— Ах ты, пижон ё…й, — прорычал Стю и осторожно спустился вниз.
— Я следующий! — крикнул ему Глен сверху. — Я слышал, что ты сказал про моего пса!
— Будь осторожен, лысик! Очень осторожен! Под ногами и впрямь все сыплется.
Гден начал медленно спускаться, очень осторожно передвигаясь от одного каменистого выступа к другому. Стю напрягался каждый раз, когда видел, как рыхлый грунт начинает проваливаться под кроссовками Глена. На легком ветерке его волосы развевались, отливая чистым серебром. Стю пришло в голову, что, когда он впервые повстречал Глена, рисующего довольно посредственную картину возле шоссе в Нью-Хэмпшире, его волосы были лишь наполовину седыми.
Вплоть до того момента, когда Глен наконец обеими ногами не встал на покрытое грязью дно рытвины, Стю был уверен, что тот рухнет и свернет себе шею. Стю вздохнул с облегчением и похлопал его по плечу.
— Ничего страшного, Восточный Техас, — сказал Глен и наклонился, чтобы погладить Коджака.
— Зато мне не по себе, — сообщил ему Стю.
Следующим спустился Ральф, осторожно передвигаясь от одного выступа к другому и спрыгнув с последних восьми или около того футов.
— Ну и ну, — сказал он. — Это говно мягкое как перина. Забавно выйдет, если мы не сможем подняться здесь и нам придется тащиться четыре-пять миль вверх по ручью, пока не найдем пологий откос, а?
— Выйдет еще забавней, если хлынет следующий поток, пока мы будем его искать, — пробормотал Стю.
Ларри спускался ловко и проворно: не прошло и трех минут, как он очутился рядом с ними.
— Кто первым полезет наверх? — спросил он.
— Почему бы не ты, раз ты у нас такой бойкий? — предложил Глен.
— Идет.
Он карабкался вверх явно дольше, и дважды предательская почва осыпалась под его ногами, и он чуть не сорвался. Но в конце концов он добрался до вершины и помахал им оттуда рукой.
— Кто следующий? — спросил Ральф.
— Я, — сказал Глен и шагнул вперед.
Стю схватил его за плечо.
— Слушай, — сказал он, — мы и вправду можем пройти вверх по руслу и найти пологий откос, как сказал Ральф.
— И потерять остаток дня? Мальчишкой я мог бы забраться туда за сорок секунд, и после подъема пульс у меня не превысил бы семидесяти ударов.
— Ты уже не мальчишка, Глен.
— Да. Но, по-моему, во мне от него еще кое-что осталось.
Прежде чем Стю успел что-то ответить, Глен полез наверх.
Одолев около трети пути, он остановился передохнуть, а потом двинулся дальше. На полдороге он ухватился за выступавший кусок глинистого сланца, который раскрошился в его руках, и Стю не сомневался в тот миг, что сейчас он сорвется и его измученное артритом тело пролетит кувырком весь путь до самого дна.
— A-а, черт… — выдохнул Ральф.
Глен взмахнул руками и каким-то образом удержал равновесие. Он рванулся вправо, одолел еще двадцать футов, отдохнул и двинулся дальше. Возле самого верха каменистый выступ, на который он встал, стал осыпаться у него под ногами, и он бы упал, если бы не Ларри, который вовремя схватил его за руку и втащил наверх.
— Плевое дело! — крикнул вниз Глен.
Стю с облегчением ухмыльнулся.
— Как твой пульс, лысик?
— Наверное, за девяносто, — сознался Глен.
Ральф взбирался наверх, как опытный горный козел, осторожно проверяя каждый выступ, прежде чем ухватиться или встать на него. Когда он достиг вершины, полез Стю.
Вплоть до того самого момента, когда он упал, Стю казалось, что этот склон был чуть полегче, чем тот, по которому они спускались. Уступы — потверже, наклон — чуть более пологий. Но поверхность его состояла из смеси известковой почвы с каменистыми вкраплениями, и она здорово размякла от сырой погоды. Стю чувствовал, как ее так и тянет подстроить ему какую-нибудь гадость, и взбирался очень осторожно.
Он грудью уже навалился на край, когда опора под его левой ногой неожиданно исчезла. Он почувствовал, как начинает скользить вниз. Ларри ринулся вперед, чтобы ухватить его за руку, но на сей раз промахнулся. Стю схватился за выступавший край куска асфальта, и тот рассыпался у него в руках. Он какое-то мгновение тупо смотрел на него, однако скорость, с которой он сползал вниз, все возрастала. Он же этого не сознавал, обезумев от шока и чувствуя себя похожим на Уайла И. Койота. «Все, что мне нужно, — подумал он, — это чтобы кто-то посигналил, прежде чем я ударюсь о дно».
Его колено стукнулось обо что-то, и неожиданно его пронзила острая боль. Он хватался за липкую поверхность склона, мчащуюся теперь мимо него с ужасной скоростью, и продолжал лететь вниз с одними лишь пригоршнями грязи в руках.
Он врезался в выступ валуна, торчащий как тупой наконечник стрелы, и у него перехватило дыхание. Он пролетел в свободном падении футов десять и приземлился на вывернутую под углом лодыжку. Он услышал ее хруст. Боль возникла моментально и была чудовищной. Он закричал. Он сделал обратное сальто. В рот ему набилась земля. Острые камешки оставили кровавые царапины на лице и руках. Он снова приземлился на сломанную ногу и почувствовал, как она хрустнула еще в одном месте. На этот раз он не вскрикнул. На этот раз он заорал.
Последние пятнадцать футов он проехал на брюхе, как мальчишка со скользкой горки. Он застыл. Штаны его были все в грязи, а сердце бешено стучало, казалось, прямо в ушах. Нога будто полыхала белым огнем. Куртка и рубаха задрались до самого подбородка.
«Сломана. Но насколько серьезно? Судя по ощущениям, очень серьезно. По меньшей мере в двух местах, а может, и больше. И вывихнуто колено».
Ларри уже спускался вниз по склону, двигаясь короткими прыжками, кажущимися почти издевкой над тем, что только сейчас случилось со Стю. Он присел рядом со Стю на колени и задал вопрос, который Стю уже задавал сам себе:
— Насколько серьезно, Стю?
Стю приподнялся на локтях и взглянул на Ларри; его белое от шока лицо было перепачкано коричневыми полосами грязи.
— Похоже, я снова начну ходить месяца через три, — сказал он. Его начало тошнить. Он взглянул в затянутое облаками небо, сжал кулаки и погрозил ими небу. — ААААА, ЧЕРТ! — заорал он.
Ральф и Ларри наложили на ногу шину. Глен извлек бутылочку с тем, что называл «мои артритные таблетки», и дал одну Стю. Стю не знал, что это были за артритные таблетки, а Глен отказался объяснять, но боль в ноге превратилась в какой-то далекий зуд. Он ощутил огромный покой, даже какую-то легкость. Ему пришло в голову, что все они живут сейчас во времени, данном из милости, и вовсе даже не потому, что они идут разыскивать Флагга, а прежде всего оттого, что они остались живы после Капитана Скорохода. Так или иначе, он знал, что должно быть сделано… и он проследит, чтобы это было сделано. Ларри как раз закончил говорить. Все тревожно смотрели на него и ждали, что теперь скажет он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
