Молодой шаман не позволил себе даже тени ухмылки и вообще старался поменьше смотреть сотнику в глаза: как и всякого юношу из народа орков его воспитали в почтении к старшим, да и знал он таких стариков (его учитель был таким же), потому бывший ученик не сомневался, стоит ему показать свою радость, как тут же на спину опустится плеть и не важно шаман он не шаман, опустится в любом случае, может и не один раз. Сестра шамана не хуже брата контролировала свое лицо.
— Молодец, — неохотно буркнул сотник, проезжая мимо парочки, — ты правильно увидел болото. — Трехсотлетний орк, 9/10 жизни которого прошла в походах, умел признавать свои ошибки.
Молодые орки поворотили коней и последовали за сотником. Только у него за спиной они обменялись улыбками: молодой шаман был доволен собой, а его сестра радовалась за брата.
Тем временем на опушке превратившегося в болото леса творилось духи знают что…! Без малого сотня молодых горячих юношей и девушек, для которых это был первый поход, развлекали себя как могли: пара десятков устроили скачки, пытаясь выбросить друг друга из седла на полном скаку; вдвое большее число образовали круг, внутри которого звенели мечами в шутейном поединке; не утерпевшие до ночного привала парень и девушка наслаждались молодостью и здоровьем в ближайших кустах, а не меньше пяти зрителей (три парня, две девушки) увлеченно наблюдали за происходящим, стоя в седлах. Сотник быстро навел порядок и смог наконец по назначению использовать плеть, досталось всем: и тем кто должен был присматривать за заводными лошадьми, и дозорным, и нетерпеливым любовникам, и зрителям их любви, и победителю поединка на мечах, и его противнику, и тому кто принимал ставки, и вообще всем, кто подвернулся под горячую руку. Молодежь стоически перенесла наказание — заслужили, и через несколько минут, когда отряд отправился в обход непроходимого леса, наказанные шутили и смеялись наравне со всеми.
Сотник с отеческой любовью наблюдал за весело перешучивающейся и гогочущей молодежью, его подпорченное задержкой настроение неуклонно росло, он вспоминал себя в их годы и словно сам молодел телом и душой. Совсем скоро юные орки узнают азарт битвы, убьют первых настоящих врагов, возьмут первую добычу, испытают непередаваемый экстаз победы, насладятся-позабавятся с пленниками и пленницами, познают чувство абсолютной власти над ними и в то же время прочувствуют боль от ран и потери товарищей, поймут что такое настоящая ярость, оценят необходимость дисциплины в бою — они станут воинами, и все их нынешние детские дурачества сразу станут не важны.
Час спустя сотник смог полюбоваться на причину и источник болота — огромная плотина-бурелом перегородила путь лесной реке и пустила ее вспять и вокруг. Старый орк не сошел с ума чтобы лезть, тем более посылать своих подопечных в жуткое переплетение корней, стволов и веток, а потому отряд продолжил путь, но сперва спешившийся орк внимательно осмотрел несколько пеньков, а также составлявших бурелом стволов и покивал сам себе, увидев на древесине пусть и старые, но явственные следы топора. Еще полчаса и изуродованный лес закончился, сотня поворотила коней, скользя по глубоко втиснутому меж лесов участку родной им степи…
Крик! Воин и конь провалились под землю!
Крик! Кричит красавец конь под ничего не понимающим орком! Всадник едва успел соскочить с упавшего на бок и забившегося от дикой боли скакуна! Из переднего копыта что-то торчит, и бьет струей кровь!
