками, ударили их в лицо своими наручниками. Прозвучали выстрелы, и трое заключенных, корчась, упали на землю. Экзекуционная команда взяла оружие на изготовку.
– Ваш черед, ребятки! – закричал Джонни Реб, и его штурмовая группа дружно бросилась в общую свалку. Чмокающие звуки их пистолетов смешались с грохотом выстрелов оружия без глушителей.
Менее чем через двадцать секунд все было кончено. Десять солдат “Аквитании” лежали на земле. Шестеро были мертвы, трое ранены, один, дрожа от страха, стоял на коленях. Двое из команды Реба отделались легкими ранениями – пилот-американец и еще кто-то.
– Коннел! – орал во всю глотку Конверс, бегая среди заключенных и радуясь, что большинство из них может двигаться самостоятельно. – Фитцпатрик! Где вы, черт побери?
– Здесь, лейтенант, – отозвался, наконец, слабый голос откуда-то справа.
Перешагивая через трупы, раздвигая живых, Коннел бросился на голос и вскоре склонился над изможденным, заросшим бородой морским юристом.
– Не очень-то вы торопились, однако, – продолжал капитан. – Впрочем, чего можно ожидать от офицера вашего звания.
– Что здесь произошло? – спросил Конверс. – Вас так могли всех перебить!
– Неужто? Еще прошлой ночью мы поняли, что к этому идет, и решили: была не была – может, кто и уцелеет.
