Захвату этого объекта придавалось особо важное значение в связи с тем, что имелось предположение, что пост оборудован средствами для управляемого подрыва минных заграждений, возможно установленных в устье реки и ведущих к нему протоках. По имеющейся информации личный состав ПП «Гвоздь» состоял из 23 человек во главе с поручиком Сукабэ Кэсаго. Группа захвата — 30 человек. Обстановка на объекте, подходы к нему, расположение охраняемых постов, внутреннее расположение помещений прорабатывались предварительно по данным визуального наблюдения пограничников, а также агентурной разведки РО КАФл, пристально изучавшей данный район.
В 23. 30 8.08 на катер «Смелый» прибыл начальник разведки КАФл капитан 2-го ранга Бобков. На палубе катера построились полностью вооруженные и экипированные разведчики. Обращаясь к ним, капитан 2-го ранга сказал: «Ровно в ноль-ноль часов 9 августа наша страна, верная своим союзническим обязательствам, объявит войну империалистической Японии. Советский Союз вступает в эту войну, желая прекратить агрессию японской военщины и побыстрее установить мир на земле. Вы, разведчики, идете в бой первыми. Это трудное и опасное дело, но я уверен, что каждый из вас с честью выполнит свой долг перед Родиной. Боевой вам удачи, разведчики!»
Ровно в полночь «Смелый» начал движение к берегу противника. Высадка прошла бесшумно и незаметно для противника. Сняв двух японских часовых на берегу и одного возле склада с боепитанием, разведчики незаметно подобрались к объекту и без единого выстрела ворвались во внутренние помещения, действуя против ошеломленных японцев только армейскими ножами и прикладами автоматов. Телефонные линии, связывающие объект с тылом, были найдены и перерезаны перед захватом поста, а рация обезврежена, не успев выйти в эфир. Командир объекта, пытавшийся покончить с собой, был обезоружен и, как и несколько других пленных, доставлен на «Смелый».
Разведотряд выполнил боевую задачу. В черное дождливее небо взмыли три красные ракеты — условный сигнал, что вход в Сунгари находится в наших руках и безопасен. Ракеты еще не успели погаснуть, когда к вражескому берегу устремились десятки наших кораблей и судов с армейским десантом.
Город Тунцзян был занят нашими частями практически без боя. Японское командование спешно отводило свои разбитые войска в Фуцзяньский укрепленный район, где намеревалось оказать серьезное сопротивление.
В освобожденном Тунцзяне на площади перед обгорелым остовом здания жандармерии возник стихийный митинг. Выступали не только наши офицеры, матросы и солдаты, но и китайские жители города. Поднимаясь на импровизированную трибуну — задрапированный кумачом кузов японского грузовика «Нисан», они пресекающимися от волнения голосами говорили сердечные слова благодарности советским воинам, освободившим их от японского рабства. Мне не забыть старика в старом бумажном халате, по виду рабочего, который, вытирая слезы с изборожденного морщинами лица, выкрикивал в толпу, окружающую грузовик: «Мы столько лет ждали вас, братья из страны Ленина! Спасибо, что вы пришли и принесли нам свободу! Пройдет десять тысяч лет, но ни один китаец не забудет вашего подвига!»
План командира принят
Отряду поручена новая боевая задача — разведать Фуцзиньский укрепленный район, куда противник отвел свои части от границы. Участок огромный, густо насыщен оборонительными сооружениями и войсками противника, хорошо им контролируется.
По первоначальной разработке штаба разведчики должны были высадиться со «Смелого» на юго-западной окраине Фуцзиня, где было меньше оборонительных сооружений противника, а следовательно, ожидалось и менее сильное его противодействие при обнаружении им отряда. Капитан Кузнецов предложил иной план — произвести высадку прямо на городской пристани, в центре Фуцзиня. Свое предложение он обосновал такими доводами: во-первых, именно здесь противник не ожидает высадки, а следовательно, в нашу пользу сработает фактор внезапности; во-вторых, подход катера к пристани более безопасен в отношении минной угрозы, так как японцы вряд ли заминировали район порта, акваторией которого они активно пользуются; в-третьих, от пристани до объектов ведения разведки намного ближе, чем от юго-западной окраины города, и, наконец, в-четвертых, а это самое главное — захватив такой важный плацдарм на берегу, как пристань в центре города, отряд сделает всё, чтобы удержать его до подхода наших главных сил с армейскими десантными частями.
