существами, пятиглазыми с хвостами, которые будут создавать новый мир и строить какую-то неведомую нам цивилизацию. И все повторится с начала, по кругу. Это потом, потом, а у истоков новой реальности, по посланию Иоанна Богослова: «И увидел я новое небо и новую землю, и все прежнее миновало…»
И придут вера, труд, согласие и счастье?.. Ах, как хочется верить. Но не уверен был и Карамзин: «Непроницаемым туманом покрыта истина для нас».
Истина, будущее – все в непроницаемом тумане. Летит только маленькая точка, песчинка бытия – 90-летие Ю.Б. Через пару месяцев.
И пусть кто-то напишет свою книгу воспоминаний и дневников, и, может быть, даже в цифровом варианте, технологии стремительно врываются в нашу жизнь. Ну а мне вся эта «музыка» изрядно надоела. Я устал. И чао, бамбино!.. Я легкой, вихляющей походкой отправляюсь на диван, отдохнуть и вздремнуть, напрочь выкинув из головы картины грядущего…
3 декабря 2021 года, 12:45, нескончаем туманный пасмур.
А пока начал громыхать 2022 год.
6 января, четверг, 12:36. Только что пришли из магазинной прогулки. На улице ноль, и как сказал руководитель метеоведомства: «Тепло, но комфорта не будет». Какой комфорт? Что он говорит? Мир сходит с ума и клокочет, пандемия сдружилась с политикой и душат бедного маленького человека почти во всех странах мира, везде вводятся драконовские ограничения, запреты, какие-то ковидные паспорта и т. д. Ограничено передвижение, социальные проездные карты блокированы. И в каждой стране своя «спесифика», как юморил Аркадий Райкин. В Северной Корее почти голод, и третий вождь Ким Чен Ын даже похудел, о чем свидетельствует опубликованное фото. Ким заявил народу, что стал есть меньше «ради страны», поскольку ощущается нехватка продовольствия.
Совершенно неожиданно запылал Казахстан. Там не «стаканчики» бросают в полицейских вышедшие на улицы протестанты, а уже жгут машины, врываются в госучреждения, где все громят, грабят магазины и т. д. Транзит Назарбаев – Токаев не сработал. Повышение цен на бензин, – и народный взрыв гнева, что невольно отзовется в России. «Ночные кошмары Путина» – так определила Юлия Латынина. А газеты наши не выходят, опять каникулы! И мы с Ще припадаем к «Эхо Москвы», слушаем расклады аналитиков. И все сходятся на том, что 2022 год будет драматическим и кровавым. Но лично я уже не могу быть летописцем эпохи: нет ни физических, ни психологических сил. Надорвался. Будь что будет!.. Будем фаталистами…
А тут ночью проснулся и вспомнил песню про бомбардировщика, отбомбившего врага в Отечественную войну и еле вернувшегося из тяжелого воздушного боя. Эту песню пел Леонид Утесов:
Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы летим, прижимаясь к земле.
Бак пробит, хвост горит, но машина летит
На честном слове и на одном крыле…
Вот и я, как старый потрепанный бомбардировщик, только сбрасываю не бомбы, а тексты. Пишу, творю «на честном слове и на одном крыле». Плохо вижу, плохо хожу, плохо слышу, еле ковыляю. И сражаюсь с 4-й книгой дневников и воспоминаний.
И кто оценит? И кому это нужно?.. А тут еще никак не справлюсь с еще одной работой: творческим отчетом за всю жизнь 90 лет – это не шутка! И темень, было бы светло, врубился бы в бумагу, как горняк в угольный пласт, ан нет. Буквы плывут – ни то, что написал о руки, ни то, что напечатал на машинке. Просто караул! Жду с нетерпением весну Света. Под ворчанья старого попугая: дожили! И что?.. На этот вопрос когда-то ответил Андрей Вознесенский:
Но итоги всегда печальны,
Даже если они хороши.
А мой итог? Хорош или плох? «Любезен» и интересен я народу, как спрашивал классик, нет, не спрашивал, он был в этом уверен, что:
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий
Тунгус, и друг степей калмык…
Так мнилось Александру Сергеевичу. Он был романтиком, мечтателем. Писал пламенные строки Чаадаеву (1818 год):
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
И уж никак Александр Пушкин не мог угадать будущее, что через 200 лет будет создана организация «Мемориал», который будет за свою деятельность по восстановлению памяти борцов за свободу, веривших в «звезду пленительного счастья», и именно за это «Мемориал» будет признан «иностранным агентом» и запрещен. А самовластье неизменно, возрождается и укрепляется. И разные модификации режима никак не хотят сдать в архив «оковы тяжкие». Это не музейный экспонат, а историческая скрепа, необходимый инструмент власти.
Пессимизм и мрачность, как известно, вредят здоровью. Поэтому больше радости, света, оптимизма, вспомним, как в довоенные годы распевали песни о Сталине:
От края до края по горным вершинам,
Где вольный орел совершает полет,
О Сталине мудром, родном и любимом
Прекрасную песню слагает народ…
Эти вирши сочинил не народ, а некий М. Инюшкин (сборник «Песни Страны Советов», Политиздат, 1940). А песня о Кагановиче (был такой сталинский соратник):
Темноглазый, заметного роста,
Отработал и ночью, и днем,
Говорил по-рабочему просто,
Но слова обжигали огнем…
Молодое поколение не знает, что построенное в Москве метро долгое время носило имя Лазаря Моисеевича Кагановича. Потом, естественно, он попал в опалу и вернулся к своей первой профессии сапожника. Хорошая профессия, и зря Лазарь полез в коммунисты.
Плохой выбор А вообще, при чем тут Каганович? Каким ветром занесло его в эту книгу? Это все фантазии автора и шкодливая рука Ю. Б. Слишком вольный сын пера. Простим его. Тем более что он, еле передвигаясь, идет к своему 90-летию. Может быть, кто-то и поздравит.
А если нет, не найдется какого-нибудь тунгуса или калмыка, то ответим, как ответил рыжий Мотэле, бедный портняжка, когда ему отказали в женитьбе на Риве, дочери раввина, которой было нужно «большое счастье», а у Мотэле был большой только… нос. Мотэле вздохнул:
Ну, что же?
Прикажете плакать?
Нет так нет!..
15 января, суббота. Половина первого дня, более-менее просвет в снежном мглистом воздухе, улицы завалены снегом, и тороплюсь хоть что-то напечатать. Решили не выходить, а вчера вышли и практически ползали по заледенелой плитке Собянина, будь она неладна!.. Самочувствие по Ларисе Копниной: «Ну
