— Вы дурак, барон, и я в вас сильно разочаровалась. Вы мне в качестве подданных и сейчас не нужны, а когда вы развалите свое королевство, не будете нужны и подавно! Если бы вы не находились в центре моих земель, я бы вообще закрыла границы и предоставила вас самим себе. Только на вашу границу мне никаких войск не хватит, да и не могу я спокойно смотреть, как мрут от голода дети и всякая гнусь насилует их матерей. Поэтому, если вы не наведете у себя порядок сами, сюда придут мои солдаты и мои маги, и несогласных просто не останется. Наверное, будет лучше, если вам один раз устрою кровопускание я, чем это ежечасно будете делать вы сами. Советую вам хорошенько подумать и поговорить со своими друзьями, если они у вас есть. А я сейчас вместе со своими людьми уйду, но если через мои границы опять хлынут ваши беженцы, не обижайтесь. Больше я с вами церемониться не буду. Не так уж сложно с помощью магии выяснить, кто мутит воду, и выжечь дотла их замки, как мы выжгли замок одного графа. Что вы побледнели, Жорес? Если бы вы знали, как мне надоела Сардия и сардийцы. Мне надо заниматься Побережьем и готовиться к встрече с серьезным врагом, а я вместо этого вынуждена заниматься вами. Уж на что были упертыми жители Сенгала, но и их беда укатала. Кстати, все маги Сандера из тех, кто уцелел, принесли мне клятву верности, наследный принц объявил сестрой, а страной правит мой регент. Не знали? А мне от этого мало радости. Массу потерявших кров людей приходится переселять в города рахо, кормить и обеспечивать всем необходимым. Но я к ним отношусь с сочувствием: они пострадали от внешнего врага. А вот к вам у меня никакого сочувствия нет. Сколько можно с вами носиться? Вы, по сути, враги. Ваш король тридцать лет готовил против нас армию шуров, а большинство сардийцев и сейчас считают нас источником своих бед. Может быть, мне сделать так, чтобы у них были основания так думать?
— Я поговорю с друзьями, — сказал барон. — Мы постараемся навести порядок, по крайней мере, здесь на севере.
— Что ты такого сделала, что Олес даже не пришел на обед? — спросил канцлер, когда они встретились в трапезной.
Ира только что пришла из Сардии и успела только помыться и сменить запачканный костюм на платье. Кроме них двоих в трапезной пока никого не было.
— А что он вам сказал? — поинтересовалась она.
— Что устал и будет обедать у себя. Но я не слепой и прекрасно вижу, что он сильно обижен. А обидеть его могла только ты.
— Заслужил, — сказала девушка. — Мы все из‑за него чуть не погибли.
Она коротко рассказала о том, что случилось в графском замке.
— Вот стерва! — выразился Лен по поводу сестры Малха. — Но ты не права. Он принц, а ты его при всех отхлестала по морде. А подумала о том, что для него это первый боевой выход?
— Со мной и последний. Если хотите, могу перед ним извиниться, но брать с собой больше не буду.
— Извиняться или нет — это тебе решать самой. Я понимаю, что вы были на волосок от гибели, но распускать руки это слишком.
— Ладно, погорячилась. Я перед ним извинюсь, причем сделаю это так, чтобы узнали все свидетели той оплеухи. Но работать с ним в таких делах больше не буду. Там не волосок был, а хуже. Я ведь Аруса выцедила до донышка. Малышу теперь декаду восстанавливаться, а мне быть без резерва. Он сейчас у меня в гостиной валяется совсем дохлый. Еще секунда и я бы оттуда не ушла. А все из‑за того, что кто‑то решил поиграть в благородного защитника. А ведь я его предупреждала и там два раза орала. Он и после этого сам не ушел, ребята вытащили. А ведь Сантор сколько вдалбливал в его голову, что приказ начальника должен выполняться без промедления.
— Наверное, ты для него все‑таки больше сестра, чем начальник.
— Вот поэтому пусть лучше сидит дома или ходит с кем‑нибудь другим, чтобы на меня потом не обижаться. Оставим это, я с ним сама поговорю.
— Что будешь делать с Сардией?
— То, что обещала барону Сажу. Они мне осточертели, Лен. Ну сколько можно? Соберу ударный кулак из десяти тысяч армейцев, усилю гвардией и своими дружинниками с реактивной артиллерией и пройдусь по Сардии частым гребнем. Не открывают ворот — выжигаем замок. После показательной порки еще сами приглашать начнут. А там пусть маги определяют, виновен или нет. У меня навалом своих людей, которым не помешают баронские и графские имения. Мне нужно готовиться к лету, когда будет решаться вообще все, а они постоянно отвлекают людей и ресурсы, и самое главное, — это все вообще без малейшей пользы.
— Вот тут я с тобой полностью согласен. Конец разговору, молодежь пришла.
Молодежь пришла не одна, а вместе с матерью, которой дети увлеченно рассказывали о своем катании на коньках.
— Ура! Рина вернулась! — закричал Серг. — Расскажешь, как сходили?
— Это разговор не для обеда. Да и вообще болтать за едой вредно. Ты Веру спроси, она подтвердит.
— А почему нет Нела? — удивилась мама. — Вы что, поссорились?
— Не то чтобы поссорились, он просто на меня немного обиделся за то, что ушла без него.
— Это она ябедничает, пользуясь моим отсутствием, — сказал появившийся в дверях Нел. — Я, может быть, и обиделся, но пропускать из‑за этого обед не собираюсь.
— Мы передумали, — сказал Олес, пропуская в трапезную жену. — В компании есть веселее.
— По какой я тебя? — спросила Ира, поднявшись со стула. — По левой? Дай поцелую.
— Меня и без тебя есть кому лечить поцелуями, — проворчал брат. — Злая ты, поэтому я в следующий раз пойду с кем‑нибудь другим.
— Вот и прекрасно, — подвел черту Лен. — Давайте есть обед, пока картошка с мясом не остыла, а то половина вкуса пропадет. Ее и так уже повторно разогревали.
Прошло два дня, за которые заметно похолодало. Дожди теперь шли гораздо реже, и не такие обильные.
— Еще два–три дня и дождям конец, — заметил канцлер, когда вдвоем с Ирой после завтрака шел пешком в свои комнаты. — Но зима обещает быть холодной. Ты надумала, что будешь делать с беженцами?
— Отправлю в города на побережье. Все равно в Сардию им возвращаться некуда, а две тысячи сардийцев я как‑нибудь вынесу. Тем более что среди них половина детей.
Вызов Мара прервал разговор.
— Ваше величество! В замке появился Воронцов и спрашивает, сможете ли вы его принять. Это по поводу возобновления работ и ваших последних заказов.
— Распорядитесь, Мар, чтобы его доставили ко мне, а я сейчас буду. Пойду я, Лен, торговаться. Как обещаю заплатить, все делают так быстро, что диву даешься. Но это и кстати. У меня все не идут из памяти два даргонских корабля. Надеюсь, что их потопят или, по крайней мере, сильно задержат шторма.
— Закончилась ваша война? — поинтересовался Воронцов после того, как обменялся с Ирой приветствиями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
