В июле 1956 г. снова раздались угрозы войной, когда Египет национализировал, т. е. попросту присвоил себе Суэцкий канал, отобрав его у владевшего им до тех пор международного консорциума. В продолжение нескольких первых кризисных дней британский премьер-министр оправдывал эту угрозу перед английской общественностью тем, что действия Египта ставили под удар «жизненно важный британский транспортный путь». Вскоре, однако, он переключился на (более эффективный по его мнению) аргумент, что «если Египту на этот раз уступят, то следующим его действием будет направлением на Израиль». Мировая печать единодушно завопила, что от египетского контроля над Суэцким каналом в первую очередь и хуже всех пострадает сионистское государство. Другими словами, война на Ближнем Востоке, если бы она разразилась, тоже должна была быть войной «за евреев».
И, наконец, в-третьих, в том же 1956 г. состоялся очередной спектакль американских президентских выборов, в седьмой раз подряд под прямой, и в третий раз под открытой режиссурой сионистов в Нью — Йорке. Выборная кампания превратилась в гонку за «еврейскими голосами», причем обе конкурирующие партии старались перещеголять одна другую обещаниями оружия, денег и политических гарантий сионистскому государству. На пороге войны в этой части света обе ведущие американские политические партии публично дали обязательства поддерживать «Израиль» при каких бы то ни было обстоятельствах.
Эти результаты процесса, который в нашей книге был описан с самого его начала, легко было ожидать. Вывод в отношении нашего будущего представляется неизбежным: миллионы жителей современного Запада прикованы, по вине их политиков и в силу собственного безразличия, к пороховой бочке с горящим фитилем, который на наших глазах становится все короче. Запад приближается к кульминационному пункту своих отношений с Сионом, начавшихся открыто на рубеже столетия и развязка будет точно такой, как ее можно было предвидеть в начале этой новой крепостной зависимости. Обеим большим войнам нашего века следовали многочисленные публикации, в которых анализировались причины войны, оказывавшиеся весьма отличными от того, что говорилось толпе или «черни» в ее начале, а ответственность за войну также часто оказывалась переадресованной. Эта литература неизменно пользовалась успехом, ибо потребность расследования и анализа всегда сменяет фатальную доверчивость военных дней. Однако и эта литература неспособна оказать воздействие на долгое время, и в начале любой следующей войны массы окажутся столь же восприимчивыми к давлению подстрекателей, как и раньше, поскольку их способность противостоять массовой пропаганде минимальна, а яд пропаганды способен оказывать опьяняющее действие. Публика склонна закрывать глаза при приближении опасности, и трудно сказать, смогла ли бы полная и публичная информация, будучи предоставлена до начала войны, побороть этот природный инстинкт; до сих пор, кажется, такого еще никто не пробовал сделать. Одной из скромных целей, которые ставит себе настоящая книга, является показать, что происхождение и характер войны, а также и ответственность за нее могут быть установлены еще до ее начала, а не только когда она уже пройдет свой гибельный путь. Нам кажется, что содержание этой книги достаточно ясно это показывает, и что ее аргументация находит подтверждение в ходе событий. Автору кажется также, что в особенности события на Западе в годы 1953-56 эту аргументацию подкрепляют сильнейшим образом, как и все ее выводы, а поэтому он намерен посвятить остаток этой заключительной главы резюмированию важнейших событий в эти годы 1) в странах, порабощенных революцией, 2) внутри и вокруг сионистского государства, и 3) в так называемом «свободном западном мире». Автору кажется, что они смогут добавить заключительное слово к его повествованию: развязка не за горами.
ОТ АВТОРА: Вышеприведенная часть заключительной главы, вплоть до слов «развязка не за горами», была написана в пятницу, 26 октября 1956 г. Автор затем уехал на субботу и воскресенье отдохнуть, собираясь закончить эту главу, черновик которой уже был написан, ко вторнику, 30 октября 1956 г. В понедельник, 29 октября, однако израильские войска вторглись в Египет, и конец главы писался в свете разыгрывавшихся событий; он получился поэтому значительно более длинным, чем автор этого ожидал. [56] Революция на территории триумфирующей мировой революции, разросшейся до половины порабощенной ей Европы, за смертью Сталина в 1953 г. последовал ряд народных восстаний в 1953 и 1956 гг. Наблюдавший за ними остальной мир вновь преисполнился уже почти было забытых надежд на то, что всеразрушающая революция в один прекрасный день разрушит и самое себя, и что люди и страны снова получат свободу. Ясный смысл событий был опять затуманен насильственным вмешательством в каждое из них пресловутого «еврейского вопроса». В нашем «еврейском столетии» широким массам не разрешается ни получать, ни обсуждать информаций о каком-либо значительном событии кроме, как в аспекте его значимости «для евреев».
