Глава 14. Страшнее похмелья
Яна
Я думала, что ужаснее похмелья быть ничего не может. Нет. Ужаснее, когда тебя тошнит прямо перед мужчиной, которому ты хочешь понравится. Но все это ерунда. Это мелочи в сравнении с тем, когда видишь, как умирают люди. Нет. не так!!! Это слишком просто. Когда убивают людей.
Я не сдержала слово. Лука ушел, я тут же стянула повязку и обомлела, увидев настоящее оружие здесь на крыше. Зажав руками рот, перевернулась, подползла к бортику крыши и все внутренности скрутило, подталкивая съеденное за день к горлу. Сильнее зажала руками рот скрестив в замок пальцы. Дышу носом рассматривая мертвые тела мужчин внизу.
Лука смертоносной тенью показался на улице. Он швырнул нож в последнего оставшегося в живых и тот вошел ему прямо в голову.
У меня потемнело в глазах. Звездочки, черные точки, все смешалось и организм не выдержал. Согнувшись пополам меня вывернуло наизнанку до боли в ребрах. Именно в этот момент я поняла, что он был прав. Шутки действительно кончились. Кому отдал меня отец?! Убийце? Он посчитал, что мне будет лучше, если он спрячет меня у того, кто вот так хладнокровно может лишить человека жизни. Я не знаю, кто они такие, что сделали, но убивать…
Услышала грохот и снова осторожно высунула голову через бортик. Шум в ушах не дает сосредоточиться. Адреналин бешеной дозой закинуло в кровь. Он мешает дышать, связно мыслить. Пальцами впилась в бетон. Лука исчез в дверях здания вооружившись пистолетом. Значит будут еще смерти сегодня.
На втором этаже включился свет. Раздался громкий детский плач, который доносится даже сюда. Не хочу это слышать! Просто не могу. Зажала руками уши, но это не помогает. Мужские крики, выстрелы доносятся из выбитого чьей-то головой оконного стекла. Осколки блестящими капельками летят вниз, а малыш все плачет. Снова выстрелы.
Тишина…
Невыносимая. Давящая тишина. Неужели он… Нет, он не посмел бы. Он же не такой. Или такой? Откуда я знаю, какой он?! Если еще вчера я просто считала его заносчивым придурком, то сейчас вижу, какой была дурой недооценивая ситуацию. О том, что возможно мой отец такой же, я даже думать не хочу. Меня заставили забыть что-то очень важное. После увиденного я не уверена, что хочу это вспомнить.
Почему так медленно тянется время? А вдруг убили Луку? Он один туда пошёл!
Новый виток страха скрутил внутренности. Я даже дышать больше не могу. не понимаю, как еще держусь в сознании. На миг в глазах потемнело. Его злой севший голос вернул меня в реальность. не могу разобрать, что он говорит, лишь вижу, как складывает страшное оружие в большую сумку и нигде нет ребенка.
— Нет, — шепчу пересохшими губами. — Ты же не мог.
— Вставай! У нас нет времени на обмороки! — Лука дернул меня вверх и потащил за собой.
Не знаю, как я смогла, но я спустилась с крыши. Смутный силуэт женщины расплылся перед глазами. Я снова услышала плачь ребенка и ставшим сегодня привычным жестом зажала руками рот разревевшись в голос. Весь увиденный ужас выливается слезами, но меня тащат за руку, швыряют в машину, нервно пристегивают и дергают автомобиль с места.
— Это она? — спросила женщина.
— Нет! — рыкнул Лука сворачивая из темного проулка на главную дорогу. Ему плевать, что правила нарушены. Он вклинился в поток машин крепко сжимая пальцами руль.
— Я же вижу, — настаивает пассажирка.
— Просто заткнись и помни про тридцать секунд.
Не знаю, что это означает, но я тоже молчу понимая, что мне достанется за то, что я опять нарушило правило. И это не бытовая мелочь. Это очень страшная тайна человека, с которым я должна жить под одной крышей.
Лука
Янка все же не выдержала стресса и вырубилась по пути. Ее спасение, потому что всю дорогу у меня чесались руки придушить эту непослушную девчонку. Потом выпороть до синяков на заднице, чтобы неделю не то, что сесть, даже подумать об этом не могла. Снова придушить, пристегнуть к кровати и вколачивать долбанные правила прямо в ее рот своим членом. Как можно глубже, чтобы донести прямо в мозг!
Руки на руле дрожат от напряжения. На заднем Ада тихо поет колыбельную младенцу. Он хотя бы орать перестал, иначе я бы точно сорвался.
Мы приехали на склад, что я арендую. Яну на руках внес в небольшую отгороженную комнату со старой односпальной кроватью. Андриана с осторожностью следит за каждым моим движением. Они резкие, рваные, нервные. Нанес несколько ударов по старой боксерской груше в попытке остыть. Пыль от нее облачком разлетелась вокруг меня. Закашлялся, но продолжил вколачивать всю свою дурь в спортивный инвентарь. Ему не больно. Мне больно! За страх в голубых глазах. Он теперь будет преследовать ее, потому что я рядом. Монстр. Убийца.
Предупреждал ведь! Просил! нет, блядь, мы все знаем лучше! Мы дохуя любопытные и нам обязательно надо нарушать гребаные правила!
— Лука, — тихо позвала женщина из моего прошлого. — спасибо, что вытащил Итана.
— Рассказывай, — грохнул стулом об пол, сел на него верхом уперев предплечья в спинку.
Восстанавливаю дыхание. Сердце в груди бахает с нереальной силой. Рвано, дерзко и опять больно. Нахер я согласился на все это? Зачем мне все эти чувства? Я не просил!
— Кто привел меня к тебе? — начал с главного.
— Привел? — удивленно вскинула идеально нарисованную бровь. — Не знаю. Это правда, Лука. Я не знаю, но я сразу поняла, что это ты.
— Чей это ребенок? — не проняла меня ее наигранная искренность. Не верю ни единому слову.
— Яна так похожа на маму, — вдруг улыбнулась Ада игнорируя вопрос. — Мне ее не хватает. А тебе?
— Чей ребенок? — повторяю, достаю пистолет, демонстративно снимаю с предохранителя.
— Мой, — снова лжет, прижимая младенца к груди. — Я сбежала от Дасаева пять лет назад. Приехала сюда и попала в