Капитан 2-го ранга Бобков поддержал этот план, а командующий флотилией, которому о нем доложили, дал «добро» на его исполнение и приказал выделить группу бронекатеров для огневой поддержки разведотряда. Время ведения разведки фуцзиньских укреплений было ограничено тремя часами, что связывалось с жесткими рамками общего плана боевых действий. Начало операции — 5.00 11.08.
Вижу берег!
...Ночь темная, дождливая, но уже близится утро. Над Сунгари низко стелется плотный туман. Видимость не больше пяти метров. С противоположного берега не доносится ни звука, не видно ни огонька — он будто вымер. В зыбкой тишине слышны только посвисты ветра, монотонный шорох дождя и всплески волн не на шутку разбушевавшейся реки.
Вот наконец и сигнал к началу операции. Под мелко вздрагивающей палубой глухо рокочет двигатель. Лента черной воды между катером и бортом монитора «Сун Ят-Сен», к борту которого он был ошвартован, быстро ширится. «Смелый» разворачивается и медленно, словно на ощупь, идет к чужому, затаившемуся во тьме берегу. За кормой едва различимы движущиеся тени, почти сливающиеся с водой — это бронекатера отряда огневой поддержки.
Разведчики лежат на палубе, прячутся от ветра и дождя за рубкой и надстройками. Дула пулеметов и автоматов направлены в темноту. Считанные минуты отделяют каждого из этих парней от грани между жизнью и смертью.
Берег и город открываются неожиданно, хотя разведчики глаза проглядели, высматривая их. Катер выныривает из полосы густого тумана. В свете неяркой вспышки далекой молнии разведчики видят на фоне посветлевшего неба черные изломы крыш, пятна деревьев, даже тонкую иглу фабричной трубы.
— Вижу берег ! — докладывает старшина «Смелого» Володин.
— Ия вижу. Подходите к пристани, старшина, — говорит невозмутимо капитан Кузнецов, и его спокойствие передается всем, кто находится рядом с ним, и потные от напряжения пальцы уже не так сжимают ложа автоматов или перестают теребить, ощупывать, на месте ли армейский нож.
Катер от берега отделяет узкая полоска воды. Последние секунды кажутся бесконечными. У борта «Смелого» замерли готовые к броску старшины В.Н. Брашин, А.А. Залевский, В.М. Коротких, парторг отряда С.П. Дмитриев, А.П. Меньшов, А.К. Тюков. У якорной лебедки припал к станкачу Новиков. Тупое рыльце «максима» направлено в сторону пристани.
— Вроде никого нет? Тихо, — говорит кто-то из моряков, больше чтобы успокоить самого себя.
И тут бухает первый выстрел со стороны пристанских пакгаузов. Над рекой ослепительно вспыхивает ракета, затопляя на секунды всё вокруг мертвенным серебристым светом, и в сторону катера устремляются воющие рои огненных ос. Противник бьет из крупнокалиберных пулеметов. Нити трасс причудливо переплетаются, и каждому кажется, что хотя бы одна из них тянется к нему.
Высадка отряда
До причала чуть больше метра. Первым прыгает командир отряда. Он оскальзывается на мокрых досках причала, но удерживает равновесие и, выставив перед собой плюющий огнем ППШ, бежит к пакгаузам. За командиром бросаются остальные разведчики. С бака «Смелого» их прикрывает пулеметным огнем «максим» Новикова. Затем Новиков и его расчет перебираются на причал, втаскивают своего «максимку» на плоскую крышу трансформаторной будки и оттуда, сверху, строчат по японцам прицельно то короткими, то длинными очередями. Вступают в бой и «Дегтярёвы». В сплошной трескотне пулеметной и автоматной стрельбы гулко ухают разрывы ручных гранат.
Порт очищен от противника. Разведчики рвутся вперед, стараясь выбить японцев из прибрежных кварталов, расширить плацдарм и проложить путь армейскому десанту, который пойдет с получением сигнала. После короткого допроса пленного унтера становится известно, что против разведотряда действует усиленная рота речной пехоты и группа камикадзе-смертников. Японцы постепенно приходят в себя после заставшей их врасплох лихой атаки разведчиков и заметно наращивают сопротивление. Они сражаются с ожесточением обреченных, цепляясь за каждую улицу, перекресток, за каждую фанзу. Несколько раз переходят в контратаки. Для прикрытия гонят перед собой китайских жителей города, в основном женщин и детишек. Разведчики и начавшие уже высадку на плацдарме армейцы из штурмового батальона быстро разгадывают подлую уловку противника. Метким огнем снайперов и пулеметно-автоматными очередями с флангов стараются отсечь японских солдат от их жертв. Отбитых мирных жителей тут же эвакуируют в район высадки.
