— Я хочу… — крикнула она, — я хочу, чтобы эти железные обломки превратились в куски фруктового кекса!
Стиснув зубы, она сконцентрировала всю свою умственную энергию, чтобы осуществить придуманное ею чудо. Куски металла тут же приняли вид ломтиков пирога. Долетев до земли, они рассыпались, обдав Зигрид градом изюма и цукатов.
Девушка с облегчением вздохнула.
— Что ж, пока срабатывает, — вздохнула она. — И будет работать до тех пор, пока я сама в это верю.
Она продолжила свой путь. Время от времени краски ее сна тускнели, розовый цвет становился серым, синева оборачивалась чернотой. Кошки превращались в тигров или страшных сфинксов. Но распылитель всякий раз успешно исправлял положение.
«Главное — не думать о том, что баллончик может опустеть, — спохватилась Зигрид. — Он полон, да-да, он полон доверху… и вообще он неисчерпаемый!»
К сожалению, «Фобос» продолжал действовать, и девушке становилось все труднее видеть окружающее в розовом цвете. Синеватые чешуи покрывали ее руки и ноги, и их становилось все больше. Она уже чувствовала, что вот-вот превратится в рыбу — большую, беспомощную, выброшенную на берег рыбу, которая будет биться на тротуаре, вдалеке от воды… и которую кошки-синоптики сожрут с большим удовольствием.
Нет… Нет, об этом нельзя думать.
Она подавила желание почесаться из страха услышать, как ее ногти заскрипят по чешуе, покрывающей плечи.
«Я превращаюсь в русалку», — простонала Зигрид в приступе отчаяния.
Разноцветные коты уже попрыгали с подоконников и теперь бежали следом за ней, настойчиво мяукая и норовя потереться о ее икры.
Зигрид повернула головку распылителя к себе и обрызгалась с головы до ног. Чешуя тут же исчезла, а девушка оказалась в наряде принцессы из волшебной сказки — в длинном платье и сияющей диадеме, которая самой Зигрид показалась ужасно глупой.
— Второй раз это не сработает, — заявил вдруг один из котов, выговаривая слова с явным бельгийским акцентом. — Твой распылитель пуст. Ты сейчас начнешь уменьшаться, а когда превратишься в сардинку, я ее съем.
— Тебя не существует! — крикнула Зигрид.
— Конечно, существую, — спокойно отозвался кот. — Ты же сама меня придумала!
«Мне нужна вода… — решила девушка. — Хочу, чтобы здесь появился большой бассейн. Если я превращусь в рыбу, то просто нырну туда, и коты не смогут до меня добраться».
Посреди дороги тут же разверзлась яма размером с хороший олимпийский бассейн, заполненная прозрачной водой… которую, увы, бороздило не меньше дюжины очень хищных на вид акул.
— Вот видишь, — с торжеством сказал кот. — Одна часть тебя стремится выжить, но другая, отравленная «Фобосом», хочет умереть. Бороться с собственным подсознанием так утомительно, а проснуться ты еще не готова…
— Но ведь я уже столько часов иду по этой дороге! — простонала Зигрид.
— А вот и нет, — возразил кот. — Всего только десять минут. Время в сновидении никогда не соответствует реальному.
В раздражении Зигрид хотела окатить назойливого кота из распылителя доброты, но из баллончика только выползла с шорохом стайка тараканов.
«На этот раз я действительно пропала…» — решила девушка.
Коты уже окружали ее, алчно облизываясь. Кожа на ее шее, щеках и лбу покрылась чешуей… и Зигрид начала с пугающей скоростью уменьшаться.
Когда она уже решила, что сейчас умрет, произошло нечто странное. Коты вдруг пустились в пляс, акулы превратились в золотых рыбок, а чешуйки на ее коже оказались обыкновенными веснушками.
Ржавая сковорода в небе уже не распадалась на части, а разлетелась стайкой весело щебечущих птиц.
Из земли появилась рука, схватила Зигрид за плечо и легонько потрясла.
* * *
Девушка открыла глаза. У изголовья ее кровати стоял Гюс, положив руку ей на плечо.
— Ну наконец-то! — вздохнул Зоид, стоя позади рыжеволосого юноши. — Она просыпается.
— Это… это реальность? — спросила Зигрид.
— Да, тебе больше нечего бояться, — подтвердил Гюс. — Ты спишь уже целые сутки. Ты не отвечала на телефонные звонки, и я пришел посмотреть, что случилось. Зоид все понял. Мы сделали тебе инъекцию сильнодействующего средства с эйфорическим эффектом, чтобы ты поборола страх и не позволила твоим собственным кошмарам убить себя. Но это вовсе не гарантировало успех. Если бы ты сама не смогла продержаться против своих демонов, ты бы погибла!
