— Тут ты не права, Аэ. Я сделал все, что мог, для сестры, а потом в Эрхавене, на корабле, и тут, в лесу…
— Айша, насколько мне известно, была тебе равной. Она делала свое дело, ты — свое, и никакой твоей особой заслуги нет. Что касается боев — да, ты способен в горячке боя на храбрый поступок, но скажи — решился бы ты пойти против банды Гафура без Крейтона? А вопреки воле Неккары? Возможно. А сделать это так, чтобы не погибнуть, а победить? Когда сможешь так же, как он, ни на кого не оглядываться — тогда, быть может, мы сможем друг друга полюбить.
— Для этого Налини и послала меня с вами, — угрюмо говорит Тетрик. Он чувствует бы себя так же, если б Аэлла бросила его в землянке-тюрьме, раненного и ставшего обузой.
— Я же тебе сказала, мы не можем дожидаться твоего выздоровления. Самое умное, что ты можешь сделать — дождаться нас здесь. Заодно мой тебе совет — попроси здешних воинов тебя поучить, и не забывай повторять уроки Наставницы.
— Но почему вы…
Неуместное сопротивление не на шутку сердит Аэллу, и она произносит слова, за которые будет себя не раз корить:
— Знаешь что, дорогой… Если мы тебя потащим с собой, придется двигаться вдвое медленнее. Мы придем к Стылым холмам как раз к полярной ночи. А это может сорвать весь план. Мы не можем так рисковать из-за того, что какой-то неумеха возомнил себя воином и полез, куда не просят, решил, что он рыцарь, вытаскивающий из плена невесту. Жених… да какой из тебя жених! Крейтон меня засмеет, если узнает!
— Крейтон? — спрашивает Тетрик, надеясь, что ослышался.
— Да, Крейтон! Он — и воин, и маг, и танцор, кстати, не чета некоторым! Если б не он, и меня бы покрошили, и тебя тоже. А ты — никто. Хороший парень… и больше ничего. Да и то не слишком — ради своей ревности готов поставить под удар дело, от которого зависит судьба Ствангара, Эрхавена и своего же Храма.
Помолчав, она добавляет, уже спокойнее:
— Крейтон и мне, и Сати — ровня. И если он меня полюбит… А тебе счастливо оставаться тут — может, найдешь равную себе…
Тетрик хочет сказать что-то оскорбительное, после чего они с Аэллой бесповоротно стали бы врагами, и, наверняка, сказал бы миг спустя. Но Аэллы рядом уже нет. А через три дня поздно вечером Нейрил сказал, что проводил отряд Неккары, покинувший столицу вместе с посланным на Север войском.
— Кто командует войском? — спрашивает Тетрик. В душе поселилась пустота и тоска, но, может, это поможет отвлечься?
— Увы — принц Валианд. Император его даже не подозревает. Он бы поверил нам, будь у нас серьезные доказательства. А так…
— А Беренгард?
— Я не в курсе, что с ним. Но поскольку следствие ведет Валианд… Боюсь, все свидетели, знавшие хоть что-то, уже в царстве Лиангхара.
— А наши — знают об этом?
— Конечно. Но и Неккара, и Крейтон, по-моему, недооценивают принца — онспособен изменить в любой момент.
Все эти дни Тетрик, погруженный в черное отчаяние, полагает, что имена соратников не вызовут ничего, кроме раздражения. Но, как выясняется, ошибается. Оказывается, он не может сердиться даже на Аэ.
— Они попадутся в ловушку, когда Валианд узнает, кто подставил Гафура! — воскликнул Тетрик.
— Но у принца тоже нет доказательств причастности Крейтона! — напоминает Нейрил.
— Валианду хватит подозрений. Он же не имперский судья.
— Слушай, парень, а ведь ты прав, — не на шутку тревожится старый Меченосец Аргелеба. — Проклятье, ты даже не знаешь, насколько прав! Когда я был молод, одна армия погибла из-за предательства лишь одного человека — адьютанта, заманившего своего командира в засаду. А уж если главнокомандующий… скажем так, не полностью надежен — вообще весело будет.
— Надо их как-то предупредить.
— Конечно, предупредим, — отвечает целитель. — У Храма есть свои способы.
— А я должен быть с ними.
— Ты еще не выздоровел! — поднимает Нейрил кустистые брови. Но выцветшие серо-стальные глаза смотрят… С одобрением?! Предположение кажется столь нелепым, что Тетрик не верит глазам.
— Наставница нас послала вместе — значит, я должен быть с ними.
— Крейтон сообразит, что к чему! Да и Неккара не глупее.
— Крейтон один раз уже сообразил! Пока он геройствовал в штабе бандитов, Аэллу могли подвергнуть пыткам, да вообще прикончить!
— В любом случае — и думать забудь об этом. Как старший, я тебе запрещаю.
— Запретить мне может только богиня! — неожиданно гордо чеканит Тетрик. — Вы не забыли, что я принадлежу к другому Храму?
— Это был приказ Неккары, — отвечает Нейрил тоном, не терпящим возражений, и выходит. В крошечной келье Тетрик остается один.
Он встает. В последнее время уже получается почти без усилий. И что Аэлла возмущалась? Он же может идти!
Идти… А что, если…
От смелости замысла у Тетрика перехватывает дыхание. Сбежать из Храма Аргелеба! На такое может решиться только безумец… Впрочем, разве сложившаяся ситуация не отдает безумием? Безумные ситуации требуют беумных решений. А что до обиды на Аэллу — так не ради нее ведь он старается, а ради Неккары, которая никогда не делала ему зла. Ради Наставницы и самой светлой богини: их план остальные по недомыслию поставят под удар…
Тетрик еще борется со страхом, но уже знает, что убежит. Другого выхода нет. Руки, не дожидаясь исхода внутренней борьбы, сами собирают вещи.
Какая удача — все небогатые пожитки, включая засапожный нож, на месте! Наверное, местные столь уверены в себе, что совершенно не прячут опасные вещи. Или дело в том, что сюда он попал как друг. Как друг… Останется ли он другом Храма, вот так сбежав? Но есть вещи поважнее даже дружбы с храмовниками.
Тетрик подходит к окошку. Оно узкое — как раз для использования в качестве бойницы. Но при желании можно пролезть.
Он выглядывает. До земли прилично — копий семь, но можно распороть простыню, связать полученные полосы, по ним спуститься вниз. Не теряя ни минуты, он принимается за дело. Простыня прочная, не сразу поддается даже ножу, но итоге нечто, похожее на веревку, готово. Не теряя ни минуты, Тетрик выкидывает ее в окно, которое выходит как раз на поле, то самое, по которому несколько дней назад его, истекающего кровью, тащили Аэлла и пленный разбойник. Импровизированная веревка до земли не достает почти полтора копья, но с этим приходится смириться. Он надеется, что сумеет спрыгнуть вниз.
С трудом протиснувшись в окно, Тетрик спускается. Руки заныли от напряжения, но ему не раз приходилось надрываться и хуже (особенно — с отцом в море), и он выдержал. Упираясь ногами в стену, спустился до конца веревки и повис. Ногам остается до земли лишь немногим больше копья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
