место Гилгитского плацдарма – из Пакистана туда не было ни одной автомобильной дороги. Единственный караванный путь длиной в 350 миль из Пешавара в Гилгит, проходивший через маленькое вассальное Кашмиру княжество Чилас и Бабусарский перевал, располагался на высоте 13.700 футов над уровнем моря. К тому же, в течение 9 месяцев в году он был покрыт снегом. Правда, в начале 1950-х годов под нажимом Англии и США Пакистан начал строить автомобильную дорогу из Абботабада в Гилгит через Чилас. Но климат есть климат, и с этим ничего поделать нельзя – Бабусарский перевал по-прежнему был проходим для автомашин лишь два месяца в году. Зато автодорога из Сринагара в Гилгит через перевал Бурзал, остается проходимой целых 6 месяцев в году. Видимо, именно эти соображения заставили западные державы придавать все большее значение Кашмирской долине.
Таким образом, на заре «холодной войны», Кашмир представлял собой чрезвычайно удобный плацдарм для возможной агрессии западного блока против СССР. Это понимали и в Советском Союзе. В отчетах референтуры МИД СССР по Индии неоднократно отмечалось, что Англия стремится сохранить свое влияние в стратегически важном княжестве, а его присоединение к Пакистану значительно упрощало эту задачу, так как «экономические, политические и военные позиции англичан в Пакистане позволяли им полностью контролировать положение»36. Именно поэтому правительство Великобритании не собиралось упускать случая, чтобы сыграть свою роль в конфликте по поводу Кашмира.
Глава II
Вторжение
«Они идут!..»
…«Спасайтесь, они идут!» – такие крики не раз прерывали спокойное течение жизни в пограничных селах, заставляя кашмирских крестьян покидать дома, бросая все свои пожитки, и искать убежища в соседних селах, где стояли гарнизоны войск махараджи. Они – это дакойты – так в Индии называли бандитов, совершавших нападения на целые деревни.
Первые пограничные стычки дакойтов с вооруженными силами княжества Джамму и Кашмир произошли уже в августе 1947 года, сразу после образования независимых Индии и Пакистана. Первым объектом этих набегов стал Пунч – небольшое вассальное княжество (джагир), входившее в состав провинции Джамму и граничившее с Пакистаном. Уже тогда, по мнению многих, набеги носили характер не просто грабежей, а осуществлялись с видимой целью ослабить армию кашмирского княжества, вынуждая ее растягиваться для обороны вдоль всей пограничной линии. Чтобы прекратить проникновение новых банд из Пакистана, командование армии Джамму и Кашмира установило постоянное патрулирование вдоль южной границы княжества, уничтожив паромы через пограничную реку Джелам и поставив пикеты на мостах (этих мостов было всего два). Однако некоторым боевикам удавалось переправиться через реку на плотах; обосновавшись на кашмирской территории, они переправляли через границу оружие и боеприпасы и могли в любой момент атаковать пограничные посты с тыла.
Дальнейшей события, происходившие в эти дни на пакистанско-кашмирской границе, подробно изложены в дневнике английского бригадного генерала Х.Л.Скотта, который являлся в то время начальником Военного штаба княжества Джамму и Кашмир – фактическим главнокомандующим армии княжества.
Молодой пуштун из племени вазиров
3 сентября 1947 года Скотт зафиксировал в своем дневнике первое организованное вторжение боевиков с территории Пакистана в Кашмир. В населенном пункте Кохта, в 17 милях к юго-востоку от города Джамму, боевики напали на караван беженцев из пакистанского Западного Пенджаба; в результате многие беженцы были убиты или ранены. При приближении отряда войск княжества из ближайшего гарнизона боевики отступили на территорию Пакистана. В тот же день бандиты напали на деревню Дохали в провинции Джамму и угнали весь скот, принадлежавший местным жителям. Другая банда, насчитывавшая около 500 боевиков, вооруженных армейскими винтовками, атаковала караван беженцев из Пакистана на территории княжества, а потом напала на нефтехранилище (собственность княжества) в Чак Хария, в 6 милях к югу от г. Самба.
На следующий день после этих событий, премьер-министр Джамму и Кашмира Джанак Сингх выслушал доклад начальника штаба армии княжества о проникновении вооруженных лиц из Пакистана и направил телеграмму с протестом. Она была адресована командованию Пакистанской армии и генерал-майору О. де Т.Ловетту, командиру 7-й (пакистанской) пехотной дивизии, дислоцированной в Равалпинди, недалеко от кашмирской границы. Текст телеграммы был следующим:
«Вооруженные шайки бандитов от 200 до 300 человек из техсилов37Кахута и Марри, предприняли рейд на территорию княжества с целью грабежа и убийства и пересекли реку Джелам в районе Панджар и в 7 милях к северу и к югу от переправы Оуэн. Пожалуйста, примите немедленные меры и отзовите их».
Как следует из телеграммы, правительство Кашмира считало, что вторжения произошли с ведома пакистанских властей. Характерно и то, что телеграмма была адресована военным, а не гражданским властям: видимо, именно их считали причастными к вторжению. На следующий день в штаб 7-й пакистанской пехотной дивизии в Равалпинди была направлена новая телеграмма, в которой говорилось:
«…Вооруженные банды с западного берега реки Джелам по-прежнему в полях западнее Пунча. Беспорядки в Гуджератском дистрикте38очевидно усиливаются, судя по [количеству] беженцев [прибывающих] в княжество. Наплыв мусульманских беженцев из районов восточнее [реки] Рави значительно увеличился 4 сентября39.
О реакции командования Пакистанской армии и лично генерала Ловетта на эти две телеграммы история умалчивает – очевидно, ответа не было. 6 сентября с кашмирских пограничных постов можно было наблюдать активное передвижение пакистанских войск по ту сторону границы. Один из пакистанских патрулей «ненароком» посетил город Алибег, расположенный на территории княжества, в 12 милях к западу от г. Бхимбер. Сообщение об этих передвижениях пакистанских войск и факте нарушения границы было вновь направлено командиру пакистанской 7-й пехотной дивизии. Генерал Ловетт и на этот раз не предпринял никаких действий, чтобы помешать рейдам боевиков.
Зато на следующий день, 7 сентября, толпа пакистанцев, собравшаяся у границы южнее Манавара и Зхри, провела демонстрацию силы, хотя и не рискнула пересечь границу. 9 сентября в Кашмир должен был прибыть конвой с подданными княжества, эвакуированными из Равалпинди (столицы пакистанской Северо-Западной Пограничной провинции) под охраной пакистанских войск, сопровождавших его до границы. Однако он так и не прибыл. Как стало известно лишь 11 сентября, караван был атакован боевиками и перебит до последнего человека по пути к г. Кохала (провинция Кашмир), в районе кашмирско-пакистанской границы. 13 и 14 сентября патрули пакистанской армии снова побывали в населенных пунктах Алибег и Джатли, расположенных на территории княжества, в 14 милях западнее Бхимбера.
В последних числах сентября 1947 года вторжения боевиков приобрели более организованный и массовый характер. Численность вторгшихся банд исчислялась уже сотнями. Так, 28 сентября банда приблизительно из 500 человек, вооруженных армейскими винтовками, автоматическим
