погладила его по волосам она. – Теперь у нас их двое. Ты кого хочешь, сына или дочь? Наверное, сына. Дочь у тебя уже есть.
– Кого подаришь, того и хочу, – Виктор поймал ее ладони и обжег их поцелуем.
– Вить… я же вижу, как сильно ты переживаешь из-за смерти дяди. На тебе лица нет. Просто… я люблю тебя, и я здесь, рядом. Ты можешь на меня рассчитывать.
– Спасибо, – выдохнул в ее ладони он. В голове крутилось одно: пятнадцатое сентября – день, который разделил его жизнь невидимой чертой, обрушив реальность. Как быть дальше с новыми обстоятельствами, он не знал.
Глава 13
21 сентября. В пустующем последние три года доме Анатолия Янковского в этот день было неспокойно. Прах хозяина был доставлен на родину и захоронен рядом с могилами родственников. После захоронения близкие и друзья умершего собрались на поминки.
Виктор ездил на кладбище один. Ожидающей малыша Таше и маленькой Таисии было рекомендовано остаться дома.
Он вошел в дом самым последним. К этому времени все желающие уже сидели за длинным столом в гостиной и ели лапшу.
– У этой сучки руки трусятся, – подхватив Виктора под руку, зашептала Евгения. – Она наркоманка, Витя. Точно тебе говорю.
– А мальчик?
– Сидит в гостевой комнате. Он жутко напуган, не понимает, что происходит.
– А где Софи?
– Сидит во главе стола, принимает пожертвования от сердобольных коллег мужа… Ладно, я пойду к столу. Ты мой руки и тоже приходи.
– Да, конечно…
Евгения оставила его в холле и отправилась в гостиную.
Виктор зашел в ванную комнату. Тщательно вымыл руки и хотел идти к столу, но его потянуло совершенно в другую сторону. Он неосознанно свернул в туда, где размещали гостей.
Остановился в дверях и замер.
Мальчик одиноко сидел на диване, тихонько всхлипывал и усердно что-то лепил. Темные волосы были коротко острижены, тонкая линия губ была плотно сжата, а маленькие ручки создавали из цветного теста удивительно ровную фигуру.
«Скульптор», – отчего-то пронзило догадкой Виктора. Этот ребенок – его сын, нет никаких сомнений. Никто кроме него не умел создавать идеально ровные скульптуры из мрамора.
Мальчик почувствовал присутствие чужого и поднял заплаканные глазки. Виктору стало нехорошо. Цвет глаз был настолько пронзителен, что даже незнакомый человек сразу бы определил родство с Виктором Янковским.
Ребенок напугался. Отбросил в сторону цветное тесто и снова заплакал. Громко, пронзительно.
– Тише, тише… не плачь, малыш, – приложив палец к губам, мягко заговорил с ним Виктор. Тасю его слова всегда успокаивали. Но этот ребенок был другим. Испуганный резкой сменой места проживания, он затих всего на мгновение, а потом снова разревелся.
Виктору стало не по себе. Он подошел ближе и через силу улыбнулся.
– Что это у тебя? Тесто для лепки? У меня дома тоже есть такое. Моя дочь любит лепить из него фигурки.
Всхлипнув, малыш вцепился в брошенное на диване тесто и отвернулся.
– Миша! – раздался резкий голос за дверью. – Ну, что опять не так?! Мама занята, ты не понимаешь? Еще один подзатыльник захотел?!
Софи ворвалась в комнату и осеклась.
– Виктор, привет! – заискивающе улыбнулась она. – Тебя все ждут за столом. Не переживай, я справлюсь с этим мерзким мальчишкой.
– Ты бьешь ребенка? – пронзил ледяным взглядом ее тот.
– Нет, что ты… только иногда, когда он не слушается…
– Почему он не за столом?
– Я покормлю его позже, когда уйдут гости. Пойми, Виктор, я осталась совсем одна. Мне нужна помощь. А друзья Толи готовы ее оказать. Поэтому я там, с ними. Миша может потерпеть.
Виктор схватил ее за руку и больно сжал.
– Ты сама сидишь за столом и ешь, а твой ребенок плачет от голода в пустой комнате?!
– И что?! За два часа он не умрет!
Удар по щеке, резкий и хлесткий, заставил Софи вздрогнуть и отшатнуться.
– Витя, что здесь происходит? – вбежала в комнату Евгения.
– Почему ребенка не покормили?! Куда вы смотрите?! Его надо накормить! – взревел Виктор.
В комнату прибежали Рустам и его жена Рануш.
– Ох, как же мы не уследили за ребенком, – всплеснула руками Рануш. – Простите, Виктор Анатольевич, на кухне закрутились совсем… Ну, же, иди сюда маленький. Пойдем, тетя Рануш накормит тебя лапшой…
Ловко подхватив на руки мальчика, она двинулась в гостиную.
Виктор не понимал, что с ним происходит. Привыкший к тому, что его дочь и ее благополучие всегда были на первом месте, он был шокирован тем, что жена дяди бросила голодного мальчика в чужой комнате одного, а сама пошла есть.
Ярость – дикая, необузданная – разрывала его изнутри. Она бросила его сына голодным! Подумать только – в доме полно еды, а ребенок плачет от голода, потому что о нем забыли!
Понимая, что одной пощечиной может не отделаться, новоявленная родственница спряталась за спину Евгении и горько заплакала.
– Витя, возьми себя в руки, – умоляюще взглянула на брата Евгения. – Негоже, чтобы люди судачили о том, что ты ударил вдову в день похорон.
– Завтра утром чтобы была у меня в кабинете на третьем этаже Черной Башни, – опалив Софи полным ярости взглядом, хрипло выдохнул Виктор. – Мы с тобой обсудим вопросы воспитания. Поверь, я умею отпускать подзатыльники не хуже тебя. Если ребенок будет голодать или пострадает от плохого обращения, пощечиной ты не отделаешься. Я отделаю твое лицо так, что ни один ночной клуб не возьмет тебя танцевать.
Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
В большой столовой Рануш кормила мальчика куриной лапшой и ласково что-то ему рассказывала, друзья дяди по очереди жали ему руку, сочувствовали, но смерть родственника не волновала Виктора. В его голове роились тревожные мысли. Родительский инстинкт, пробудившийся после рождения маленькой Таисии, сводил его с ума. Ребенок, которого оставили без обеда в угоду жажде наживы, вряд ли рос счастливым рядом с такой матерью. Возможно, дядя ее хоть как-то сдерживал. А теперь у нее развязаны руки. Весь мир открыт! Наркотики, ночные клубы, беспорядочные связи – сыну вряд ли есть место в полном соблазнов мире Софи!
– Я постараюсь уговорить ее остаться в этом доме, – тихо сказала Евгения. – Когда гости разойдутся, попробую разузнать о дальнейших планах. А ты поезжай к жене, Витя. Сегодня слишком тяжелый день для разговоров о ребенке. Возможно, завтра Софи успокоится, и тогда можно будет снова поднять тему.
Виктор подумал, что сестра права. Ничего не случится, если мальчик останется в доме дяди под присмотром Евгении.
Перед отъездом он заглянул в гостевую комнату. Его сын тихонько сопел, свернувшись калачиком на диване. Он заснул. Одинокий и никому не нужный, он спал,
