— Все доставят.
Удивленный взгляд Змейки был перехвачен все той же Еленой. Никакого торжества, просто вежливый ответ на не успевший прозвучать вопрос.
— А эта придумка уже твоего мужа, Хальфдана Мрачного, конунга нашего. Предложил как Тайной Страже. Так и жрицам Лады по возможности собирать то. Что может никогда и не понадобиться. Но способно очень неожиданно стать ценнее золота. Образцы рун из-под чужих рук. Краткие пометки о многих людях, что имеют хоть малое значение в иных странах: облик. Привычки, семьи, друзья и полюбовницы. Так и вправду удобнее оказалось. Понадобится кто — ан уже кое-что о нем ведомо.
— Хальфдан у нас придумщик, — охотно подтвердил Бешеный. — Ну а дальше совсем просто. Личина живущего в другом конце Польши человека, верительные грамотки от уважаемых людей. И предложение от них же отнестись с пониманием к замыслам этого человека.
— Тогда и деньги, звенящие в суме на поясе, к месту придутся, — ввернула свое мнение Змейка. — Не слишком много, но достаточно. Только количество их не мне вам советовать.
— И так возможно сделать. А где лучшие наемники в окрестных землях, да в большом числе?
Ответ на вопрос Гуннара так и напрашивался. Состоял из одного знакомого всем слова. Йомсборг! Вот только сейчас с йомсвикингами у окрестных государей не ладилось, то всем было ведомо.
— Выходит, наш Станислав, громогласно объявляющий о желании нанять йомсвикингов, волей-неволей, но привлечет к себе тех, кто замешан в давлении на Йомсборг. Подобные дела обсуждаются влиятельными людьми. А они многое могут поведать того, что нам интересно. Вот так!
— Рад слышать, Роксана, что ты это все осознаешь, — слегка улыбнулся Гуннар, продолжая изучать карту в поисках… неведомо чего. — Понимание того, КАК надо действовать, у нас есть. Остается обсудить все от начала до возможных концов. И готовить Станислава. Если удастся получить хотя бы часть интересных весточек до возвращения Мрачного, то всем нам не придется краснеть, выслушивая его ядовитые словечки.
Поежились даже сестрички, обычно сами внушающие боязливое почтение своими острыми язычками. У Мрачного и для них нашлись бы очень образные сравнения. Поэтому оставалось начинать приготовления. И молиться хитрому божеству по имени Локи, чтобы все у них получилось.
Глава 5
Июнь (кресень), 988 год. Поблизости от реки Южный Буг, юг Руси.И снова это случилось. Очередная битва должна вот-вот начаться, а я снова в центре событий. Разница лишь в том, что теперь я не вольный ярл, даже не лидер восставших против великого князя. Теперь я — это он. В смысле, княжеский обруч, заменяющий в Киеве корону, теперь на моей голове, пусть и виртуально. На войне шлем защищает куда как лучше.
Ну да не о том речь, совсем не о том. Х-й век диктует свои особенности. Здесь князь или там король во главе войска, управляющий их в битвах, в том числе и далеко за пределами столицы — дело вполне естественное. Хотя я рассчитывал на некоторый отдых. Или не рассчитывал в глубине души? Да кто ее ведает, мою загадочную душу! Разве что такие ушлые типусы как Магнус, да и те далеко не до конца. Из ближнего круга только он сейчас рядом со мной. Змейка, как законная супруга олицетворяет власть в Киеве, Гуннар занимается там же своими важными делами. Олег по большому счету не воин, проРогнеду и вовсе не говорю… Зато у Эйрика Петли, морского гения нашего, сейчас очень важное задание. Правда, оно себя проявит несколько позже, если все пройдет по плану. Сейчас же…
Восемь тысяч. Именно столько было собрано мной в войско, которое должно было притянуть к себе все силы печенегов. Больше взять я не рискнул, опасаясь возможных вражеских прознатчиков и непросчитанной реакции самих печенежских ханов. Меньше всего мне хотелось, чтобы они, увидев сильное войско, идущее им навстречу. Рванули в свои степи во весь опор. Не-ет, их нужно было не отогнать, не пощипать, а втоптать в придорожную пыль. А потом растереть мелким слоем по всей блине степных трактов. Примерно так, как Хельги Вещий поступил с хазарами. А то и посильнее, чтобы одна недобрая память от этого беспокойного народца осталась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хм, а ведь так и в моей родной истории по сути приключилось. Рассеяние, потеря языка, имени, всего, включая большую часть живой силы. Только позже, намного позже. Здесь, надеюсь, будет куда раньше.
