– Я не знаю, – вконец смутилась Мередит. – Мне надо… посмотреть, сколько у меня осталось денег на кредитке, надо…
– Если я тебя приглашаю, то о билетах и обо всем остальном думаю тоже я, – твердо сказал Эдмунд. – И мне не хочется отпускать тебя. Успеешь еще вернуться.
– Да, наверное.
– Сколько времени тебе нужно, чтобы решить?
– Я уже решила. Я еду с тобой.
– Как, ты так быстро соглашаешься? – поддразнил ее Эдмунд.
– Ну а когда еще мне выпадет случай посмотреть еще один город?
– Да, пожалуй. Хотя я бы предпочел услышать от тебя, что ты тоже не хочешь расставаться со мной.
Мередит смутилась.
– Ладно, такой вариант лучше, чем ничего, – весело произнес Эдмунд. То ли он не подал виду, что ее поведение задело его, то ли просто решил не обижаться. – Итак, когда мы едем?
– Да хоть завтра.
«Хоть завтра» уехать не получилось.
Сначала состоялся торжественный прощальный обед в кругу друзей Эдмунда. Эрика, как всегда, была на высоте, блистая своими кулинарными способностями.
На следующий день Эдмунд и Мередит отправились в пансион, чтобы собрать ее вещи. За все время проживания она умудрилась создать такой кавардак среди своей поклажи, что они провозились до вечера, разбирая ее одежду, дорожные принадлежности, упаковывая сувениры, которых набралась целая сумка.
Мередит, правда, не представляла, что она будет делать со всей этой сувенирной поклажей.
Элинор вряд ли заинтересуется подобными безделушками. Рональду Мередит дарить ничего не собиралась даже из приличия, даже из вежливости. Ну а больше близких людей у нее в Сиднее не было.
Потом они вызвали такси, Мередит расплатилась за номер, они погрузили сумки в машину и вернулись в гостеприимный домик Кароля с Эрикой.
– Оказывается, собрать вещи мужчины может быть еще хуже, чем возиться с женскими, – смеялась Мередит.
Эдмунд уже отчаялся упаковать свои вещи так, как они были распределены по сумкам в день его приезда в Прагу.
Одежды у него было немного, что и говорить. Но вот рисунки, холсты, наброски… Они заполняли чуть ли не половину мансарды, валяясь везде.
Кроме того, в период своего нахождения в Праге Эдмунд активно докупал краски, недостающие кисточки, палитры, вдохновившие его филигранностью исполнения.
– Чем они так уж сильно отличаются друг от друга? – Мередит с недоумением вертела в руках две палитры. Одна чуть больше, другая чуть меньше, но в принципе они были практически одинаковыми. Одна была цвета слоновой кости, вторая – белоснежной. Одна – пластиковая, вторая – из какого-то светлого дерева, потяжелее.
Эдмунд смутился, но лишь на мгновение.
– Я объясню тебе разницу. Но сделаю это только после того, как ты объяснишь мне как женщина: зачем вы покупаете три лака, не отличимых друг от друга по цвету, пять блесков для губ, разнящихся лишь отливом – платиновым, серебряным или зеркальным. Мне продолжить?
Мередит от хохота повалилась на тахту.
Потом они бережно складывали и упаковывали рисунки. Некоторые Эдмунд отбраковывал прямо и они летели в мусорную корзину, сминаемые его безжалостной рукой.
Два или три рисунка Эдмунд отложил в качестве памятного подарка хозяевам дома.
– А вот теперь можно ехать на вокзал за билетами, – объявил он, обведя взглядом мансарду.
В мансарде теперь царил идеальный порядок. Уже ничто не напоминало о ее теперешних обитателях, если бы не горка сумок, приютившаяся у стены.
– Как, ты еще не брал билеты? – неподдельно удивилась Мередит. – Я думала, все уже куплено.
– Нет. Видишь ли, я хотел сначала собраться в дорогу. А уже потом брать билеты. Мало того что со мной едет женщина, так я еще и сам художник. Два дня, подумай только, мы с тобой потратили на то, чтобы все собрать и упаковать!
– А что хуже? Женщина или художник?
– Только их сочетание, – подмигнул Эдмунд.
Шесть часов заточения в поезде.
Мередит вздохнула и поглубже убрала ноги под сиденье.
Они взяли билеты на поезд, идущий прямо до Варшавы.
Денег на самолет у Эдмунда не было, а брать их у Мередит он не захотел.
По правде говоря, и у самой Мередит осталось на кредитке совсем немного.
Она предпочла бы самолет – быстрота, комфорт, стремительность.
Зато я смогу полюбоваться красивыми видами, успокоила она себя и уставилась в окно.
Эдмунд, утомленный сборами, прощаниями и беготней, которая предшествовала отъезду, дремал, ухитряясь использовать в качестве подушки вертикаль оконного стекла.
Вначале Мередит тоже пыталась убедить себя поспать хоть немного. Потом поняла, что все усилия тщетны.
Сначала она смотрела в окно. Потом – на собственные ногти (не мешало бы освежить маникюр, ой не мешало бы!).
Листать глянцевые журналы, небрежно брошенные на столик, не хотелось.
Воды не хотелось. Бутербродов тоже.
Не хотелось вообще ничего.
Мередит только сейчас поняла, как она устала.
Однако спасительный сон не шел к ней.
Вместо этого она принялась размышлять о том, как она могла сподвигнуться на такую авантюру – поехать вместе с Эдмундом в его родной город.
Тоже мне, заядлая путешественница нашлась.
Элинор, конечно, удивилась, когда Мередит сообщила ей о планируемой поездке в Прагу. Хотя знала обо всех красотах этого города, о его неповторимой атмосфере – да и вообще прекрасно знала, что этот город стоит посмотреть.
Впрочем, как и множество других, не менее достойных городов на земном шаре.
А что? – спросила себя Мередит. Я же не знала, чем мне заняться и куда себя деть. Теперь, может быть, и появился ответ на этот вопрос – хочу путешествовать!
Да, но на чьи деньги и за чей счет?
Может быть, попробовать писать путевые заметки, а потом публиковать на каких-нибудь туристических сайтах, сотрудничать с туристическими агентствами?
Ага, размечталась. Для этого как минимум нужна усидчивость.
Мередит не помнила, как долго она могла в последнее время высидеть где-нибудь, кроме разве что в театре, в опере, ну или посещая дизайнера в любимом сиднейском салоне красоты.
Мимо их купе стремительно прошагал парень крупного телосложения. Таким же стремительным взглядом он выхватил Мередит из антуража купе и заговорщицки подмигнул ей.
Мередит отвернулась.
Она не чувствовала необходимости в дополнительном мужском внимании, находясь рядом с Эдмундом.
Да, и еще ей очень нравилось смотреть на него.
Даже сейчас, когда он спал.
У стремительного парня не было ни малейших шансов составить ему конкуренцию.
Мерно постукивающие колеса, как ни старались, все никак не могли нагнать и на Мередит хоть немножко здоровой дремоты.
Вместо этого в ее голову полезли разные мысли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