— Спасибо, — выдохнула девушка. — Я была уже на волоске… Я правда проспала целые сутки?
— Да, — кивнул Зоид. — Ты этого не почувствовала, потому что время во сне идет иначе, чем в реальности.
Глава 11
Свет мой, зеркальце, скажи…
Сведения о нападении, которому подверглась Зигрид, дошли до дирекции Службы, и было принято решение, что девушку и ее напарника лучше временно перевести на более спокойную работу, чтобы они не подвергались преследованиям со стороны распространителей «Фобоса».
Так друзья оказались в мастерской по изготовлению резиновых масок, предназначенных для ЖАББО, которых население сочло чересчур уродливыми.
Маски изготавливались по индивидуальным меркам специальным станком, в который вводили фотографии монстров, подлежащих «облагораживанию». С другого конца машины выезжали на транспортерной ленте уже отлитые и высушенные маски. Каждое синтетическое существо имело свою физиономию, их облик никогда не повторялся, поэтому серийное производство обязательных для ношения масок было невозможно.
Зигрид не нравилась эта работа. Она не понимала, почему жители Хомакайдо принуждают ЖАББО натягивать на себя фальшивые, притворно миловидные физиономии.
— Черт возьми! — воскликнула она однажды вечером. — Если уж люди эксплуатируют монстров в качестве рабов, они могли бы, по крайней мере, терпимее относиться к их внешности!
Гюс знаком показал ей, чтобы она замолчала. Руководство Службы не любило, когда кто-то позволял себе критиковать его решения…
Яд «Фобоса» все еще циркулировал в крови Зигрид, и иногда у нее случались внезапные приступы панического страха. Даже карандаш, лежащий поверх блокнота, вдруг казался ей невероятно угрожающим. Ей мерещилось, будто он извивается, как змея. В другие моменты обычный телефонный звонок напоминал ей крик женщины, которую безжалостно убивают, и Зигрид чувствовала, как волосы встают дыбом у нее на затылке.
«Ничего, это пройдет…» — твердила она себе, стискивая зубы.
К счастью, такие приступы длились не более десяти секунд.
Чтобы забыть об этих неприятностях, она старалась полностью сосредоточиться на работе, но выстроившиеся рядами на полках резиновые маски наводили на нее тоску: слишком уж они напоминали отрубленные головы… Ее преследовала мрачная уверенность, что однажды они непременно разразятся руганью или угрозами.
Таинственные слова, сказанные Зарком, непрестанно вертелись в голове Зигрид, вызывая пугающие предчувствия. Что же в точности он сказал?
Я тебе не друг. Когда ты поймешь, почему я спас тебя, ты будешь меня проклинать.
Да уж, ничего хорошего это не предвещало!
Кажется, он еще добавил, что Зигрид была избрана? Но для чего? И кем?
Все это было очень непонятно.
* * *
Поскольку Службой надзора им было приказано переехать, пришлось обустроиться в общежитии, расположенном на шестом подземном уровне. Хорошего в этом было мало, потому что девушка, занимавшая койку слева от Зигрид, храпела просто невыносимо.
После своих приключений в царстве снов Зигрид боялась заснуть и снова оказаться в том кошмаре, где ее чуть не сожрали кошки с голубыми полосками. Ее это пугало настолько, что, едва задремав, она тут же просыпалась, и так до самого рассвета.
Утром во вторник она поднялась, зевая после плохо проведенной ночи. Придя в мастерскую по производству масок, она обнаружила, что Гюса еще нет на месте. По прошествии получаса она перестала паковать резиновые руки в упаковочные ящики и нахмурилась. Отсутствие напарника было по меньшей мере странным — он прошел обучение в военно-морском училище и, как и она сама, отличался безукоризненной дисциплинированностью.
Сняв трубку телефона, Зигрид позвонила в мужское общежитие. Ей ответили, что этой ночью Гюс там не ночевал. Оставался еще Зоид. Возможно, они вчера выходили куда-нибудь в город, а потом Гюс поленился возвращаться в общежитие и заночевал у приятеля-инопланетянина…
Зигрид набрала следующий номер. Зоид сообщил, что не видел Гюса уже три дня, а что касается выхода в город, то он предпочел бы компанию Зигрид.
Девушка повесила трубку, теперь уже встревожившись по-настоящему.
За все утро ей так и не удалось узнать хоть что-нибудь о своем друге.
