он ловил на себе то тут, то там. Но они Курьера не интересовали. Если Кобб не помер или не сбежал из города, то ему оставалось только затаиться где-нибудь, пересидеть.
На то чтобы обойти маленький городишко много времени не потребовалось, но вот никаких признаков главаря преступной шайки, парень так и не отыскал.
Однако, когда он уже собрался было вернуться к салуну ни с чем, взгляд его привлекли несколько темных пятен в пыли, у ветряка, почти стершиеся ветром. Это была кровь. Указывая направление, куда направлялся раненный, цепочка кровавых капель огибала ограду с ростками кукурузы, затем ушла за торец дома старателя.
Так. Здесь раненный упал, похоже получил еще одно ранение, но не такое серьезное. Или просто оступился. Следы стерли пыльные завихрения, но на дверной ручке соседнего дома был заметен кровавый отпечаток ладони.
Тихо ступая, Курьер приблизился, взял на изготовку пистолет и дернул дверную ручку. Та не поддалась. Парень приник к двери ухом и услышав едва уловимый треск взводимого курка, поспешил вильнуть в сторону. Выстрел! Еще один!
Звуки долгим эхом разлетелись по округе.
Пули пробили дверь насквозь, образовав в ней два отверстия, примерно на одном уровне с головой Курьера. А неплохой стрелок затаился по ту сторону. Если бы парень вовремя не ушел с линии огня, то валялся бы уже холодным трупом и никакие местные чудотворцы ему бы уже не помогли.
- Только пикни, сука, я тебя быстро на лоскуты порежу - услышал он по ту сторону голос, который невозможно было спутать. Да, это Кобб... и похоже, у него кончились патроны, хотя насчет последнего, полной гарантии не было.
Текущее время.
Не раздумывая, Курьер вскинул пистолет и выстрелил метя в ногу женщине чуть ниже колена. Та вскрикнула, резко обмякнув в хватке Кобба. На мгновенье парень растерялся и замешкался, непроизвольно перекладывая вес на больную ногу и открываясь. Этого мгновения, хватило Курьеру, чтобы выстрелить снова, метя в Кобба. Пуля с мерзким, хлюпающим чавканьем раскурочила бандиту лицо. Забрызгав кровью стены, тот рухнул безвольный мешком замертво. Рядом, подвывая лежала женщина в луже растекающийся крови, но она, по крайней мере, была жива.
На этот раз, для Гудспрингса всё самое страшное закончилось. Пусть и не вполне благополучно.
Пройдя вперед, парень подобрал револьвер Кобба. Почти одновременно с этим, дверь распахнулась и в дом ворвались Чет с Забей-Питтом. Кратко объяснив что к чему, предусмотрительно опустив данные о том, что это именно он ранил бедняжку, Курьер покинул дом и направился к доку, пока Чет со стариком оказывали женщине первую помощь из того, что было под рукой.
На ходу, парень осмотрел доставшееся ему оружие.
Револьвер был прекрасным. Традиционной конструкции, с накладками из дерева на рукояти, цельной рамой и откидным вбок барабаном на шесть патронов. Сейчас ни одного патрона в барабане не оставалось, только стрелянные гильзы, но патроны он как-нибудь достанет, у того же Чета, может быть. Управление защелкой барабана осуществлялось при помощи рычажка, расположенного рядом с курком в задней части рамки. Грозный, увесистый он лежал в руке не менее уверенно, чем когда-то у Кобба.
Конечно, в пустоши он проблем с этой пушкой не оберется, наверняка револьвер принадлежал какой-нибудь большой шишке из НКР. Поди убеди какого-нибудь бойца, что это не ты организовал тот побег, и что это не ты грохнул бывшего обладателя этой смертоносной игрушки. Но, так далеко загадывать не будем, удача дама капризная. А удача Курьера - та ещё дура. Вся в него.
Дверь в дом дока, оказалась не заперта.
Зная, чем сейчас должен был заниматься мистер Митчелл, Курьер не производя лишнего шума тихо ступая проследовал по коридору в гостиную, мимо операционной, где днем ранее лежал он самый и где сейчас, док пытался вытащить с того света местную охотницу.
Ринго сидел на диванчике в гостиной. Напряженно уперев локти в колени и сцепив ладони в замок, он смотрел... нет - сверлил взглядом одну точку прямо перед собой.
- Кобб мертв - проговорил, приближаясь Курьер - вот твоя пушка. Это пушка Кобба.
- Я тебе крайне обязан, - ответил тот, принимая обратно свое оружие.
Порывшись затем в одном из кармашков лежащего перед диванчиком рюкзака, караванщик вынул небольшой холщовый сверток и протянул его присевшего рядом знакомому.
- Вот, возьми. Здесь пятьдесят крышек, как мы и договаривались.
- Спасибо - кивнул парень, принимая заслуженную оплату.
- Я еще несколько дней здесь пробуду, а потом уйду. Если будешь в Нью-Вегасе, навести меня в лагере "Красного каравана".
- Вместе с Санни туда двинешь?
- Нет, ей безопаснее будет здесь, если она, конечно выкарабкается. Ей крепко досталось.
Курьер кивнул. С этим, конечно, не поспоришь. Потерять чуть ли не мать свою, а потом и самой оказаться одной ногой в могиле. Даже если девчонка и выживет, неизвестно, насколько случившееся отразится на ней. Впрочем, его самого здесь к этому времени уже не будет. Что будет дальше с городком и жителями, его уже не касается.
Потянувшись к повязке на голове, Курьер принялся самостоятельно, на ощупь разматывать её. Достаточно с него роли потерпевшего. Пора попрощаться с городом и отправиться дальше.
- Расскажи мне хоть об этом "Красном караване".
Караванщик взглянул на собеседника и пожал плечами.
- Я даже не знаю, что о нем тебе рассказать. Основан давным-давно, и это, наверно, крупнейшая торговая компания в Калифорнии. В Нью-Вегасе есть отделение, но нельзя сказать, что дела идут блестяще. Поговаривают, что Элис Маклафферти, "большой босс", сама собирается прибыть и со всем разобраться.
- Ну что ж, если ноги завернут меня в этот Нью...- Курьер, болезненно поморщившись, осторожно отодрал с раны на голове присохший кровяной бинт -...Вегас, обязательно загляну к тебе - с этими словами Курьер, скомкав бинт поднялся и протянул руку для пожатия - удачи тебе, караванщик. И Санни передай тоже самое.
Глава 12 У костра
Кто-то, в довоенном мире однажды сказал: Заработайте репутацию, и она будет работать на вас. Курьер и сам не знал, откуда у него такая информация, учитывая, что он не помнил даже своего имени, но человеческий разум - потемки, никогда наперед не предугадаешь, какие мысли там могут возникнуть в силу определенных обстоятельств, а приведенное изречение чертовски метко даже в послевоенном мире. Да и звучит красиво, будем честны. Может именно поэтому слова прочно засели в закоулках памяти, дожидаясь своего триггера вызволяющего их из тьмы коварного небытия.
Но давайте пока оставим лирику и