Смерть Сталина поразила весь мир, поскольку жизнь и деятельность этого существа, убившего и поработившего вероятно больше людей, чем любая другая личность в истории, приобрела ореол бесконечности, как извивы змей. Его место было на краткий промежуток времени занято неким Георгием Маленковым, который скоро сдал его дуумвирату из Никиты Хрущева (руководитель партии) и Николая Булганина (глава правительства). Трудно сказать, насколько они действительно унаследовали личную власть Сталина или же были орудием в других руках. Переживший все чистки и перемены Лазарь Каганович продолжал оставаться заместителем главы правительства и в ноябре 1955 г., в годовщину революции, ему было поручено сообщить всему миру, что «революционные идеи не знают границ». Когда оба дуумвира в том же месяце поехали в Индию, газета «Нью-Йорк Таймс», задав вопрос, кто же управляет Советским Союзом в их отсутствие, сама ответила: «Лазарь Моисеевич Каганович, заслуженный коммунистический вождь». Каганович принадлежал к числу старейших и ближайших сотрудников Сталина, но ни это, ни любое другое существенное соображение не могло удержать западную печать от нападок на Сталина в последние месяцы его жизни, как на нового антисемитского Гитлера. Подробности его смерти продолжают оставаться неясными (они все еще неясны и до сих пор — прим. перев), но календарные даты происходившего в то время представляют некоторый интерес:
15 января 1953 г. московские газеты сообщили об аресте 9 человек по обвинению в заговоре с целью убийства 7 высокопоставленных коммунистов. Не то 6, не то семеро из них были евреи (сведения об этом расходятся); о двух или трех прочих в мировой печати сообщалось так же мало, как если бы их вообще не существовало на свете, поскольку вся шумиха, немедленно разгоревшаяся на Западе, вращалась вокруг дела «еврейских врачей». Заметим, что вообще говоря, шумиха поднялась еще почти на три месяца ранее, накануне президентских выборов в Америке, по случаю судебного процесса в Праге, по окончании которого 11 из 14 обвиняемых были повешены после обычных «признаний», как участники сионистского заговора. Трое из жертв не были евреями, но и о них западная печать сообщала так же мало, как если бы они вообще не рождались на свет и не были повешены.
В феврале 1953 г., пока на Западе еще колыхались волны всеобщего возмущения, дипломаты в Москве, встречавшиеся со Сталиным, отмечали его здоровый вид и бодрое настроение.
6 марта 1953 г. Сталин умер, через месяц «еврейских врачей» выпустили на свободу. Еще через шесть месяцев сталинский заплечных дел мастер, Лаврентий Берия, был расстрелян за то, что он их в свое время арестовал, а обвинения были объявлены сфабрикованными. По поводу смерти Сталина хорошо осведомленный корреспондент в Москве, Гаррисон Солсбери, писал, что после нее Россией правит группа или хунта «еще более опасная, чем Сталин», состоящая из гг. Маленкова, Молотова, Булганина и Кагановича. Вполне возможно, писал он, что для захвата власти эта хунта убила Сталина, очень многое на это указывало: «если 2 марта у Сталина действительно произошло кровоизлияние в мозг, то это следует рассматривать, как одно из самых удивительных совпадений в истории».
Для Запада все эти подробности и возможности в связи со смертью Сталина не представляли никакого интереса. Все 9 месяцев между пражским процессом (и президентскими выборами) и ликвидацией Берии были на Западе заполнены сплошным возмущением по поводу «антисемитизма в России». В продолжении всей этой шумихи (она прекратилась когда «еврейских врачей» выпустили на свободу и реабилитировали) из официальных заявлений явствовало, что какую бы войну Запад ни начал против СССР, она велась бы, как в свое время против Германии, исключительно «за евреев» или, по крайней мере, за тех, кто их якобы представлял. В 1953 г., таким образом, советская Россия представлялась западной печатью в виде нового антисемитского чудовища, каким в 1939 г. представлялась тогдашняя Германия, а в 1914 г. царская Россия. Судя по пропагандной шумихе, в случае вооруженного конфликта тот же «еврейский вопрос» покрыл бы дымовой завесой все происходящее и снова одурачил бы все втянутые в войну народы. Бросается в глаза выбор времени для этой очередной кампании, и он не может быть объяснен случайностью, чтобы сделать машину «непреодолимого давления» в Америке наиболее эффективной, «еврейский вопрос» становится там наиболее «актуальным» именно в период любых президентских выборов. Эта «актуальность» выражается в наше время в одной из двух ее форм: либо в виде «антисемитизма» где бы то ни было, против которого надо непременно мобилизовать все силы (так было в 1912, 1932, 1936, 1940 и 1952 гг.), либо же в виде очередной «угрозы Израилю» (так обстояло дело в 1948 и в 1956 гг.).
