нет детей… – дрожащим голосом ответила она, опустив глаза.
– Всё будет, – вдруг выпалил я, протягивая бокал, чтобы слова стали своего рода тостом. Не знаю, зачем я это сделал. Сказал перед тем, как подумать.
Мы чокнулись, и на секунду наши глаза пересеклись. Весь вечер она усиленно их от меня отводила. Сейчас – не смогла. Что она думала в этот момент? Увидела ли двусмысленность в моих словах, которая словно бы появилась потом, потому что изначально я ее вовсе и не вкладывал.
– Спасибо, Алан. Мы работаем над этим, – вмешался Роберт, в очередной раз за вечер обняв Бэллу и поцеловав ее в щеку.
Хорошо, что мои руки были под столом, потому что я так сильно сжал их в кулаки, что хрустнули суставы.
– Как вам в Москве? Уже освоились? Остались здесь какие-то друзья? – снова завела пластинку Милена.
– Я прожила в Москве не так долго, поэтому много кого не довелось узнать, но… Одна подруга есть. Она сама теперь большую часть года живет не в Москве – вышла замуж, теперь у нее дом в Сочи. Но скоро должна приехать. Очень жду нашей встречи.
Снова мы с ней невольно посмотрели друг на друга. Снежана… О ней она говорила сейчас. Бэлла была бледной и немного взволнованной. Еще бы. Милена завела ее своей болтовней на зыбкую почву. Слишком близко к Нашим воспоминаниям. Слишком все остро. Я был уверен, что не только для меня. Для нее тоже…
– Я буду очень рада показать вам город, познакомить с подругами, да просто прошвырнуться по магазинам. Вам, должно быть, одиноко здесь среди недели, без мужа. Я почти свободна. Мой бизнес давно поставлен на рельсы и не требует моего присутствия. Так что всегда можете ко мне обращаться, – искренне пропела Милена.
Бизнес у нее поставлен. А то как же. Просто я плачу бабки за этот убыточный бред. Сеть клиник – одно название. Давно пора прикрыть эту шарашкину контору. Да и вообще, я не хотел их сближения. От слова «совсем».
– Думаю, Бэлла будет сильно занята в ближайшее время. – Я сказал это вслух? Назвал ее настоящим именем, а не этим, нарочным? В комнате и правда появилось напряжение, или я накручиваю? – Они с Альбиной начинают большой многообещающий проект…
Она снова полоснула по мне острым взглядом. Потом посмотрела на Милену.
– Я с удовольствием приму ваше приглашение. Я правда ничего не знаю в новой Москве. Все так изменилось. Столько всего нового пооткрывалось… И давайте на «ты».
– Кстати, а где ты жила раньше, Бэлла? – не унималась Милена. Если бы я не был уверен, что она не знает ее, то уже начал бы подозревать неладное. Но теща постаралась. В этом я не сомневался. Она слишком тряслась над дражайшей доченькой, чтобы поведать ей тайны моей личной жизни до свадьбы…
– Я жила на Смоленской набережной… – еле слышно ответила она. В горле пересохло. По ходу, и у меня, и у нее.
– Представляете, мы были соседями. Балконы примыкали друг к другу. Я тогда снимал квартиру в этом же доме… Как-то с утра вышел попить кофе и посмотреть на Москва-реку, а там моя судьба… – вмешался Роберт, и от его слов я в буквальном смысле начал терять почву под ногами.
– То есть ваша история любви, можно сказать, началась с балконного флирта? – хихикнула Милена. А я подумал, интересно, они видят, как красная пелена застилает мои глаза, или только я это вижу…
– Принесу чай, – пискнула Бэлла и встала из-за стола поспешно.
Я пытался выдохнуть и взять себя в руки. Не получалось. Милена начала, как того требовал кавказский этикет, собирать со стола тарелки, типа, помогать хозяйке. Я воспользовался ситуацией, чтобы выдохнуть.
– Где у вас уборная, Роберт? – спросил не своим голосом.
– По коридору направо. Предпоследняя дверь, – ответил он спокойно, смотря на меня в открытую.
На негнущихся ногах пошел в направлении туалета в надежде ополоснуть лицо ледяной водой. Ушные перепонки вибрировали от всего услышанного…
Распахиваю дверь. Застываю… Это не туалет. Это спальня. Их спальня. Я должен поспешно ее закрыть и проследовать по коридору дальше. Но я этого не делаю. Пялюсь на их большую кровать. В голове начинают мелькать картинки того, как… Он. Её.
Держись, Алан. Держись. Сегодня вечером поедешь на ринг и оторвешься. Или просто набухаешься и подерешься с кем-то. А пока держись. Сохрани хотя бы остатки достоинства… Ты и так полностью им нокаутирован…
Роберт словно бы слышит мои мысли. Тут же материализуется рядом.
– Тебе дальше по коридору. Следующая дверь.
Я молча киваю. Когда оказываюсь один на один перед зеркалом в ванной, громко бесшумно кричу, просто открывая рот и напрягаясь, что есть мочи. Обычно это помогает сбить ярость. Сегодня не помогает. Сегодня вряд ли уже что-то поможет.
Я выхожу через пять минут. Склеив себя, как смог.
– Друзья, простите, срочный звонок с работы. Мне нужно в офис. Дела не ждут… Очень невежливо отказываться от чая и десерта, но иначе никак. Милена, собирайся.
Жена, похоже, не спешит следовать за мной. Даже было открывает рот, чтобы что-то возразить, но когда видит мой взгляд, обращенный на нее, решает все же промолчать.
– Иза, надеюсь попробовать ваш яблочный пирог как-нибудь в другой раз, раз дела не ждут, – последние слова произносит с укоризненной интонацией, обращенной в мою сторону.
А на меня снова ушатом обрушиваются воспоминания… Смоленская набережная, весна, кухня, яблочный пирог… Бэлла любила его готовить… А я любил его есть… Особенно после секса… Когда так уставал, что был готов проглотить быка…
– Я положу вам в дорогу, – тихо отвечает Бэлла, – мы все равно не едим сладкое…
– Отдельно, пожалуйста, – опять сбалтывает лишнее Милена, а потом, к моему облегчению, добавляет: – Я еду за город, Алан на работу. Думаю, чай мы будем пить в разных местах…
Хоть в чем-то моя жена оказалась права. Чай мы с ней действительно пили в разных местах. Вернее, чай я не пил. Я пил виски. Много виски. Столько, что напился в слюни, как свинья. Вот только это не помогло мне освободиться от мыслей, устроивших в моей голове настоящий кордебалет. Она и Он. Вместе. Ревность. Боль. Обида. Отчаяние. То и дело всплывающие в голове отрывки из нашей беседы за столом – они резали осколками… Теми самыми осколками, какие впивались мне во Внуково семь проклятых лет назад, когда я бил по окну, смотря на то, как он уводит ее за плечи. От меня…
Глава 10