Утро. Солнце, ни малейшего дуновения ветра, а учитывая отсутствие в этом времени солнцезащитных очков, настроение от бьющего прямо в мои чувствительные глаза света не самое лучшее. Хорошо еще, что скрывать я это давно умею. Но не от всех.
— Чем недоволен, брат? Нечто важное или просто не выспался или солнце в глаза светит?
— Солнышко, — поморщился я, потягиваясь. Затем бросил взгляд наразбитый лагерь и добавил. — Удивив врага, приближаем победу в битве.
Магнус лишь понимающе улыбнулся. Уж он был осведомлен о моих затеях, как никто иной из присутствующих здесь. Знал, что громоздкий обоз, которых по всем расчетам должен был связывать нас, ослаблять подвижность и просто доставлять массу мелких и не очень хлопот — на самом деле составная часть нового оружия.
Телеги. Я смотрел на воинов, которые возились с ними, проверяя то, что в них находилось. Многие еще не принимали всерьез то, что видели всего лишь на учениях, в играх-боях между своими, где не было и не могло быть крови и жертв. И рассказы о минувших временах, где это было с успехом использовано, их тоже не особо вдохновляли. Что ж, придется доказывать на практике. Пусть варяги не верят древней истории, зато верят мне. И эта вера их еще ни разу не подводила.
— Не поверишь, Магнус, скучаю…
— По битвам?
— Нет, конечно. Битв у нас и так в избытке. И даже не по дворцу, он для меня слишком большой и… чужой пока еще. Без Змейки тоскливо.
— Понимаю, — без тени насмешки откликнулся побратим. — Жена. Дети… Семья. Без нее плохо, а когда тебя ждут — это дает новые силы. Тебя ждут, да и меня тоже. Вот мы и возвращаемся, наперекор желаниям тех, кто хочет похвастаться отрубленной головой врага. И если речь зашла об этом «милом» обычае печенегов, то у меня есть разговор к тебе. Время?
Прикинув как следует, я ответил.
— Сворачивать стан и готовиться к продолжению пути будут еще с четверть часа, а то и малость поболее. Успеем обсудить. А коли и нет, так по дороге продолжим. Слушаю, Магнус.
— Род потомков Рюрика пал, теперь на престоле Киева сидишь ты. Но преемственность важна…
— Уж это я представляю. Рюрик, Олег, особенно Святослав. Их надо помнить самим и напоминать об их свершениях врагам. Клянусь дочерьми Локи, именно так я и собираюсь поступать.
— Никто и не сомневается в твоих стремлениях, — слегка улыбнулся Магнус, но тут же вновь посерьезнел. — Но на любые великие свершения найдутся и символы унижения теперь уже нашей Гардарики. Не по вине рода Рюрика даже, просто там жизнь повернулась. На что был велик Святослав, но и он не избежал подобного. Жил славно, погиб с честью, но смерть его бесчестьем обернули. Разумеешь, к чему я?
А как же! Ответ тут был излишним, ведь и здесь, и в моем родном времени было известно, что печенежский хан Куря, предав Святослава Великого, убив его, сделал из черепа поверженного врага чашу, из которой потом пил, похваляясь. Неправильно это было, совсем неправильно. Видимо, так считал и Магнус. Мало того, жрец Локи явно хотел исправить случившееся много лет назад, насколько это вообще было возможно.
— Чаша из черепа Святослава сейчас в одном из печенежских племен. И если повезет, мы сможем вернуть ее…
— Правильное стремление, — сразу же согласился я. — Но ведь она переходила от одного хана к другому, этим символом печенежские ханы расплачивались между собой, считая, что он приносит воинскую удачу, придает силу того, чьей часть он был при жизни. Теперь неизвестно, у кого именно находится интересующее нас.
— Но ты не против самой задумки?
— Разумеется! Лишив печенегов этого символа и поведав, к примеру, тем же посланникам иных стран об этом, мы заметно увеличим почтение к Руси с их стороны. Дважды подумают, прежде чем пакостить.
