«Аллилуйя!! Аве Таран! Аве Пал Палыч! Аве адъютант Евсеев, который так удачно меня нашёл! Аве мать его! Всех приглашу в ресторан! Всех! И вместе с семьями пусть приходят! Неделю гулять будем! И пофигу на всё! УРА!! Ну мужик!! Гигант! Просто КРАСАВЧЕГ!! Сказал и сделал! Ну как же приятно иметь честь быть знакомыми с такими исполинами духа! Эх, побольше бы таких людей! Мы бы весь мир раком поставили, несмотря на то что мир и так давно стоит в этой позе. Эх, как же мне сегодня под конец дня повезло! Ну просто немереный фарт! Это же просто праздник какой-то! Ура товарищу Тарану!!» — ликовал я, начинало потряхивать от возбуждения. Мандраж бил от пяток до макушки, распространяясь по всему телу. Чувство было такое, будто бы я только что сорвал главный джек-пот в казино. И хотя я никогда никаких джек-потов не срывал, но наверняка, если бы сорвал когда-нибудь, испытывал точно такие же чувства прущей во все стороны энергии.
А тем временем мой бескорыстный помощник продолжал осуществлять безвозмездную правовую помощь:
— Да ты глухая что ль совсем стала?! Может тебе на пенсию пора? Я сказал русским языком: выплатить всё до последней копейки и хватит со мной пререкаться! И не надо мне придумывать причины, что в кассе нет столько денег! Только сегодня с утра инкассация привозила денежные средства. Я это знаю наверняка! Так что не надо юлить… — на секунду замолчал, давая собеседнице что-то сказать в ответ, а затем продолжил разговор: — Чего? Не расслышал. Погоди, тут что-то барахлит. Шум какой-то, — отодвинул трубку от уха и постучал ей об стол.
«Правильно, вот так им по голове и надо! Только так и ни как иначе! По другому они не понимают!»
— Что ты там сказала? Чего Леонов? Актёр? Ах миллионов… Ясно. Сколько-сколько говоришь? Чего — прям миллионов? Ну ни*** себе!! Гм… Э-э… Э-э… Ну в общем, Пахоменко, давай работай. Мы это, с тобой потом поговорим. Отбой связи, — произнёс выкованный из стали и отвечающий за свои слова мужик, аккуратно повесил трубку, поднял глаза и, ошарашенно посмотрев на меня, произнёс: — Ну ты это, в общем, Васин, езжай домой. Готовься. А форма твоя… Ну, а что форма — нормальная форма. Походишь ещё. Маленько залатаешь и походишь. Сейчас всем тяжело. И не в таком рванье люди ходили. И ничего, никто не жаловался…
Глава 10
(Несколькими днями раннее. До гастролей в Германии)
Совет Министров СССР. Внеплановое заседание.
— Товарищи, мне только что сообщили Алексей Николаевич (Косыгин) задерживается на пятнадцать минут. Сейчас в министерстве финансов закончилось совещание и вскоре он будет у нас. Так что, товарищи, у Вас есть немного времени на отдых или перекур, — зайдя в кабинет для совещаний произнёс первый заместитель председателя Совета Министров СССР Мазуров Кирилл Трофимович.
— Кирилл Трофимович, а ты не знаешь по какой теме Алексей Николаевич нас собрал? Только вчера вечером по телефону сообщили, что внеочередное заседание. А о чём будет идти речь — нет, — посетовал Министр промышленного строительства СССР — Токарев Александр Максимович
— Да-да. Мне тоже очень интересно было бы узнать, зачем товарищ Косыгин нас всех тут собрал. Да ещё в несколько усечённом составе. Вдруг какая-то тема по моему профилю. Необходимо же подготовиться. Вдруг выступать нужно будет? — поддержал его Министр внешней торговли СССР — Патоличев Николай Семёнович.
— Извините, товарищи, для меня самого это было полной неожиданностью, — ответил первый заместитель.
— А для меня большей неожиданностью было увидеть тут товарища Суслова, — улыбнувшись сказал Министр обороны СССР — Устинов Дмитрий Фёдорович. — Так, может быть, Вы знаете цель совещания?
— Не знаю. Для меня самого было сюрпризом, что товарищ Косыгин пригласил сегодня меня к вам. Признаться, у меня были другие планы, — ответил секретарь ЦК КПСС, идеолог партии Михаил Андреевич Суслов.
