Напоследок оставался ещё один вопрос: брать или не брать с собой в поход разумных волкодавов, которые за зиму сильно выросли и по размерам почти ничем не уступали своему родителю Лидеру? Определиться сам я не смог, а потому подумал, что раз собаки умные, то пусть сами о себе и решат. Проблема исчезла сразу. Умный, как более спокойный, оставался дома присматривать за безопасностью моих близких, а Лихой следовал за мной. Итого семь основных вопросов! Всё остальное — рабочие и производственные мелочи, которые решались быстро и походя.
Так минул январь, завьюжил и закрутил метелями февраль, и этот месяц мы потратили на боевое слаживание подразделений. Тактика, первая медицинская помощь, минно‑подрывное дело и так далее по полной программе. Не важно, знают бойцы тему или нет. Повторенье — мать ученья, сказано в старой пословице, и это есть истина. Поэтому на полигонах и в учебных классах были заняты все, и даже Кара со своими ветеранами против этого не возражал.
Наконец было сделано всё, что необходимо, и 26 февраля отряд отправился к стоящим в Ейске кораблям. Бойцы и офицеры попрощались со своими родственниками, погрузились в грузовики моей компании, и так начался наш поход. Однако мы с Карой задержались в столице ещё на сутки, а причина для этого была более чем уважительная. Марьяна рожала, и мы считали, что должны быть рядом. Роды прошли успешно, я повторно стал отцом, подержал на руках дочь, поцеловал жену, и только после этого мы с тестем помчались вслед за нашими воинами.
Погрузка прошла по плану, без сбоев. Военные моряки нашего доблестного и непотопляемого Черноморского флота действовали чётко и слаженно, бойцов разместили по кубрикам, а снаряжение и оружие грузовыми стрелами подняли на борт и закинули в трюм. Всё в норме, нештатных ситуаций нет, и сегодня рано утром мы отчалили от родных берегов. Путешествие началось, и мы сделали всё от нас зависящее, чтобы оно прошло удачно.
Я посмотрел на Лихого, и он, чуя моё к нему внимание, приподнял голову. Елаза в глаза, контакт мгновенный. Чем больше мы общаемся, тем лучше у нас получается.
— Ты чувствуешь своего брата? — спросил я его.
— Мы всегда вместе, и расстояние для нас ничто.
— Отлично. — Как я и думал, даже не имея радиосвязи с центром, у меня всегда будет возможность передать весточку домой.
От пса пришло следующее послание:
— Однорукий Кара не понимает, почему я рядом с тобой. Он считает, что ты странный и немного сумасшедший.
— Пусть так и дальше думает. Он многое видит, но его знания ограниченны, и оттого он делает неправильные выводы. Что можешь сказать об остальных воинах?
— Их слишком много, и они все разные. Несколько человек приоткрылись, а на прямой контакт я идти не могу. Чтобы узнать обо всех, мне нужно время. Те, кого я уже просмотрел, для тебя не опасны, и ты их вожак.
— Ладно, отдыхай.
После короткого общения с Лихим я ещё раз посмотрел в иллюминатор, встал и направился на ходовой мостик. Узкий коридорчик, трап наверх, один пролёт — и я в том месте, откуда осуществлялось управление нашим кораблём, который носил название «Беркут» и следовал за своим однотипным сотоварищем «Коршуном». Здесь находился рулевой матрос, третий штурман и Скоков, как я уже сказал, временный капитан нашего транспорта. Истинного капитана, пожилого морского волка Ивана Степановича Быкова, нет, видимо, он присмотрелся к своему неожиданному стажёру при отходе от причала и теперь отдыхает.
Скоков сидел в высоком капитанском кресле, попивал чай и о чём‑то размышлял.
Я сел рядом, благо место штурмана, который занимался прокладкой курса, пока пустовало. Из небольшого чайничка в чистую кружку я налил себе горячий напиток и, осматривая гладкую и ровную синеву Азовского моря, поинтересовался у бывшего морпеха:
— Как думаешь, Максим Сергеич, когда в Трабзон придём?
— Если с погодой всё нормально будет и точно так, как метеорологи говорят, и скорость останется прежней, через четыре дня войдём в бухту Пазара.
— Долго… Я думал, быстрей доберёмся.
— Нормально. Из Азовского моря выбираться сложно, отмелей много, и как следствие — сложная навигационная обстановка. Правительство планирует проводить дноуглубительные работы, да только когда это будет…
— Сергеич, — сделав глоток чая, я задал ему вопрос, который меня давно интересовал, — а как ты умудрился из морских пехотинцев в моряки переквалифицироваться?
Скоков улыбнулся и ответил:
— Пока в Новороссийске стояли, я за три года штурманскую школу закончил. Её на базе НГМА воссоздали, так что заочно отучился, сдал экзамены и получил диплом штурмана дальнего плавания.
— НГМА — это как расшифровывается?
— Новороссийская Государственная Морская Академия, после Хаоса там полный развал, а от зданий только фундамент остался. Однако кое‑что уцелело, и несколько лет назад на базе Академии возродили сначала школу моряков, затем курсы мотористов, а там и штурманское отделение организовали. Делать мне тогда было нечего, очередная баба меня покинула, служба шла ровно, так что я поступил в школу, а там увлёкся и сам не заметил, как закончил.
— Ясно. А к нам как попал?
— У меня контракт окончился, а продлевать его я не стал. Думал устроиться на гражданский флот, хоть на баржу какую‑нибудь, а вакансий не было. Вот и завис между небом и землёй, и что делать — непонятно. Решился обратно на службу вернуться, и тут на меня Денис Ерёменко вышел, предложил набрать бойцов из отставников и перейти под крыло ЕБ. Честно скажу: я отказался. Не моё это дело — на госбезопасность работать, но Денис рассказал, что мне будет необходимо участвовать в походах на море и быть твоим консультантом по морской тематике. Ты ведь в этом не понимаешь ничего?
— Точно так, — согласился я. — У меня работа в основном на суше, а на море я пока чужой и не всё понимаю.
— Вот, — Скоков удовлетворённо кивнул и приподнял вверх указательный палец правой руки, — для этого я к тебе и приставлен. В Альянсе должны быть разные типы кораблей, и их будет немало, а без понимания того, для чего то или иное судно предназначено, определить военную силу и мощь средиземноморцев попросту невозможно. Опять же тебе может понадобиться кто‑то, кто грамотно спланирует десантную высадку на берег или абордаж, а я в этом специалист, да и ребята мои твоих бойцов многому научить смогут.
— Это я и так понимаю, и потому не возражал, что ты в мой отряд войдёшь.
— Значит, мы правильно поняли друг друга?
— Конечно.
— Коль так, Мечник, то с сегодняшнего дня я начну из тебя моряка делать. К чёрту теорию, заниматься будем только чистой практикой. Начнём с устройства судна с механическим движителем. Затем навигация и правила безопасности, судовые работы и спасение на водах, знаки и команды, манёвры и гидрометеорология, радиолокация и мореходная астрономия. В общем, сколько я с тобой рядом, столько тебя буду и учить, ну и, конечно, сам учиться. Многое ты не узнаешь, но, как и что в мореходном деле, в общих чертах будешь понимать. Ты не против?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