Молодые орки растерялись, вертя во все стороны головой, но рык сотника привел их в чувство: воины успокоили напуганных коней, появились луки, на тетивы легли стрелы. Между тем шаман пытался найти врагов, а спешившийся сотник подбежал к бьющемуся в припадке коню и его столбом застывшему рядом хозяину. Звонкий хлопок ладони по затылку привел юношу в чувство, и он достал щит, прикрывая склонившегося над конем старого орка. Конь уже не бился, а дрожал и на своем конячьем языке жаловался на боль в передней правой ноге. Командир сотни внимательно осмотрел глубоко сидевший в конской ноге кол, бросил взгляд на ямку, что осталась после него, поцеловал коня в глаз, в губы, сказал тому на ухо несколько успокаивающих слов и… одним внезапным отточенным ударом кинжала прервал мучения коня. Сотник держал голову коня пока тот окончательно не затих, ласково перебирая его гриву, попросил у него прощения, а потом другим, резким, громким, злым голосом приказал всем спешиться и внимательно смотреть под ноги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вокруг нет никого кроме неразумных зверей, — сообщил подошедший шаман. Сотник кивнул, он и сам это понял — если бы засада, уже летели бы стрелы.
Командир отряда вытер кинжал о гриву коня, встал и внимательно глядя себе под ноги отправился к тому месту, где раздался первый крик. Чутьем опытного воина он уже знал что там увидит, но все равно не смог сдержать яростного рыка, глядя на пронзенные кольями мертвые тела — шестнадцатилетний мальчишка и четырехлетка жеребец больше никогда не поскачут по степи.
Обидная, горькая потеря не смогла парализовать волю опытного воина, и меньше чем через час он, стоя у погребального костра, размышлял о том что произошло, о том, что обнаружилось после обыска окрестностей, и решал что сотне делать дальше. Яма-ловушка и стоивший коня кол оказались не одни — нашлись еще три подобные ямы и 6 десятков коварно спрятанных в высокой траве кольев. Помимо них обнаружили просто выкопанные, но замаскированные ямки, способные сломать ногу неосторожно наступившему на невидимую опасность коню, а для тех кто попытался бы объехать опасный участок по лесу, имелась утыканная кольями колода на веревках. Тяжелая колода со страшной скоростью падала с высоты и легко могла смести трех всадников зараз. Еще на старого сотника бросилась змея, вроде бы и обычная змея, только вот такие змеи уместнее были дальше к югу, а не здесь, впрочем могла и приползти — змею орк поймал на копье. Так же как и молодые воины сотник рвался отомстить тем, кто устроил такую подлость, но его сильно обеспокоило КАК была организована ловушка, ведь устроили ее не конкретно против их отряда, а против любого кто пришел из степи, и если учесть сотворенное из леса болото и рукотворный бурелом, то возникало много вопросов…
За время вынужденного простоя орки успели многое: устроили погребальный обряд товарищу, разделали добитого сотником коня (не пропадать же мясу), закопали ноголомные ямки, вытащили колышки-ловушки из земли, а затем… не поехали вперед по очищенному пути, вместо этого старый орк отвел сотню назад и повел ее параллельно лесу за уходившим в глубину бандитской территории участком степи. Чем дальше тянулся многокилометровый лес, тем больше хмурился орк — его подозрения обретали плоть: значит верны слухи и у этих мест появились новые хозяева, которым не очень по душе незваные гости из степи и в отличие от разрозненных банд у них есть силы, чтобы претворить свое желание в жизнь.
— Посмотрим! — яростно оскалился старый воин. — Мальчишку я вам не прощу! Кровью умоетесь и не помогут вам все ваши подлые ловушки! — Сотник твердо решил отомстить, заставить нынешних обитателей этих мест, кто бы они ни были (по слухам эльфы), заплатить цену кровью. — Ага! — внимательный, опытный взгляд заметил кое-что интересное в глубине изуродованного упавшими стволами леса, и сотник поднял руку останавливая отряд.
Получивший приказ Огонек замер каменной статуей, а его хозяин встал в седле, вернее на седло, не спеша достал лук, выбрал стрелу с широким наконечником, глубоко наклонился вперед и, поставив левую ногу между конских ушей, тщательно прицелился, а затем спустил тетиву. Пущенная умелой рукой стрела исчезла в переплетении корней и кустарника у самой земли… в то же самое мгновение хлопнул взведенный когда-то самострел! Короткий тяжелый болт с ржавым, но вполне еще годным железным наконечником безобидно вонзился в толстый ствол дуба.
— Ну вот, что и требовалось доказать, — злорадно оскалился довольный собой командир, — ловушка для тех, кто полезет разбирать завал, и разумеется она не одна. —
