– А что? – взял в пальцы один, крутить начал. – Искусственное происхождение на лицо. Это чип, однозначно.
Радиш осел на лавку и подпер подбородок кулаком.
– Твоя версия? Ты у нас гений по части программного и технического обеспечения, выкладывай, не томи душу, – потребовал Самер.
Мужчина вздохнул – очень ему свою догадку озвучивать не хотелось. Не укладывалась она пока, не потому что не подтверждалась, а потому что не принималась.
– Контроллер? – напрямую спросил Самер и глаз прищурил. – Чего скис-то?
– Хз что, но вытаскивать надо точно. Из всех, – и передернулся. Одна мысль, что ему придется отдаться в руки Вейнера и тот начнет копаться в его теле, как в сумке с инструментом, рождала желание убежать куда подальше. Только с маячком далеко не уйдешь, и смысла нет – все едино засекут.
– Молодец Стефлер, – взвесил на ладони плоские пластины Самер. – Подстраховался.
Зачем из трупов биороботов контроллеры извлекать, мужчины не задавались – ясно было и так – как минимум – доказательство, что нужные объекты ликвидированы, как максимум – применение на других.
– А если это не Тихорецкой с напарником? – взял один Радиш, покрутил, изучая вновь.
– Угу. Вполне допускаю, что обеспечил дядюшка племянника под завязку вот этой хрянью. Ему и лабораторию сюда не в лом было бы припереть.
И уставился на потерянного, озабоченного до бледности лица Порверша:
– Надо бы нам Тоудер посетить, друг мой Радий. Чует душа – там мы много больше интересного найдем.
Радиш лишь тяжело вздохнул. Ему нравился покой Морента и возвращаться в прошлую, беспокойную жизнь, ой, как не хотелось.
Только выхода не было.
____________________
Глава 52
Эра проснулась от его поцелуя, долгого, порабощающего. Эрлан крепко прижал ее к себе и, любуясь, оглаживал по лицу:
– Ты откажешься от отца, Эя, поняла?
Она как во сне плыла, удивительном, прекрасном, где покой и блаженство и нет метаний и переживаний, и никто не тянет ее на себя, будто она одеяло, и кивнула подчиняясь.
Эрлан вновь накрыл ее губы, заполнил ее рот языком, передавая и слюну. Он намеренно подчинял ее себе и не ведал сомнений. Всего несколько дней без девушки научили и показали ему больше, чем двадцать лет до встречи с ней. Он уже не понимал, как вообще выжил, как жил. Расставаться, когда познал ее, когда она была рядом, его, оказалось абсолютно невыносимо и потому невозможно. Та маленькая девочка, что видно волею предков в один миг перечеркнула тогда все планы и саму судьбу, давно выросла и сила ее окрепла настолько, что одно ее присутствие в поле зрения уже сводило с ума, отдавало душу в ее волю.
Эрлан не мог насытиться женой, не мог оторваться, и если б не грохот распахнувшейся двери, наверное, так и не очнулся сутки, не меньше. А тут пришлось – уже зная, кто ввалился, прижал девушку к себе и уставился с поволокой во взгляде на брата.
Эя его не видела – обвила Эрлана, прижалась всем телом и целовала, как будто впитывала каждую клетку его тела, словно без ума была от вкуса его кожи.
Эрлан поглаживал ее плечо и в упор смотрел на брата:
"Что ты делаешь в супружеской спальне?" – спросил мысленно, не желая отвлекать жену на пустяки, тревожить голосом. Шах вздрогнул, как от хлыста и вышел потерянный и раздавленный. Перед глазами была та, что вроде бы совсем недавно была с ним, только вот не целовала его так, не была в экстазе только лишь потому, что он рядом, не пила его кожу, не впивалась губами…
Лой поцеловал жену в макушку, огладил по плечам и спине, уставившись перед собой. Он понимал, что его противостояние с братом нарастает и закончится худо. Если Вейнер не оставит своих надежды и мыслей об Эрике. А он и не сможет оставить. Она опалила его, а это навсегда.
Но и на это было ровно. В душе царил покой, словно кто-то невидимый пролил исцеляющий бальзам. И снова хотелось дышать, стремиться куда-то, было ради чего продолжать жить.
Вот только дела, – вздохнул тяжело, вновь припадая к губам жены, прижимая ее к себе крепче. Нужно сходить к Маэру и объявить свое решение, и новое заявление Эрики. Только, как от нее оторваться? Она как свет во тьме, как тепло в холод, как вода в засуху…
– Эя, голубка, мне нужно идти, – прошептал ей целуя в лоб, щеки, эти нежные, такие сладкие и податливые губы. – Ты спи, мой свет, спи спокойно.
Осторожно высвободился и укрыл ее. И улыбнулся, проведя по волосам девушки – она спала как дитя, трогательное и доверчивое.
– Счастье мое…
Вейнер уже знал, как делать скатки, поэтому расстелил холст на столе и спокойно собирался, продумывая про себя, что необходимо. На полотно легли пара рубах, хлеб, фляга с настоем, амин в тряпице. Кажется все. Теперь оружие.
Ежи жевал корешок, с прищуром поглядывая на светлого. Носом шмыгнул, спросив:
– Опять бежим?
Вейнер проверил лезвие ножа, и сунул в ножнах в ботинок под брюки, прикрепив к лодыжке. Только тогда ответил:
– Уходим. Я. Ты можешь остаться.
– Не могу, – повел плечами.
– Это твой выбор, – проверил мечи и приладил перевязи. Еще один нож прикрепил к поясу под рубаху. Вроде все. Жаль ни ЭП ни БМ Стефлер в этот мир не завез, даже банальным тротильчиком не прикололся. Ну, что ж, повоюем чем и все, – криво усмехнулся Вейнер и стянул холст с двух сторон ремнями, но не взял – Ежи перехватил.
– Это уж моя забота, светлый.
– Значит, со мной?
– А куда ж я без тебя?
Мужчина оглядел комнату, ставшую почти родной и, вздохнув, вышел. Страж даже оглядываться не стал – сомневался, что изначальный далеко уйдет. Лой оба как привязанные к Лайлох. Пора б это понять и смириться. Потому как, чем дальше убегаешь, тем сильнее петля на шее затягивается.
И закинул в рот последний кусочек корешка, беззаботно махнул стражам других светлых, что в коридоре дежурили.
– Он применил право, – заявил Эхинох и прошел на свое привычное место – сел на подоконник.
Маэр, спавший в кресле приоткрыв рот, разлепил веки и, уставился на внука не меняя позы.
– Ты недоволен? – проскрипел.
– Лучше скажи, где носит Таша. Опять его услал?
– Недоволен, – кивнул старик, усаживаясь нормально. И зевнул душевно, глаза потер.
Эхинох не сдержался – спрыгнул с подоконника и подошел к деду, навис над ним:
– Да, недоволен. Очень недоволен, что светлый применяет право, чтобы воздействовать на…
– Ну, что смолк? "На жену" – правильно? – хмыкнул Маэр и мужчина выпрямился. – Вот именно, сынок. Тут он закону не подвластен.
– На стражей, – добавил, но понимал, что и это не аргумент.
– Эх, – вздохнул. – Да не в том суть-то. Сижу и думаю – когда открытое заседание делать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