— Жаль, — расстроился Устинов и, переведя свой взгляд на председателя КГБ, спросил: — Может быть ты, Юрий Владимирович, знаешь, что мы тут собрались?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Точно, конечно, не знаю, но есть предположение, — улыбнулся Андропов.
— Ну так не томи. Видишь министры нервничают. Расскажи, что знаешь, — ответил улыбкой маршал СССР.
Все министры, а было их пятнадцать человек, моментально притихли и перевели взгляды на всесильного главу Комитета Государственной Безопасности. В их глазах читалась только одна мысль: «Скажи, что тема вопроса не будет касаться моей сферы ответственности».
Юрий Владимирович усмехнулся и произнёс:
— Товарищи, я не оракул, поэтому точно знать не могу. Давайте дождёмся Алексея Николаевича, и он всё вам расскажет. Может быть, он хочет сделать нам всем сюрприз?
«Да какие могут быть сюрпризы?», — недовольно заволновались министры, своими взглядами буквально умоляя раскрыть информацию и будто бы крича: «Ну кому знать, если ни тебе».
В конце концов Устинову всё это надоело, он хлопнул по столу ладонью и, глядя на Андропова, сказал:
— Юрий. Прекрати это. Что ты, понимаешь, за детский сад тут устраиваешь. Знаешь — скажи. А не знаешь, так и нечего было намёками говорить — людям нервы трепать.
— Товарищи, — кашлянул Председатель КГБ, решив поделиться частью информации, — у меня только предположение.
— Говори.
— Судя по составу товарищей, что тут собрались, можно сказать, что речь пойдёт о какой-то узкой теме.
— Да это и так понятно. Но что за тема?
— Ну если исходить из того, что был приглашён товарищ Суслов и товарищ Демичев, то…
— Да говори ты уже, чего тянешь-то? — не выдержал министр обороны.
— Речь пойдёт о последних событиях в культуре и творчестве.
— В культуре? — немедленно забеспокоился министр культуры СССР — Пётр Николаевич Демичев. — А что не так? Какая конкретно тема будет затронута?
— Музыка и кинематограф в развитии нашей страны, — холодно произнёс Юрий Владимирович и тут же пояснил: — Имейте в виду, товарищи, что это моя гипотеза. Разумеется, как точно будет сформулирована тема я не знаю, — он хмыкнул и, пристально посмотрев на главу Минкульт, произнёс: — Так что у вас десять-пятнадцать минут на подготовку ещё есть, как заверил нас товарищ Мазуров.
— Но на какую подготовку? О какой музыке идёт речь? О каком кинематографе?
— Товарищ Демичев, товарищи, я же сказал, что точно ничего не знаю. Это просто предположение.
— Но на чём оно основывается?
— На том, что на это заседание пригласили Вас. А значит речь пойдёт именно о культуре. А что у нас за последнее время произошло нового в вашем ведомстве? Снят, шокирующий половину мира, фильм и выпущены, шокирующие другую половину планеты, пластинки. По-моему, тут логика и ничего кроме логики. Могли бы и сами к этому выводу прийти.
— Так значит вы думаете это фильм и пластинки?
— Думаю да, но не только это. Скорее всего речь пойдёт о дальнейшей судьбе того, кто всё это придумал.
— Это всё Александр — Саша Васин придумал — наш человек, — тут же отреагировал Устинов.
— Да я и не спорю, — пожал плечами Андропов.
— Всё интересней и интересней, — хмыкнул Суслов и достав у себя из портфеля небольшую папку положил её перед собой и достав из неё пару листов погрузился в чтение, одновременно делая на полях пометки красным карандашом.
Основная часть министров облегчённо выдохнула, заулыбалась, понимая, что к ним особых претензий за работу, скорее всего, предъявлено не будет. Во всяком случае сегодня.
— Непонятно тогда зачем тут те, кто не относится непосредственно к Минкульт? — логично заметил Министр лёгкой промышленности СССР — Тарасов Николай Никифорович.
— Полностью с Вами согласен. При чём тут наши ведомства и министерства, если это хозяйство товарища Демичева? — согласился с коллегой Министр монтажных и специальных строительных работ СССР — Бакин Борис Владимирович. — Если вдруг им нужна наша помощь в чём либо, то есть процедура: обращение письмом, и мы на него реагируем. Если нужно составляем межведомственную комиссию. Обсуждаем, согласовываем и находим решение. Всегда так было и никто ни на кого в обиде не был.
