его, ради Бога! И вези к нам. Неужели у нас в доме не хватит места для еще одного ребенка? Я тебя не понимаю, честное слово…
– Я подумаю, – растерянно закивал он.
– И можно попросить, чтобы кто-нибудь встретил бабушку на вокзале? Она, как всегда, решила добираться сама. Таксистам не доверяет.
– Когда приходит автобус?
– Через тридцать минут.
– Я сам ее встречу.
– И привези к нам мальчика!
– Я постараюсь.
Он исподлобья взглянул на жену и быстро покинул столовую.
– Что происходит, я не понимаю, – глядя на Тасю, развела руками она. – Неужели сложно привезти ребенка в наш дом?
Дочка пожала маленькими плечиками и гордо, как взрослая, принялась убирать со стола остатки завтрака.
Глава 16
Виктор быстро покинул верхний этаж «Черной башни». На подземной парковке сел в автомобиль и впился крепкими пальцами в руль. Его потряхивало от напряжения. Оно было таким невыносимым, что отдавало пульсирующей болью в виски. Что же делать? Уговорить Евгению забрать мальчика на время к себе?
Набрал номер сестры.
– Нет, я, конечно, могу взять ребенка на некоторое время, Вить. Но надо что-то решать. Одно дело – припугнуть Софи, а совсем другое – нянчить неуравновешенного мальчишку! Реши уже, наконец, что ты будешь с ним делать. Возможно, будет лучше отправить его в приют. Таша ничего не узнает, а ты просто будешь оплачивать его существование. А когда его мамаша разберется со своими проблемами, пусть сама думает, забирать его, или нет, и как воспитывать дальше.
– Ты предлагаешь мне отдать сына в детский дом? Ты же была в таких местах, Женя! Как ты можешь такое предлагать?
– А что делать, Витя? Выхода два – отдать в детдом, или все рассказать Таше. Я понимаю, что она в положении, но сейчас ребенок – ваша общая проблема.
Он буркнул ей в ответ что-то невнятное и отключился.
В голове царил полный хаос.
Виктор завел машину и поехал на автовокзал, забрать бабушку Таши. Это не займет много времени, а он соберется с мыслями.
Старомодная Наталья Викторовна со своими жесткими убеждениями против таксистов и самолетов вызывала у него уважение. Она была единственным человеком, который безоговорочно принял его, как родного и ни разу не обмолвился о нехорошем родстве с Анатолием Янковским. Именно поэтому Виктор поехал забирать бабушку сам, а не послал к ней одного из своих бездушных охранников.
– Витенька! – обрадовалась Наталья Викторовна.
Он даже не успел открыть ей дверь, а она уже ловко забиралась в машину.
– Я вам грибы соленые везу, и огурчики, Таша любит. И пирог утром пекла яблочный. Как там, на Западном Фронте? Без перемен?
Он поморщился.
– Да все нормально, Наталья Викторовна.
– А ты чего понурый такой, а Витя? – впилась в него глазами бабушка. – Или с Ташей не ладите?
– Ладим, Наталья Викторовна. Она вам новость радостную сообщит.
– Да сообщила уже сто раз, – довольно хихикнула его попутчица. – А что не так-то? С бизнесом что-то?
– Все в порядке с бизнесом. С чего вы вообще взяли, что со мной что-то не так?
– Да видно же по лицу твоему, что неприятности у тебя. Все из-за дяди отойти не можешь?
– У него ребенок остался, – выдохнул Виктор. – Еду забирать из полиции.
– Что, из ПДН? Подросток, наверное?
– Какой подросток, как наша Тася возрастом, – отмахнулся Виктор. – Мать его с наркотиками задержали, а что с ребенком делать, неясно. Попросили забрать пока к нам.
– Мать честная, да что ж это за жена у твоего дяди, что наркотиками торгует?
– Она не торгует, – выворачивая на оживленный перекресток, покачал головой Виктор.
– Что, употребляет? – с ужасом прикрыла рот рукой правильная Татьяна Викторовна Шторм.
– Употребляет, – невесело ухмыльнулся он.
– А ребенок же как? Разве с такой матерью можно оставлять ребенка?
– Я не знаю, – развел руками Виктор. – Мы запутались, что можно, что нельзя. Женя сегодня уже про приют начала говорить.
– Так, Витя, я к девчонкам твоим иду, а ты вези мальчишку домой. Нечего его неясно с кем оставлять! – строго подняла палец вверх Наталья Викторовна. – Накормим, напоим, спать уложим. А там видно будет. Негоже родного в приют сдавать!
Сказала, как резанула по сердцу. Хлопнула громко дверью его дорогостоящей машины и вышла. А ведь не знает, что он Виктору и вправду родной.
«Мне придется с ними поговорить, – обреченно подумал Янковский. – Придется сказать правду. Иначе все может плохо закончиться. Таша не простит меня, если я стану и дальше утаивать от нее все, что случилось».
Он выбрался из машины и достал из кармана сотовый телефон. Пришло время поговорить с женой и рассказать ей правду.
– Таша, милая, ты не могла бы спуститься ко мне в кабинет?
– Вить, ты же за Мишей поехал?
– Никуда я еще не поехал. Бабушка поднимается, оставь с ней дочку и спустись. Мне надо с тобой кое-что обсудить.
– Я спущусь, как только она появится, – пообещала Таша.
Виктор припарковал машину у бизнес-центра и быстро поднялся на третий этаж, в свой офис. Достал из сейфа письмо дяди и положил на стол.
– Виктор, принести кофе? – заглянула в приемную Вера.
– Нет, не сейчас. Спасибо.
Засунув руки в карманы брюк, подошел к окну и уставился вниз. Пасмурное небо было готово взорваться осенним дождем. Порывы ветра подхватывали первые опавшие листья и кружили их по мостовой. Как интересно. Сегодня он чуть ли не впервые был на рабочем месте не в костюме. Теплый пуловер, классические брюки. А вместо деловых партнеров здесь скоро будет жена.
Таша пришла двадцать минут спустя. Длинное платье из белой шерсти, красивые туфли, собранные впопыхах заколкой непослушные волосы и огромные испуганные глаза цвета спелой вишни.
– Вить, я так больше не могу, – с порога начала она. – Правда, не могу. С тобой что-то творится, а ты молчишь, и я это чувствую. Надеюсь, ты позвал меня, чтобы поделиться тем, что тебя мучает. Потому что напряжение губительно для нас всех.
Он молча кивнул. Подошел к ней, заботливо усадил в свое кресло.
– В день смерти дяди я получил от нотариуса жуткое письмо, – остановившись рядом с ней, с горечью произнес Виктор. – Это письмо раскололо меня изнутри. Теперь я сгораю, будто в аду, и не знаю, как мне жить дальше.
– Что за письмо? – с тревогой взглянула на него Таша.
– Я дам тебе его прочесть, а там… пусть будет, как будет.
Подхватил с рабочего стола письмо от Анатолия Янковского и протянул жене.
Застыл рядом с ней, будто мраморное изваяние. По сердцу пополз противный страх. Как будто он признавался Таше в проступке, который совершил по доброй
