Вместо этого я со всей злостью бросила дурацкий чан в воду.
— Это значит, я застряла здесь на две недели?
Он пожал плечами - это, вероятно, его универсальный ответ на все вопросы.
Я взяла себя в руки, потому как вспышками гнева ничего не решить. Как бы он меня не выводил из себя - этот тип был ответственный за мое возвращение. Я могу сама себе навредить, если на него наору. Или сброшу в канал.
Мы шли сосредоточенно дальше. Себастиано держался от меня на метр, может быть, он читал мои мысли. Пока что я считала его способным на все.
Я хотела уже задать следующий вопрос, но не произнесла его. Причиной этому была не моя злость, а неожиданный слушатель.
— Ваш чан! — кричал мальчик позади меня. — Мадонна, вы потеряли ваш чан! — оборванец, вероятно, шести-семи лет спотыкался за нами, нес в руках болтающийся сам по себе чан. — Пожалуйста, вот возьмите его!
На его покрытом веснушками лице застыло полное надежды выражение. Я охотно дала бы ему что-то за то, что он принес ведро, все же согласно положению вещей, я могла вознаградить его только улыбкой и любезным спасибо.
Себастиано был великодушнее. Из сумки, которую носил рядом с ножом на поясе, он достал монету, которую протянул пареньку.
— Вот, за твою заботу.
Малыш одарил его ухмылкой, выставив дыры между зубов, и стремительно унесся прочь, как смерч.
Озабоченно я смотрела ему в след. В моем времени он был бы сейчас в школе или детском саду. Или на детской площадке под присмотром матери.
— У него даже нет обуви, — сказала я. — И ты видел, какой он худой?
— Так обстоят дела в этом времени, — холодно ответил Себастиано. — Это называется бедность. Часто у людей нет ничего, кроме того, что они носят на теле.
— Нужно действительно что-то предпринять, — сказала я. — Прежде всего люди с деньгами, они должны быть великодушнее!
Он бросил на меня косой взгляд, затем залез во второй раз в сумку и дал мне целую горсть монет. Озадачено я смотрела на необычно выглядящие монеты.
— Что мне с ними делать?
— У тебя тоже есть только то, что ты носишь на теле, поэтому я проявляю свое великодушие.
— О, — сказала я, разрываясь между желанием бросить ему деньги под ноги, и благоразумием, что это повредит иметь немного наличных. Однако разум победил гордость. Наконец, никто другой кроме Себастиано не доводил меня до такого состояния. В принципе это была не милостыня, а только заслуженная, маленькая помощь для существования. Никто не мог знать, буду ли я нуждаться в деньгах в скором времени.
— Большое спасибо, — сказала я величественно. — Конечно, я верну это тебе, как только снова буду дома. Самое позднее – через две недели.
Оставшийся путь мы проделали молча. Я заметила, как во мне распространялся страх. Что, если со мной получится также как с Клариссой, и я не смогу вернуться?
Превратится ли тогда то, что я до сих пор воспринимала, как рискованное, но все равно захватывающее приключение, в ужасающую реальность? "Нет", — я клялась себе, я совершенно не хотел об этом думать!
Чтобы моя прогулка казалась достоверной для Матильды, я набрала еще воды из того колодца, где мы были утром с Клариссой. На меня снова смотрели со всех сторон, но, по крайней мере, на Себастиано целились столько же любопытных взглядов.
Как мы подошли к лавке Матильды, я спросила Себастиано из вежливости, не хочет ли он зайти, но, как и ожидалось, он отказался.
— Матильда меня не любит, она думает, что я навлек несчастье на Клариссу. И с
Клариссой... — Он остановился. — Нескончаемые разногласия.
— Почему?
— Это касается ее нынешней жизни.— Он пожал плечами. — Ей нужно это пережить, я не могу ничего изменить, даже если она отказывается верить.
Одна покупательница вышла из травяной лавки, и Матильда высмотрела меня через открытую дверь.
—Что там стоишь и ворон считаешь? — крикнула она.
—Уже иду! — крикнула я в ответ.
—Я буду в новолуние на месте, ровно в девять утра, — сказал Себастиано уходя. —
До этого не ищи меня, я буду в ближайшее время в дороге.— И сразу же исчез за углом.
Я пообещала Матильде немедленно отскоблить кастрюли, но сначала я направилась искать Клариссу. Она стояла в садовом сарае, где за рабочим столом с кислой миной взвешивала измельченную траву.
—Где ты была? — поинтересовалась она.
—За водой ходила.
— Что-то ты долго. Ты заблудилась?
— Нет, я бегала за Бартоломео, так как хотела с ним поговорить.
—И ты его догнала? Смогла с ним поговорить? Что ты разузнала?
—Себастиано придет через две недели, когда будет новолуние. До новолуния я никак не могу вернуться, — Я взглянула вопрошающе. —Ты это знала?
Она пожала плечами.
— Да, конечно. Это связано как-то с приливами и отливами, когда можно путешествовать.
—Почему ты мне этого не сказала? Я действительно думала, что я смогу сегодня вернуться домой! Почему ты мне позволила верить в это?
— Из того соображения, что ты была такая растерянная. Я не хотела сделать еще хуже.
Обоснование показалось мне совсем неубедительным, но я решила оставить это.
Вместо этого был еще другой вопрос, который было необходимо прояснить.
Разумеется, я не знала, как мне начать, так, чтобы она не заметила, кто меня на это надоумил. Себастиано намекнул, что она мне наврала по поводу ее путешествия во времени, и я решила разузнать.
Я наблюдала за ней за работой, пока думала, как сформулировать подходящий вопрос. На длинном сервировочном столе лежали какие-то инструменты. Я могла понять, для чего некоторые были нужны, а для чего другие только могла догадываться.
— Что это за вещь? — Я показала на большой стеклянный шар с многочисленными выпуклостями.
— Это дистиллятор. Его используют для дистиллирования.
— Ты имеешь виду, чтобы гнать водку?
— Не совсем. — Кларисса похихикала, и мне полегчало, что к ней снова вернулось хорошее настроение. — Он нам нужен, чтобы изготавливать духи. Но принцип то же.
Она объясняла мне, для чего нужны различные предметы. Тут были мерный стакан и стакан для взбалтывания, пробирки, ножи для выковыривания и ступки для измельчения продуктов, мельницы для пряностей, доски, шпатели и ложки всевозможных размеров, весы и несколько песочных часов. Над рабочим столом висели, как и в торговом отделе, пучки трав, расточая во все стороны аромат и вонь под потолком. На противоположной стороне находилась большая полка, которая была битком набита маленькими мешочками, ящиками, тиглями и бутылками. В большинстве случаев это были готовые продукты, часть запасов, как объяснила
